Гордые и свободные
Шрифт:
– Итак, мисс Холл, о чем мы будем говорить?
Он сел к письменному столу.
Элайза посмотрела на портрет, висевший над камином, потом на своего хозяина. Выпрямившись во весь рост, она начала:
– Фиби и Шадрач, дети вашей горничной Кэсси… В общем, сегодня утром я обнаружила, что они торчат возле школы и подсматривают в окно.
– Только и всего? – удивился Уилл. – Это ерунда, мисс Холл. Уверяю вас, такое больше не повторится.
– Нет, вы ничего не поняли, – нетерпеливо воскликнула она. – Дети хотят учиться.
– К чему вы клоните?
Она вскинула подбородок еще выше, глаза зажглись воинственным огнем.
– Я хочу их учить.
– Что? С какой стати? – Уилл был неприятно удивлен. – Ведь они негры. Какой смысл…
– Это может принести большую пользу, – перебила его Элайза. – Дети очень хотят учиться. Почему бы не пойти им навстречу? В конце концов, образованный раб стоит дороже. У вас большая ферма, большая плантация, нужно вести бухгалтерские книги, выписывать счета. Образованные помощники пригодятся и вам, и миссис Гордон.
Она говорила еще долго, но Уилл уже не прислушивался к ее словам – он наблюдал за ее мимикой и жестикуляцией. Как же она горячится! Похожа на задорную курочку, защищающую своих цыплят.
– Ну так что? – закончила вопросом Элайза.
Воцарилось молчание. Учительница ждала ответа.
– Я подумаю об этом, мисс Холл.
Она заколебалась, кажется, готовая обрушиться на него с новой силой.
– Каково бы ни было ваше решение, мистер Гордон, я надеюсь, что вы не станете их наказывать. Ими владела жажда знаний. Они не делали ничего дурного – я в этом уверена.
– Вы хотите поговорить со мной о чем-нибудь еще?
– Нет.
Она обернулась и вышла из библиотеки, и Уилл проводил ее взглядом, надеясь, что сейчас она вернется и продолжит свою страстную речь. Но Элайза не вернулась.
7
Сгущавшиеся сумерки опустились на долину и поместье пурпурным сиянием. Элайза шагала по кирпичной дорожке, что вела от школы к дому. Мысли учительницы были невеселыми – беседа с мистером Гордоном прошла не очень-то успешно.
Неужели он будет так жесток, что накажет детей за любознательность? Тогда виновата в этом будет Элайза. Может быть, не нужно было ему ничего говорить? Видимо, придется вернуться к этому разговору снова, но понадобятся более убедительные доводы.
Элайза еще долго прогуливалась по дорожке взад-вперед, пока вдруг не увидела, как между деревьев кто-то идет. Приглядевшись, она узнала Уилла Гордона. Решив воспользоваться предоставившимся случаем, девушка подобрала юбки и бросилась наперехват.
– Мистер Гордон!
Он остановился, и Элайза быстро догнала его. На сей раз она старалась держаться сдержанно и солидно. Пусть видит – перед ним не взбалмошная девчонка, а учительница.
– Я хочу с вами поговорить.
– Снова? – усмехнулся он, однако лицо его было в тени, и Элайза не поняла, доброй или нет была эта усмешка.
– Да.
Может быть, зря она проявляет такую настойчивость? Но отступать было поздно. Глядя на помещика снизу вверх, Элайза лихорадочно перебирала убедительные доводы.
– Приходило ли вам в голову… – начала было она, но внезапно сообразила, что Гордон направлялся по тропинке, которая вела к негритянскому поселку. – А куда вы, собственно, шли?
– Хотел поговорить с Айком и Черной Кэсси об их детях.
Ответ звучал несколько уклончиво, и Элайза сочла нужным заметить:
– Уверяю вас, что Шадрач и Фиби ни о чем не знают. Это была моя идея. С детьми я ее не обсуждала.
– Я догадался об этом.
– И что же… что вы решили? – Эти слова вырвались у нее сами собой, потому что уклончивость Гордона начинала ее раздражать. – Если мне придется их учить, я должна знать об этом заранее.
– А вы уверены, что вам удастся их чему-то научить? Ведь они негры.
– Как вы можете говорить подобные вещи? Прежде всего они люди! – возмущенно воскликнула Элайза. – Им мало иметь пищу и крышу над головой. У них есть чувства, есть мечты. Мы должны дать им возможность проявить свои способности! Я вам просто поражаюсь! Ведь вы не какой-нибудь невежественный южанин, вы – чероки!
– Мисс Холл, – перебил ее Гордон, несколько утомленный этой тирадой. – Я хотел сказать вам, что моя жена не возражает. Вы можете учить их тому, чему сочтете нужным, при условии, что они по-прежнему будут выполнять свою работу по хозяйству. – Последние слова Уилл произнес с особым нажимом.
Элайза была так обрадована, что и не подумала спорить.
– Вы хотите им об этом сказать? Можно, я пойду с вами?
Она хотела видеть, как просияют лица детей, когда те узнают, что смогут учиться по-настоящему, а не подглядывая из-за подоконника.
Он немного поколебался, потом согласился:
– Как угодно.
– Спасибо, – горячо поблагодарила его Элайза, думая, что все-таки не зря приехала она в Гордон-Глен.
Фиби сидела на пороге хижины, опустив голову в колени. Весь день девочка тряслась от страха, уверенная, что хозяйка жестоко накажет ее за отлынивание от работы.
Шадрач потоптался возле сестры, потом улегся на землю, глядя в звездное небо. Он сложил руки на тощей груди, и в первый миг Фиби подумала, что мальчик вознамерился помолиться.
– Интересно, а где звери?
– Какие еще звери? – не поняла Фиби.
– Миз Элайза говорила, что где-то на небе, там, где звезды, звери живут. Я все смотрю-смотрю, а ничего не вижу.
Голос у Шадрача был озадаченный.
– Ты уж лучше бы не поминал миз Элайзу – не дай Бог мама услышит, – прошептала Фиби и боязливо поежилась. Как же ей было страшно! А из хижины доносились встревоженные голоса родителей.