Горе от богатства
Шрифт:
– Знаешь, я очень люблю тебя, – глухо произнес он, словно только сейчас понял это.
– Я знаю, – негромко ответила Маура, не скрывая счастливых слез.
Идиллия продолжалась до тех пор, пока Чарли не пришел посмотреть на Феликса.
– Как жаль, что меня не было в городе, когда он родился, – сказал Чарли, держа в руках серебряную кружечку с именем малыша, которую принес в подарок «на зубок». – Я был в Виргинии, пришлось навестить умирающую тетушку.
Он протянул подарок Мауре и сел рядом с ней на диван.
– Как чувствует себя малыш?
– Да ему уже месяц, – притворно рассердилась Маура. – Мало того, что крестная мать не присутствовала на крещении, так еще и одного из крестных отцов не было.
Чарли с шутливым раскаянием посмотрел на нее.
– Прости, Маура, мне очень жаль, правда. На меня сейчас со всех сторон нападают. Ариадна Бревурт сердится, что я не был у нее на балу. – Он повернулся к Александру, который внимательно изучал программу скачек в Гарлем-Лейн. – Она сказала мне, что ты был у нее. Она очень этим довольна.
Чарли повернулся к Мауре и не заметил, как предостерегающе сверкнули почти черные глаза Александра.
– Думаю, очень мило с ее стороны протянуть вам руку помощи, она ведь такая высокомерная. Но теперь я уверен, после того, как она включила в список гостей вас с Александром, другие жены последуют ее примеру.
– По-моему, она не включала меня в списки приглашенных, – сказала Маура озадаченно. – Во всяком случае, карточку свою она здесь не оставляла, и, кроме того, мне ничего не известно о приглашении.
– Я не стал тревожить тебя по таким пустякам, – как бы между прочим заметил Александр, бросая программу скачек на ближайший столик. – Ты ведь все равно не пошла бы. Роды ожидались с минуты на минуту.
– Да, бал состоялся двадцать шестого, – ни о чем не догадываясь, простодушно сказал Чарли.
– Двадцать шестого февраля? – уточнила Маура.
Чарли кивнул, он и не подозревал, что его лучший друг готов задушить его в это мгновение.
Маура никогда не интересовалась, куда ушел Александр в тот день, когда они поссорились в бильярдной. Они были так счастливы после рождения Феликса, что прошлое уже не имело значения. Однако сейчас Маура думала иначе.
– Значит, ночь, когда родился Феликс, ты провел на балу у Ариадны Бревурт? Так вот где ты был!
Александр кивнул и спросил у Чарли, спешно меняя тему:
– Ты собираешься завтра в Гарлем-Лейн, Чарли? Говорят, там будут отличные молодые рысаки.
Чарли ощутил смутное беспокойство – что-то не так. Александр говорит как-то странно, а Маура, кажется, вообще не замечает его присутствия. Он понял, что пора уходить.
– Не знаю, возможно, съезжу, – ответил он, поднимаясь с дивана. Ему очень хотелось посмотреть молодых скакунов. Скачки в Гарлем-Лейн всегда проходили интересно, и ставки там делались очень высокие. – Всего хорошего, Маура, поцелуй за меня маленького Феликса.
– До свидания, Чарли, – ответила Маура, удивляясь, почему Александр ни разу не упомянул о бале раньше. Она сомневалась, что приглашение было на имя мистера и миссис Каролис, не понимала, почему на нее наводит ужас мысль, что сразу после ссоры в бильярдной Александр направился на бал к Ариадне.
Ей очень хотелось выяснить все сразу после ухода Чарли, но она сдержалась. Она видела, что Александр явно не хочет говорить об этом, и подозревала, что ему очень стыдно за свой поступок.
Она взяла его за руку и предложила:
– Пойдем в детскую, побудем с Феликсом.
О бале-маскараде по поводу дня рождения Ариадны Бревурт больше не упоминалось.
На следующий день Маура в изумлении разглядывала кипу приглашений, лежащих на письменном столе в кабинете у Александра.
– Я могу чем-нибудь помочь, миссис Каролис? – несколько обеспокоенно спросил Стивен Фасбайндер.
– Я искала мужа. Мистер Генри Шермехон только что прислал записку, он приглашает нас пообедать с ним у Дельмонико.
На столе перед Маурой лежали приглашения на званые обеды, ужины, юбилеи, балы от тех, кто отказывался раньше принимать у себя Александра. Мелькали имена Де Пейстеров, Рузвельтов, Стейвесантов, Ван Ренселеров.
– Мистер Каролис в Китайской гостиной с мистером Кингстоном.
Маура нахмурилась. Все приглашения только на имя Александра. Не было ни одного, адресованного мистеру и миссис Каролис.
– Сообщить, что вы хотите видеть его, мадам?
Маура с трудом сообразила, о чем спрашивает растерянный секретарь.
– Нет, – сказала она, понимая, что, если Александр занят с Кингстоном, он не захочет, чтобы его тревожили. – Если он спросит, где я, передайте, что я обедаю с мистером Генри Шермехоном у Дельмонико.
Одно то, что Маура так свободно обедала с Генри Шермехоном в ресторане, говорило о том, что свет ее не принял. Она хорошо знала, что ни одна замужняя знатная дама не позволила бы себе такого.
Она уже собиралась сказать Генри, что в неприятии сообществом есть свои положительные стороны, как вдруг он произнес:
– Маура, сейчас в городе ходит много сплетен. Неужели Александр не может пресечь их?
– Какие сплетни, Генри? – спросила Маура, накалывая на вилку очередной грибок.
У Генри был просто несчастный вид. Таким Маура его никогда раньше не видела.
– Сплетни о вашей свадьбе. Астор поймал, меня вчера в гольф-клубе и спросил, известно ли мне, что ваша свадьба на борту парохода была всего лишь шуткой. Я, естественно, сказал ему, что он просто спятил. Но если бы об этом говорил один только Астор, я бы не придал значения. Маура, об этом говорит весь город. Все только и обсуждают выходку Александра. Это нужно остановить, и как можно скорее.
Маура опустила вилку, так и не притронувшись к грибку. У нее пересохло в горле, подступила тошнота.