Гордость и наслаждение
Шрифт:
Миссис Пеннингтон указала ему в глубину помещения, и Джаспер последовал за ней. Освобождая место на одном из столов, лавочница продолжала время от времени тайком посматривать на Элизу. Неужели боялась, как бы покупательница чего-нибудь не стащила?
Джаспер хранил молчание, не желая мешать хозяйке как можно скорее справиться с делом. Закончив, она дала ему несколько советов насчет выбора ароматов, и Джаспер заверил ее, что все понял.
Когда блондинка отошла, Джаспер принялся перебирать флаконы, осторожно проверяя, станет
Джасперу никогда прежде и в голову не приходило, что простые взгляды могут его так возбудить. Так, может, это потому, что никогда раньше на него не смотрела с любовью женщина, истинно ему подходящая?
Вернувшись домой, Элиза уже в холле стянула перчатки и просмотрела почту, лежавшую на серебряном подносе на угловом столике. Несколько писем Мелвиллу – похоже, личного характера – она отложила в сторону, а остальные забрала, намереваясь прочесть позже, у себя в комнате. Прямо сейчас ей более всего хотелось выпить чашку чая и перекусить.
Она уже прошла полпути вверх по лестнице, когда снизу ее окликнул Мелвилл.
– Да, милорд? – Обернувшись, Элиза улыбнулась.
– Не уделишь ли ты мне немного времени? – спросил граф, хмуро глядя на свой криво застегнутый жилет и пытаясь привести его в порядок.
– Конечно. – Элиза снова пошла вниз и окликнула дворецкого: – Вы не попросите миссис Поттс подать чай в лабораторию его светлости?
Дворецкий, рослый подтянутый мужчина, тут же исчез.
Обходя вслед за Мелвиллом основание лестницы, Элиза прихватила дядину почту. Они миновали дверь в кабинет Элизы и повернули направо по коридору с паркетным полом – там находилась комната, в которой его светлость проводил большую часть времени. Все занавески в этой комнате были плотно задернуты, и Элиза недовольно прищелкнула языком. Вокруг горело множество свечей, которые хоть и давали достаточно света, зато изрядно коптили.
– Снаружи такой замечательный день! – укорила дядю Элиза.
Положив конверты на длинный узкий лабораторный стол, она прошлась вдоль окон, аккуратно раздвигая тяжелые шторы и легкие кружевные гардины, а потом закрепляя все это подхватами у стены.
– Слишком светло! – проворчал граф, моргая как сова.
– Вам необходимо солнце. Мы ведь не грибы, чтобы жить в тенистых углах.
– Грибы! – Дядя щелкнул пальцами. – Блестяще, Элиза!
Быстро обогнув стол, Мелвилл сел и начал писать.
Вдоль стен просторной захламленной комнаты выстроилась вереница деревянных табуретов, по большей части занятых разнообразными колбами и бутылками. Элиза выбрала себе один свободный, придвинула и села. Ожидая, пока дядя о ней вспомнит, задула ближайшие свечи, в которых больше не было нужды. Множество сосудов, наполненных разноцветными жидкостями, под лучами
В лабораторию торопливо вошла миссис Поттс с подносом в руках, и это словно пробудило его светлость, напомнив, что он здесь не один.
– О боже, Элиза! – воскликнул он, почесывая затылок. – Извини.
– Ничего страшного, дядя, – мягко рассмеялась девушка.
Тихие минуты, проведенные рядом с Мелвиллом, доставляли ей истинное удовольствие. Он не просто был ее единственным родственником, но еще и не нарушал сладостную тишину трескотней пустых фраз. С ним Элизе не приходилось обдумывать каждое слово, приспосабливаться к понятиям собеседника и стараться не обременять его обилием умных мыслей.
Поднявшись, Элиза подошла к столу и принялась хлопотать над чайным подносом.
– Ко мне сегодня заезжал Монтегю, – сообщил Мелвилл.
– Вот как? – Брови Элизы взлетели. – Довольно тревожное начало!
– Ты ведь догадываешься, чего он хотел. Просил у меня официального позволения добиваться твоей руки.
– Он как-то дал вам понять, что я к нему расположена?
– Напротив, он очень ясно выразился: ты считаешь его самым удобным из своих поклонников, но вовсе не намерена выходить замуж.
– И тем не менее он обратился к вам! – Элиза улыбнулась.
– Его тревожит вчерашнее происшествие в Сомерсет-Хаусе. Ходят слухи, что все это не было случайностью. – Его светлость взял предложенную Элизой чашку с чаем. – А почему ты мне ничего не рассказала?
– Не хотела отвлекать вас по пустякам. Никто ведь не пострадал.
– Ты наняла частного сыщика именно из-за того, что нуждаешься в охране. – Мелвилл посмотрел на нее, явно что-то прикидывая. – И при этом не придаешь значения столь вопиющему событию?
– Оно не может быть связано с прочими именно потому, что угроза была уж слишком вопиющей. Я действительно могла погибнуть, но кому это принесло бы пользу? Да и место такое, что там слишком сложно все точно рассчитать и подстроить. Никакого сходства с остальными происшествиями.
– Ну, как бы то ни было, я ответил Монтегю, что не намерен ему препятствовать.
Судя по тону, Мелвилл тщательно обдумал свое решение. Элиза слишком хорошо знала своего родственника.
– Я так и думала.
– Твой дядя не вечен. И я умер бы спокойно, если бы знал, что хоть кто-то готов позаботиться о тебе, не получая за это жалованья.
– Я и сама могу о себе позаботиться.
Серебряными щипцами Элиза положила на тарелку его светлости свежую лепешку и несколько ломтей копченого окорока.
– Ну да, наняв себе охрану.
– Если подумать, из Монтегю выйдет как раз такой муж, чьи заботы будут куплены за деньги, – заметила Элиза. – Только они будут называться не жалованьем, а приданым.