Горечь победы
Шрифт:
Они доволокли связанных чеченцев до дороги, благо ушли не так далеко. Связали спина к спине, обмотав веревкой снизу доверху и оставили лежать посреди трассы. Рядом положили рюкзаки со взрывчаткой и автоматы. Довольные шуткой, скрылись между деревьями. Откуда-то издалека донесся шум моторов.
Солнце до половины скрылось за горами и вокруг залегли глубокие тени. Ветер стих, но теплее не стало. Напротив, холод стал ощутимее. Темрикоев неожиданно сказал:
– Нас вычислят, если сейчас к бабушке заявимся. Тут в паре километров, чуть в стороне, есть пещера. Давай ночь в ней пробудем, а утром отправимся в Агишбатой. Все будет выглядеть так,
Так и сделали. Уже в темноте они подошли к пещере. Вход в нее густо порос лесом, а сверху нависала каменная скала, изрезанная трещинами. Заметить ее было практически невозможно, если не знать. Остановились прислушиваясь. Мовсар шагнул в темное нутро первым:
– Пещера не глубокая. Костер можно будет развести в отводке.
На ходу достал фонарик из сумки. Пройдя ощупью метров пять, включил. Узкий луч выхватывал из темноты то серый камень, но покрытый каменной крошкой и щебнем пол. Оба уверенно зашагали вглубь. Отводок справа был небольшим, зато из-за него свет не проникал наружу. Темрикоев попросил:
– Пауль, оставайся здесь, а я валежника наберу. Иначе ночью замерзнем. Услышишь, что иду, фонарик включи…
Оставив сумку возле торчавшего из земли валуна, Мовсар исчез. Прошло минут пятнадцать, когда у входа в пещеру раздались осторожные шаги. Грассер замер. Хотел включить фонарик и передумал. Что-то в этих шагах показалось ему странным и только прислушавшись, он понял, что идущих трое. Судорожно начал припоминать, далеко ли от него лежит валун. Встал на ноги, снял куртку. Затем опустился на четвереньки и ощупал пространство перед собой. Продвинулся на полметра вперед. Затем еще чуть-чуть. У входа в пещеру заговорили по-чеченски. Пауль пожалел, что не знает этого языка и дед сделал ошибку, не научив вайнахскому наречию.
Продвинулся еще на полтора метра, ощупывая руками дорогу впереди. Между тем люди у входа замолчали, но и никуда не ушли. Он понял это по дыханию. Они стояли у входа и прислушивались. Вспомнил про Мовсара, журналист заторопился. Быстро ощупывая пространство перед собой, двигался вперед. Один из попавших под руку камней чуть скрежетнул. Тревожный голос что-то сказал по-чеченски. Луч фонарика прорезал тьму, словно ножом. Скользнул по стенам. Грассер успел растянуться за валуном.
Раздались осторожные шаги. Луч света шарил по пещере, медленно приближаясь. Пауль почувствовал, что еще пара метров и он будет обнаружен. Упруго вскочил на ноги и отскочил к стене отводка. Едва рука с фонариком показалась из-за камня, как его рука сгребла идущего и дернула на себя. Журналист тут же упал сверху на незнакомца, выкручивая ему руку и лишая возможности сопротивляться собственным весом. Фонарик упал, а человек заорал дурным голосом от боли. По внутренностям пещеры ударила гулкая очередь и Паулю показалось, что он находится внутри огромного колокола. Пули с визгом отскакивали от стен, вызывая яркие вспышки и выбивая каменную крошку. Носились над головой шмелями. Захваченный журналистом чеченец тут же перестал сопротивляться, вжимаясь между валунов. Немец последовал его примеру и заорал на немецком, сразу переходя на русский:
– Нихт шиссен!!! Не стреляйте! Я немецкий журналист, сбежавший от русских…
Стрелять перестали. Последняя пуля срикошетила от стены и наступила тишина. Она казалась оглушающей после автоматной очереди. Голос с характерным кавказским акцентом спросил:
– Как тебя звать?
– Пауль Грассер!
Захваченный им чеченец заворочался под ним и глухо сказал с сильным акцентом:
– Мы о тебе слышали. Отпусти меня!
Пауль сразу разжал руки. Чеченец сказал своим по-русски:
– Он меня отпустил. Идите сюда… – Нашел фонарик и спросил: – Как ты здесь оказался и где второй?
Пауль сразу спросил:
– Откуда вам известно, что нас двое?
Услышал усмешку в голосе чеченца рядом:
– Русские друг другу передают по рации о вашем побеге. К тому же один ты ни за что бы не нашел этой пещеры. Местные и то не все о ней знают.
Двое чеченцев приблизились к журналисту, освещая его фонариками. Тот, которого он захватил, разыскал свой, закатившийся между камней. От входа раздался голос Мовсара:
– Я здесь. За валежником ходил…
Бандиты резко развернулись, направляя автоматы на вход. Два луча от фонарика скрестились на омоновце. Темрикоев спокойно прошел мимо боевиков с огромной охапкой сучьев. Бросил их на каменный пол отводка и обернулся:
– Прекрати в лицо светить! Лучше помоги огонь разжечь. Мы с Паулем уже замерзли. Когда светло было – боялись, что русские заметят, а сейчас еле насобирал дрова…
Огоньки тут же опустились и теперь светили в пол. Из-за этого лица людей казались темными, лишь поблескивали глаза, да у одного из молодых бандитов белела полоска неизвестно по какой причине оскаленных зубов. Он и направился к Мовсару. Вскоре в пещере горел огонь. Трое боевиков и Грассер с Темрикоевым уселись у костра. Молча разглядывали друг друга. Отсветы разгоревшегося пламени скользили по лицам, то накрывая их тенью, то высвечивая каждую черточку. Высокий чеченец со шрамом не сводил глаз с Мовсара. Тот заметил и спросил:
– Чего уставился, Теймураз? Давно не видел?
Бандит мрачно ответил:
– Да нет, думаю. Унести твою голову Доку или увести тебя живым и пусть он сам ее отрежет…
Грассер посмотрел на бандита со шрамом, затем на брата и решительно запротестовал:
– Э-э-э, нет! Так дело не пойдет! Он меня спас и помог от русских бежать. Я ему слово дал, что его не убьют…
Чеченцы переглянулись, а Мовсар даже бровью не повел на угрозу. Спокойно подвинул обгоревшие сучки в центр кострища и посмотрел на немца:
– Пауль, поесть надо…
Преспокойно вытянул из сумки несколько кусков жареной баранины, захваченной в придорожном кафе и остатки лепешки. Баранину насадил на две палки и подогрел над огнем. Протянул бандитам, но те отказались, доставая собственные припасы. Омоновец пожал плечами:
– Как хотите…
Вместе с Паулем с аппетитом принялись за еду, искоса поглядывая на жующих боевиков. Те явно не знали, что им делать. Грассер неожиданно подумал, глядя на этих троих: «Я больше не смогу писать о них с восторгом…». Посмотрел на сидевшего рядом брата: «Я теперь на твоей стороне, Мовсар. Будь что будет». Они запили пищу по очереди водой из фляжки омоновца. Темрикоев предложил:
– Теймураз, давай сходим за хворостом пару раз, иначе ночью замерзнем…
Чеченец со шрамом посмотрел на своих, а затем встал. Увидев, что Мовсар шагнул к выходу без оружия, тоже положил автомат на камень. Вдвоем вышли из пещеры. Пауль забеспокоился, хотя внешне не показал вида. Посмотрел на боевиков:
– Вы не от Абу-Идриса? Он обещал дать хорошее интервью о бесчинствах русских…
Один из бандитов, совсем юнец, заговорил хвастливо:
– Наш командир ничуть не хуже Шамиля. Вот только ему не понравится твоя компания…