Гордость и предубеждение (др. перевод)
Шрифт:
Миссис Гардинер отчитала ее за такую глупость.
– Если бы это был просто красивый и богато меблированный дом, то мне бы самой было все равно, – сказала она, – но там такие замечательные прилегающие участки! В Пемберли одни из самых лучших насаждений в графстве.
Элизабет не ответила, но ум ее все равно не мог на это согласиться. Возможность встречи с мистером Дарси во время осмотра сразу же пришла ей в голову. Это было бы ужасно! От одной мысли о такой встрече она вспыхнула румянцем и уже хотела даже поговорить обо всем откровенно со своей тетей, чем так рисковать. Но против этого возникли определенные возражения, поэтому в результате Элизабет решила, что так она поступит только тогда,
Поэтому перед тем, как лечь спать, она спросила у служанки о Пемберли – интересно ли там, как зовут его владельца и не уехал ли он случайно на летний отдых. С огромным облегчением получив на последний вопрос утвердительный ответ, Элизабет успокоилась и теперь, когда все опасения исчезли, почувствовала настоящий интерес к дому и желание его осмотреть. Поэтому когда эта тема вновь возникла на следующее утро и снова Гардинеры спросили о ее мнении, она с готовностью, но равнодушным видом ответила, что вообще-то не имеет ничего против такого плана.
Скоро они должны были посетить Пемберли.
Раздел XLIII
Когда на подъезде к поместью Элизабет впервые увидела пемберлийский лес, то почувствовала легкое волнение, а когда они наконец свернули и проехали в ворота, то волнение превратилось в сильное возмущение чувств.
Парк был очень большой и содержал значительное количество различных участков. Они въехали в него в одной из его самых низких точек и некоторое время шли красивой рощей, охватывающей значительную территорию.
От полноты души Элизабет не могла разговаривать, но она замечала каждую интересную местность, каждый живописный пейзаж и восхищалась ими. Полмили они медленно ехали вверх и вдруг оказались на вершине довольно высокого холма, где роща закончилась, мгновенно открыв их взору Пемберли-Хаус, расположенный с противоположной стороны долины, в которую круто вниз змеилась дорога. Это была большая, красивая каменная постройка, стоявшая далеко на противоположном склоне и сзади была обрамлена прядью высоких лесистых холмов, а впереди нее достаточно глубокий ручей расширялся в немалую реку, но без видимых следов человеческого вмешательства. Его берега не были подчеркнуто правильными или неуклюже украшенными. Элизабет была очарована. Впервые она видела место, где природа постаралась на славу, где ее красота почти не пострадала от чьего-то нелепого вкуса. Все они были растроганы и потрясены увиденным; и в эту минуту Элизабет поняла, что быть хозяйкой Пемберли – это не шутка!
Они спустились с возвышения, переехали через мост и подкатили к крыльцу. Только Элизабет начала рассматривать дом, как к ней снова вернулось опасение встретить его хозяина. «Может, служанка ошиблась?» – со страхом подумала она. Посетители спросили разрешения осмотреть дом, и им разрешили войти. Пока они ждали экономку, Элизабет не переставала удивляться тому стечению обстоятельств, благодаря которому она попала в этот дом.
Пришла экономка – степенная пожилая женщина, менее элегантная и более вежливая, чем представляла себе Элизабет. Она провела их в столовую. Это была большая, пропорционально спланированная и прекрасно обставленная комната. Элизабет, бросив на нее беглый взгляд, подошла к окну, чтобы насладиться видом, который из него открывался. Холм с лесной короной на вершине, из которого они недавно спустились, представлял собой прекрасное зрелище и на расстоянии выглядел еще более обрывистым. Замечательным был каждый
– Подумать только: я могла быть хозяйкой всего этого! – думала Элизабет. – Я бы уже успела привыкнуть к этим комнатам! Вместо того чтобы созерцать их как чужой, я уже могла бы наслаждаться ими как своей собственностью и приглашать в них визитеров – моих дядю и тетю! Но нет! – пришла она в себя. – Этого бы никогда не могло быть: с дядей и тетей мне пришлось бы распрощаться; мне бы не позволили их приглашать.
Это была своевременная мысль – она спасла ее от чего-то очень похожего на ропот.
Элизабет хотелось спросить у экономки, действительно ли хозяин был в отъезде, но она никак не решалась этого сделать. Однако, наконец этот вопрос задал ее дядя; Элизабет с ужасом отвернулась в сторону, а миссис Рейнольдс ответила, что хозяин действительно в отъезде, добавив при этом: «Но мы ожидаем, что он вернется завтра с большой компанией друзей». Элизабет была чрезвычайно рада тому обстоятельству, что их поездка ни при каких условиях не могла быть отложена ни на день.
Затем тетя позвала ее посмотреть на одну картину. Элизабет подошла и увидела портрет мистера Викхема, висейший над камином среди других миниатюр. Тетя с улыбкой спросила, нравится ли ей этот портрет. Тут к ним подошла экономка и объяснила, что это портрет молодого джентльмена, сына управляющего имением ее покойного хозяина, который воспитал его и дал ему образование за свой счет. «Сейчас он в армии, – добавила она, – но боюсь, что из него не будет толку – он такой непутевый».
Миссис Гардинер посмотрела на свою племянницу и улыбнулась, но Элизабет не решилась улыбнуться в ответ.
– А это – портрет моего хозяина, – сказала миссис Рейнольдс, показывая на другую миниатюру, – сходство великолепное! Его нарисовали тогда же, когда и портрет мистера Викхема – примерно восемь лет назад.
– Я много слышала о красивой внешности вашего хозяина, – сказала миссис Гардинер, рассматривая портрет, – тут внешность действительно хорошая. Но, Лиззи, скажи нам – есть сходство или нет.
Миссис Рейнольдс, услышав, что Элизабет знакома с ее хозяином, посмотрела на нее с неподдельным уважением.
– Эта девушка знает мистера Дарси?
Элизабет покраснела и ответила:
– Знаю немного.
– А вы считаете, что он – очень красивый джентльмен, сударыня?
– Да, считаю, что очень красивый.
– Как по мне, так нет мужчины, красивее его; но в галерее наверху вы увидите еще лучше, больше его портрет. Эта комната была любимой комнатой моего мужа, и эти миниатюры висят на том же месте, что и тогда. Они ему очень нравились.
Тут Элизабет наконец поняла, почему среди них был портрет мистера Викхема.
Затем миссис Рейнольдс направила их внимание на портрет мисс Дарси, нарисованный тогда, когда ей было всего восемь лет.
– А сейчас мисс Дарси – такая же красивая, как и ее брат? – спросил мистер Гардинер.
– Ну, конечно же! Самая красивая девушка из когда-либо виденных мною; а как она образованна и воспитанна! Играет и поет весь день. В комнате рядом стоит новый инструмент, который только что для нее привезли, – подарок моего хозяина; завтра она приезжает вместе с ним.