Гордость Карфагена
Шрифт:
— Не оскорбляй меня! — крикнул Гизго.
Он хотел вскочить на ноги, но это оказалось для него трудной задачей, поскольку он был толстым, тяжелым и дряблым.
— Ты не царевич, стоящий перед нами! И твой брат не царь! Отвечай мне как положено! Или я увижу тебя, остроумного глупца, прибитым гвоздями к распятию!
Зал загудел, выражая одобрение советнику. Похоже, некоторым старейшинам понравилась угроза. Какой-то более спокойный голос выразил удивление, что бравый генерал все время просит их о помощи. С ним согласился один из молодых Ханнонов:
— Твой брат не спрашивал нашего совета, когда начинал эту войну. Почему же он ищет нашей помощи, чтобы закончить ее? Его действия не санкционированы Карфагеном. Это война Ганнибала, и пусть ответственность за ее результат падет только на его голову.
— А как быть с той славой, которую принесет его победа? — спросил Магон.
Ответ пришел из другой половины зала. Хад даже не потрудился встать. Он говорил негромко, но его голос звучал авторитетно.
— Ганнибал получит по заслугам — за все, что ганнибалово, — сказал лидер совета. — Но давай говорить по существу. Ты, юноша, сказал, что привез нам какие-то доказательства. Покажи их нам.
Подумав немного, Магон кивнул. Момент для главного сюрприза действительно казался неплохим. Он громко объявил:
— Уважаемые старейшины. Ваши требования вполне оправданы. Я сейчас покажу, что привез для вас. Пусть будет по-вашему. Это подарок совету от моего брата, Ганнибала Барки, сына Гамилькара — чести и гордости Карфагена!
Постепенно повышая голос, он громко прокричал последние слова. Вероятно, это было сигналом, потому что через миг в коридоре перед залом совета послышался шум. Несколько обнаженных по пояс рабов, со стройными и красивыми телами, с трудом втолкнули в дверной проем тяжело нагруженную повозку. Она была накрыта черной тканью, скрывавшей под собой содержимое. Судя по форме, груз представлял собой высокую кучу каких-то небольших предметов. Магон подошел к повозке и схватил ткань рукой.
— Когда мы сообщили вам о величии нашей победы при Каннах, в ответ пришло множество вопросов. Вы выражали сомнения по поводу изложенных фактов. Некоторые из вас требовали цифры, доказательства или какой-то способ, чтобы вы, сидящие здесь за безопасными стенами Карфагена, могли понять, какие подвиги в вашу честь совершает армия Ганнибала. Но как перенести в этот зал наши победы на полях сражений? Как убедить вас в количестве уничтоженных врагов? Кто, кроме Ваала, знает точные цифры? Я мог бы рассказать вам о своих подсчетах, но вы, честолюбивые советники, все равно не поверили бы мне. Поэтому считайте сами! Эти предметы сняты с рук убитых римлян! Дар от Ганнибала с одного лишь поля при Каннах!
С грозным величием Магон сдернул ткань с груза. Почти одновременно с этим рабы наклонили повозку набок. Ее содержимое выплеснулось на каменные плиты звенящей лавиной. Сначала трудно было понять, что собой представляли предметы. В тусклом свете зала они мерцали и, падая на плиты, катились и подскакивали. По воле странного случая, ситуацию прояснил только один предмет из многотысячной кучи. Он выкатился дальше остальных. Блуждающий путь привел его к лавкам советников, после чего он развернулся и откатился по дуге назад. Магон подхватил его проворными пальцами и поднял над головой. Это было золотое кольцо, которое разрешалось носить только свободным жителям Рима. Одно из многих тысяч колец. Их количество казалось невероятным.
Советники затихли. Их молчание было еще более значимым после звона колец. Магон стоял и, лучась улыбкой, наблюдал за удивленным благоговением, появившимся на лицах старейшин. Они поняли смысл его слов. Молодой генерал забыл о сдержанности, которую так часто демонстрировал его брат. Он ничего не мог с собой поделать. Его улыбка растянулась от уха до уха.
Он не переставал улыбаться несколько дней, пока совет не назначил его командиром новой армии. Однако, несмотря на его рассказ и приведенные доказательства, они не позволили ему вернуться к Ганнибалу в Италию. Вместо этого Магона отправили в Иберию, чтобы он развил успех братьев. После всех сокрушительных побед, сказали ему советники, Ганнибал справится с римлянами и без него.
Осень после Канн прошла в странном угаре обжорства, словно битва дала начало огромному пиршеству, на котором каждый выживший участник спускал без жалости свои богатства, пил, кутил и куражился. Карфагенская армия покачивалась на приливной волне эйфории, и хорошие новости, приходившие почти еженедельно, только усиливали безудержное веселье. Первым большим муниципальным городом, признавшим их власть, стала Капуя. Эта столица Кампании имела старые счеты с Римом и давно обижалась на свое неравноправие. Горожане по общему согласию восстали против Республики, но выставили Ганнибалу несколько условий. Предупрежденные о мятеже римские чиновники, с их семьями и свитами, были хитростью собраны в банях — якобы для безопасности. Затем двери заперли на засов. Всех пленников обварили паром и удушили до смерти едким дымом. Уцелевших римлян выволокли из домов на улицы и забили камнями. Таким образом, жители Капуи окропили свой союз с Карфагеном жертвенной кровью.
Выдвинутые ими условия включали в себя объявление Капуи независимым городом, не подчиненным Риму и находящимся вне юрисдикции Карфагена. Этот пункт показался Ганнибалу слишком наглым, но он посчитал неразумным отклонять такой подарок судьбы. И тогда другие города последовали примеру Капуи. Калатия и Ателия перешли на его сторону. На юге взбунтовались племена гирпинов, лаканов и брутиев. Лигурийские наемники с северо-запада Италии согласились сражаться за плату в карфагенской армии. В отличие от своих галльских соседей, они имели легкое телосложение и быстрые ноги. Эти прекрасные копейщики шли в бой в одних шерстяных туниках, которые они носили круглый год независимо от сезонов и погоды. Чуть позже с севера пришла новость, доставившая Ганнибалу большое удовольствие.
После битвы при Каннах часть галльских бойев на крыльях триумфа отправилась домой на север. Они увидели, что Ганнибал действительно выполняет свои обещания. И они понесли эту новость своим соплеменникам — вместе с тюками военных трофеев, снятых с мертвых римлян. Кроме драгоценностей и оружия, их груз состоял из фаланг пальцев, ушей и зубов. Вернувшись в свои селения, они без труда убедили соплеменников восстать против римлян, которые все еще патрулировали их территории. Бойи всегда считались сильным, гордым и воинственным племенем, но прежде они не знали тактических хитростей и не умели координировать свои действия. Теперь же среди них появились воины, которые поняли, как нужно бить римлян. Они научились планировать организованные атаки и были способны вдохновлять людей и завоевывать их доверие.
Вскоре бойям стало известно, что римская колонна направляется к лесу, который они называли Литана. Галлы выбрали для западни самую густую часть чащобы. Узкую тропу окаймляли древние сосны — деревья большого обхвата и огромной высоты. Бойи, вооружившись топорами и зубчатыми пилами, приступили к работе. До прихода римлян они подпилили сотни деревьев, которые держались теперь на тонких щепках. Тем не менее для постороннего взгляда лес выглядел вполне обычным. Галлы, держа длинные мечи у ног, спрятались в папоротнике рядом с подпиленными деревьями. Они ждали условного сигнала.