Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914)
Шрифт:
Еще проще оказалось обратить гнев украинских крестьян против польских помещиков в Радомышльском уезде, где было немало крупных имений. Некоторые рьяные православные священники начали составлять крестьянские петиции, в которых сложно отделить действительное описание положения дел от литературных изысков их авторов. Жалоба, адресованная в 1892 г. генерал-губернатору Игнатьеву от старост 8 сел, соседних с имением Станислава Хорватта, написана простонародным русским языком, который мало напоминает украинский, – по своему стилю, особенно обильными повторами, она похожа на былины, а по тональности на страдания. В этой жалобе есть типичные мотивы, которые должны были тронуть сердце истинного русского: «Никогда еще нашая Хабенская волость не претерпевала такого горя и бедственного положения (исключая лишь крепостного права), как в настоящее время и на предь будущее время грозит еще хуже – от кого оне именно, как не от местного и известного магната, нашего помещика землевладельца г. Станислава Александрова Горватта? За что же такая адская, глубокая, непримиримая ненависть? Чем наш добрый, простой, добродушный крестьянин русский оскорбил и обидел этого польского богача, чтобы вызвать такое с его стороны ожесточение и желание смести нас с лица земли?»
Затем крестьяне перечисляли свои претензии: нехватка пахотной земли, пастбищ; ругали помещика, который забирал скот, якобы забредший в его владения; но прежде всего обращалось внимание на межэтнические отношения: Хорватт не принимал на службу местных крестьян ни в качестве дворни, ни для работы в своем имении. Он привозил поляков из Привислинского края, которые «допускались ужасных насилий на нас, русских крестьян». Эти чужаки, по словам жалобщиков, вели себя фанатично, били крестьян палками по головам и стреляли им вслед. Кроме того, Хорватт сдавал в аренду свои земли евреям, которые незаконно торговали водкой, табаком, краденой рыбой. Он отказался отпустить бесплатно лес для ремонта православной церкви и даже не позволял крестьянам собирать дрова в своих лесах, давая разрешение на это лишь своим арендаторам католического вероисповедания. «Если со стороны Правительства не последует ограждения от такого польского фанатизма, мы должны погибнуть. Из всего этого видно, что русский народ и православная вера составляют предметы глубокой, непримиримой ненависти к нам Польши, этого Горватта, ксендза иезуита с плетью в руках и его многочисленной челяди, смешанной с евреями… [которые желают] изгладить все следы нашего бытия…»
Начальник киевской полиции после нескольких жалоб в подобном стиле послал Игнатьеву пространное донесение о расследовании, которое хорошо показывает нараставшее напряжения между обеими сторонами. Конфликт начался в 1890 г., когда после завершения учебы молодой Хорватт, решив заняться хозяйством, вернулся в свое имение. При его отце крестьяне привыкли, несмотря на проведенное разграничение, считать помещичьи леса своими, но новый хозяин, не желая мириться с кражей леса, приказал уничтожить все установленные по лесам ульи. В донесении отмечалось, что его поведение, хотя и правомерное, было крайне грубым. Еще хуже повел себя управляющий Казимир Рогозинский, переполненный ненавистью к «русским», – он постоянно унижал их, подталкивая тем самым к мести. На протяжении двух последних лет было пять преступных поджогов, но виновных так и не удалось найти. Процессы за кражу дров, которые крестьяне регулярно проигрывали, беспричинная жестокость Рогозинского постоянно провоцировали конфликты.
Стараясь не делать обобщений, начальник полиции отмечал, что у Браницких крестьяне, напротив, имели разные льготы: недорогой или бесплатный лес, долгосрочные кредиты на случай пожаров. Нам уже известно, что они сами об этом думали, однако на фоне Браницких С. Хорватт выглядел еще хуже. Следует также сказать, что о его 1350 десятинах мечтали многие русские помещики. Во время следствия были допрошены все слуги, арендатор и управляющий. Из прилагавшейся таблицы следовало, что из 54 работников имения 37 были католиками и только 17 – православными. Если последние зарабатывали от 50 до 120 рублей, то католики получали от 80 до 400 рублей. Кроме неравного отношения к работникам, распространенного в большинстве польских имений, полиция ничего не смогла поставить в вину помещику, «но то, что Горватт человек польских тенденций и течений, польский патриот, а следовательно, ничем не привязанный к России, кроме материального состояния, связанного с нахождением такового в России, – это безусловно верно. С таким же направлением и его управляющий Рогозинский». В заключение рапорта делался вывод о том, что отношения с крестьянами еще не настолько обострены, чтобы Хорватт должен был покинуть имение, однако катастрофа может разразиться в любой момент. Это дело, разбухавшее от поступавших жалоб и процессов, тянулось до 1902 – 1903 гг., пока благодаря обмену земли не наступило затишье 1062 .
1062
ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 690. Спр. 135.
Но разве эти отчеты могли повлиять на изменение ситуации, когда в основе социально-экономического положения всей империи лежал постулат о неприкосновенности крупного землевладения? «Решения», предлагаемые польскими помещиками, были в той же степени неприемлемы и неэффективны, как и решения, предлагаемые царской властью. В январе 1892 г. в приложении к газете «Kraj» была опубликована историческая заметка богатого и предприимчивого польского помещика из Северо-Западного края Э. Войнилловича о сервитутах 1063 .
1063
Memorial E. Wojnillowicza w kwestji sluzebno'sci (serwitut'ow) // Kraj. 1892. № 3. Dodatek. На русском языке была издана книга, целиком посвященная сервитутам: Абрамович К. О крестьянских сервитутах в губерниях Западных, Прибалтийских и Царства Польского. Сборник узаконений с разъяснениями прав Сената. СПб., 1895.
Согласно указу от 14 февраля 1891 г., министр внутренних дел Дурново, чтобы избежать споров относительно уже проведенного частного межевания, наконец распорядился начать составление государственных кадастров. Однако в 1896 г. Игнатьев сознался, что к этому еще не приступали. Следующий указ от 30 марта 1892 г. позволял разграничивать земли крестьян и крупных землевладельцев уже не при единогласном согласии сельского схода, а при согласии только 2/3 его участников. Однако через четыре года Игнатьев писал, что ничего так и не изменилось.
Согласно отчету волынского губернатора за 1894 г., в том году было частным образом размежевано 6 имений, следовательно, из 3 тысяч русских и польских имений раздел сервитутных земель был проведен лишь в 1006, что ни в коей мере не гарантировало спокойствия, так как крестьяне не отказались от своих требований. Губернатор выражал сожаление по поводу их «грубости» и просил ввести должность земских начальников, оправдавших себя в других местах. Он приводил пример православного обскурантизма в Кременецком уезде, где жило много католиков (в связи с этим здесь не было судебных процессов): целые толпы паломников стали сходиться к самообновляющейся чудотворной иконе. Когда было решено ночью снять икону, то крестьяне устроили настоящую битву с ямпольской полицией. Образ обиженных, необразованных, все более многочисленных, все более непредсказуемых и страшных бедняков присутствует и в отчете Игнатьева Николаю II за 1896 г., где он признавался в бессилии всех созданных на местах комиссий. Он констатировал, что к этому времени было размежевано лишь 1/3 всех крестьянских наделов на Правобережной Украине. Оставалось размежевать еще 2 900 тыс. десятин, что невозможно было провести в скором времени, в то же время обязательное занесение в кадастр, по его мнению, должно было вызвать «различные весьма нежелательные осложнения» 1064 .
1064
ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 625. Спр. 416 – Волынский отчет за 1894 г. Ibidem. Оп. 846. Спр. 463 – Отчет Игнатьева Николаю II, машинописный текст черновика, 1896 г.
Вновь, как и до этого, лишь с помощью репрессий можно было сдержать эту беспокойную массу. В 1893 г. киевский губернатор предложил систематически отправлять под арест на три месяца тех, кто незаконно рубил лес, выпасал скот и т.п. В ответ на многочисленные просьбы многих польских и русских землевладельцев, губернаторов и генерал-губернатора положение о чрезвычайной охране 1881 г. (введенное после убийства Александра II) было распространено 10 мая 1896 г. на три юго-западные губернии сначала на один год с правом продления, что впоследствии стало ежегодной практикой. Подольский губернатор М.К. Семякин, оправдывая продление его действия, прямо указывал на опасность беспорядков по селам, а затем, согласно циркуляру министра внутренних дел от 17 июня 1898 г., Семякин установил безусловный приоритет по всем сельским делам в судах (в то время Подольская губерния принадлежала к Одесскому судебному округу) 1065 .
1065
Пойда Д.П. Крестьянское движение. С. 268, 384 – 385.
В конце XIX в. положение крестьян, задыхавшихся на своих тесных земельных наделах, стало еще более тяжелым. Как известно, купить землю было практически невозможно, миграция была заблокирована, возможность аренды имений украинцами, в сущности, исключалась. Между тем, согласно переписи 1897 г., население трех губерний выросло более чем вдвое по сравнению с 1863 г. и составляло 9 567 тыс. человек. Из них 90 % проживало в селах; крестьяне, которых в 1863 г. было чуть больше 3 млн, к этому времени насчитывалось около 6 миллионов. Количество десятин на душу снизилось следующим образом 1066 :
1066
Личков Л.С. Юго-Западный край по данным переписи 1897 г. // Киевская старина. Т. ХС. 1905. С. 317 – 366. Ср. с данными о бурном демографическом росте в России: Bensidoun S. L’agitation paysanne. P. 55 – 71.
Эти губернии при одном из самых высоких в империи показателей уровня естественного прироста населения – 20 – 22 %, были первыми по количеству безземельных крестьян. Владельцы небольшого надела все чаще не могли ни выкупить его, ни заплатить налог, о чем сообщалось в брошюре, опубликованной в Киеве в 1893 г. С одной стороны, шел процесс укрепления зажиточного крестьянства, имевшего в хозяйстве по три лошади, а с другой стороны, углублялся процесс «перенаселения» села за счет безземельных, совершенно нищих сельских наемных рабочих: в 1890 г. их насчитывалось свыше 500 тыс., по большей части в Киевской губернии 1067 , в 1901 г. их количество увеличилось более чем втрое. Согласно официальным данным, которые фиксировали безземельных и малоземельных крестьян, «избыток рабочей силы» по трем губерниям распределялся следующим образом 1068 :
1067
Рева И.М. Киевский крестьянин и его хозяйство. Киев, 1893. Эта брошюра вызвала острую критику со стороны товарища министра внутренних дел В.К. Плеве.
1068
Материалы комиссии по оскудению центра. СПб., 1902. Ч. І. С. 249; Воблий К.Г. Нариси з історії. Т. 2. С. 29.