Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914)
Шрифт:
Говорится о «суде истории», «приговоре истории». Представляется, что польская историография до сих пор своего приговора не вынесла. Когда же такие попытки предпринимались, польские мемуаристы возмущались «маранием святого». Матляковский, который безжалостно разоблачал злоупотребления своих соотечественников, в конечном счете стал испытывать чуть ли не муки совести: «Грустно писать об этом поляку. Он сам не может критиковать свою историю, потому что оказывается в положении сына, у которого были отец-мот и легкомысленная мать. Он не может их хвалить, а ругать ему их не позволено» 1090 . Впрочем, удалось ли, в свою очередь, российской историографии показать, насколько неудачны были и усилия Российского государства по «приручению» украинского народа?
1090
Matlakowski W. Wspomnienia ukrai'nskie. S. 471 – 472. Вплоть до наших дней истинные сыновья Польши из национал-демократов вместе с сонмом авторов, влюбленных в «кресы», слепо восхваляют высшую культуру давних польских усадеб. Стоит упомянуть в этой связи хотя бы обезоруживающую по своей прямолинейности диссертацию М. Устшицкого (Ustrzycki M. Ziemianie polscy na Kresach 1864 – 1914, 'swiat warto'sci i postaw. Krak'ow, 2006). Многие считают, что польско-украинские отношения описаны мной «в истинно социалистическом духе». См: Stro'nski H. Ostanie dni Arkadii, zaglada zycia gospodarczego i spoleczno-kulturowego Polak'ow na Prawobrzezu w latach wojny i rewolucji 1916 – 1919 // Pamietnik Kijowski, 2006. T. 8. S. 377 – 413. В рецензии на польское издание настоящей монографии Т. Эпштейн пишет даже, что «она не является оригинальным продуктом, а лишь продолжением традиций марксистской историографии в большей степени в советском, чем польском варианте. Автор неоднократно из историка превращается в моралиста, оценивающего поступки своих героев в зависимости от размера их дохода». См.: Epsztein T. W poszukiwaniu nowego obrazu dziej'ow ziem poludniowo-zachodnich dawnej Rzeczpospolitej // Kwartalnik Historyczny. 2007. № 3. S. 159 – 171. Полагаю, что добросовестно изученные мной архивные материалы могут дать повод для более здравых размышлений.
У французского исследователя по понятным причинам не может быть подобных угрызений совести. Именно поэтому считаю, что написание истории с точки зрения прав человека является более плодотворным делом. Лишь освещение темных пятен в истории может помочь нормализации польско-украинских, русско-украинских и польско-русских отношений. Не стоит бояться достать скелет из старого шкафа. Чем ближе приближается читатель к концу книги, тем становится понятнее и яснее, каковы были планы Российской империи, в чем были ее слабости и каковы те причины, по которым нет смысла в обязательном порядке идеализировать ее прошлое.
Глава 3
БЕДНЕЙШИЕ ИЗ БЕДНЫХ
Эта глава посвящена судьбе деклассированной шляхты на Правобережной Украине в 1863 – 1914 гг. Ее цель – связать проблематику второй части этой книги с работами, посвященными истории шляхты в межвоенный период в Польше, а также последними исследованиями, касающимися судеб поляков в советской Украине 1091 . Возвращаясь к деклассированной шляхте, следует сказать, что с увеличением русского землевладения на Правобережной Украине все большее количество однодворцев оказывалось под властью русских помещиков, которым пришлось столкнуться не в теории, а на практике с проблемой существования такой группы.
1091
Основные работы о судьбах поляков после революции в бывших западных губерниях: Iwanow M. Polacy w Zwiazku Radzieckim w latach 1921 – 1939. Wroclaw, 1990: Idem. Pierwszy nar'od ukarany. Polacy w Zwiazku Radzieckim w latach 1921 – 1939. Warszawa, 1991; Стронський Г.Й. Злет і падіння: Польський національний район в Україні в 20 – 30-і роки. Тернопіль, 1992; Kupczak J.M. Polacy na Ukrainie w latach 1921 – 1939. Wroclaw, 1994; Polacy w Kazachstanie. Historia i wsp'olczesno's'c / Red. S. Ciesielski, A. Kuczy'nski. Wroclaw, 1994; Polacy na Ukrainie. Zbi'or dokument'ow. Cz. 1: lata 1917 – 1939. Т. I / Red. S. Stepie'n. Przemy'sl, 1998; Т. II / Red. S. Stepie'n. Przemy'sl, 1999.
Связующее звено
Эта глава появилась как следствие осознания того, что в представляемой читателю картине недостает двух важных элементов. Во второй главе предыдущей части все внимание было в основном сконцентрировано на грандиозной акции российского правительства 1831 – 1850 гг. по ревизии прав шляхты на дворянство с целью уничтожения политической роли этой социальной группы, признанной властями опасной. Представленное описание, несмотря на его правдивость, оказалось неполным.
Планы властей по деклассированию безземельной шляхты, которая начиная с 1831 г. на протяжении последующих 20 лет пополняла ряды крестьян-однодворцев, не увенчались бы успехом без соучастия, а бывало что и активного содействия со стороны зажиточной шляхты. Процесс ревизии прав на дворянство был, несомненно, частью репрессивных мер царского правительства в отношении этой группы, не укладывавшейся в сословные рамки Российской империи. Однако все эти меры 30 – 40-х гг. XIX в. следует также рассматривать как согласующиеся с давней волей шляхетской верхушки. Расширение наших исследований до начала ХХ в. даст возможность ознакомить читателя с общим видением этой проблемы в перспективе «большой длительности».
Напомним вкратце сделанные ранее выводы. Одиночные протесты польских предводителей дворянства в 30-х годах XIX в. в связи с перечислением деклассируемой шляхты в однодворцы были продиктованы еще существовавшей тогда солидарностью между богатой и бедной шляхтой. Впрочем, очевидным является тот факт, что и губернские, и уездные предводители дворянства, ответственные за книги и реестры всей «шляхетской братии», в значительной степени способствовали в течение 1831 – 1833 гг. исключению из своих рядов 72 144 шляхтичей, а затем, в 1834 – 1859 гг., – еще 93 139 человек. Запись 165 тыс. шляхтичей в однодворцы, несомненно, произошла под давлением царских властей, однако следует помнить, что они были предоставлены своей судьбе богатой шляхтой. Созданная Д.Г. Бибиковым в Киеве ревизионная комиссия отнесла к категории однодворцев еще 160 тыс. человек, именно они стали жертвами исключительно царских ревизоров. Однако в их защиту не поднял голоса ни один польский дворянин, и киевскому губернатору оставалось лишь порадоваться полному молчанию польских помещиков и подчеркнуть, что землевладельцы уже не видят необходимости солидаризироваться с обедневшей шляхтой, которая с экономической точки зрения представляла для них не больший интерес, чем украинские крепостные 1092 .
1092
Подобным образом шляхетская солидарность сошла на нет и в других землях разделенной Речи Посполитой. См.: Smole'nski W. Drobna szlachta w Kr'olestwie Polskim. Pisma historyczne. Т. 1. Krak'ow 1901; Chamerska H. Drobna szlachta w Kr'olestwie Polskim (1832 – 1864). Warszawa, 1974; Sprawozdanie z konferencji naukowej o drobnej szlachcie na Mazowszu i Podlasiu // Zeszyty Naukowe Uniwersytetu Warszawskiego. Filia w Bialymstoku. Humanistyka. Prace Humanistyczne. 1977. T. IV. Z. 19. Исследований о положении деклассированной шляхты в Галиции, где она была малочисленной (66 990 человек в 1824 г.), не хватает. Ср.: 'Slusarek K. Szlachta w Galicji Wschodniej na przelomie XVIII i XIX wieku. Rozmieszczenie terytorialne i liczebno's'c // Studia Historyczne. 1991. Z. 2 (133). В Литве и Белоруссии деклассирование не приняло таких ужасающих масштабов, как на Правобережной Украине. См.: Zasztowt L. Koniec przywilej'ow.
Сборник документов, посвященный крестьянскому движению на Украине, подтверждает как тяжелое положение крестьян, так и нелегкую судьбу безземельной шляхты, которая вела отчаянную борьбу за дворянские права 1093 . Конфликт между землевладельческой и безземельной шляхтой углубился в период между восстаниями. Уже подчеркивалось, что землевладельцы сопротивлялись навязанному им обязательству собирать и передавать государству подымный налог с этой обнищавшей шляхты, поскольку им претила сама мысль, что их что-то с ней связывает. В то же время они не могли скрыть удовлетворения от возложенной царскими властями на деклассированную шляхту рекрутской повинности. Как уже отмечалось, страшная перспектива солдатской службы, позволявшая землевладельцам избавиться от слишком энергичных деклассированных шляхтичей, унижала достоинство последних. Единственным средством избежать отправки в армию, которую считали такой же страшной, как и каторгу, не раз становилось причинение себе увечья.
1093
Селянський рух на Україні. 1826 – 1849 рр.: Зб. док. і матеріалів / Упоряд. В.П. Баран, Г.В. Боряк, М.І. Бутич, В.С. Шандра та ін. Київ, 1985.
Еще более тяжкие последствия для новых однодворцев имело полное ограничение с 1841 г. доступа к получению образования в подведомственных Министерству народного просвещения учебных заведениях, а также доступа на гражданскую службу. Этот вид «культурной стерилизации» целой группы стал наиболее тяжелым результатом широкомасштабной акции по ревизии принадлежности к благородному сословию. Следует отметить вызывающий удивление факт незначительного физического сопротивления деклассированию. Волнений было немного. Одно из них – бунт бывшей шляхты села Лучинка под Могилевом на Днестре в имении Уруской-Собанской в 1851 г. Жители Лучинки силой заставили владелицу имения уважать их права. Вместе с тем следует констатировать дальнейшее значительное расшатывание шляхетской солидарности. В 1858 г., как мы помним, правительство Александра II, в значительно большей степени по сравнению с польскими латифундистами Украины склонное к либерализму, обратилось к ним с просьбой подать предложения по вопросу о предоставлении земель бывшей шляхте. Предполагалось, что это наделение землей будет произведено в увязке с предстоящей отменой крепостного права 1094 . Полученные негативные ответы на вопросы анкеты являются отправной точкой для данного исследования: польские помещики все менее воспринимали однодворцев как группу, близкую им в историческом, культурном, национальном и экономическом плане, зато всё в большей степени считали их обузой, мешавшей им и ограничивавшей свободу действий. Нам предстоит убедиться в том, что подобная нескрываемая жестокость, едва заметная до 1863 г., проявится в последующие годы. И если еще во время Январского восстания сохранялась видимость шляхетского содружества, то после него оно окончательно распалось.
1094
См.: Ч. 2, гл. 2 наст. кн.
В то же время точнее было бы говорить о деградации или постепенном падении статуса этой группы шляхты, чем о полной ее ликвидации. «Уничтожение» безземельной шляхты в течение 1831 – 1850 гг. происходило в структурно-социальном смысле, имевшем глубокие последствия, но сперва не отразившемся на ее существовании. Один из внимательных читателей обратил мое внимание на то, что не совсем корректно говорить о том, что «шляхта исчезла, растворилась, как этого и хотел Бибиков, в массе крепостных крестьян» 1095 . Тот же читатель подчеркнул, что эти люди сумели сохранить национальное самосознание и принадлежность к католической церкви. В конце концов, даже Сталин был вынужден считаться с ними, создав в 1925 г. автономный округ под Житомиром – «Мархлевщину».
1095
Tynna C.Z. Polacy na Ukrainie // Kultura. 1989. № 3. S. 106 – 110.
Обстоятельно анализируя психоз, охвативший царскую администрацию в этом вопросе, я почти поверил, что эта история подошла к концу в 1863 г., что попавшие в западню жертвы исчезли, а точнее, растворились в массе крепостных крестьян. Тот факт, что эта тема не затрагивалась историками более века, также повлиял на то, что я принял общее забвение за действительное исчезновение этой группы. Причина тому как в принципе формирования фондов российских, а затем советских архивов, так и в заговоре молчания польских свидетелей и соучастников этой драмы. Было, конечно, известно о существовании мелкой шляхты в Литве и Белоруссии, для этого достаточно было заглянуть в роман Элизы Ожешко «Хам», но считалось, что не осталось и следа от ее пребывания на Украине. Ирена Рыхликова приняла мою точку зрения, добавив, что в Киевской губернии мелкая шляхта, живя среди динамически развивающегося украинского и русского элемента, утратила свое национальное самосознание и растворилась в «украинском море» настолько, что помещики, которые из поколения в поколение жили в своих имениях, к началу ХХ в. уже не выделяли ее из общей крестьянской среды 1096 .
1096
Rychlikowa I. Deklasacja drobnej szlachty. S. 145.