Гори во мне
Шрифт:
Он слабо улыбнулся, приподнимая мое лицо за подбородок и заглядывая в глаза.
— И я дам тебе защиту рода. Ты не просто станешь понимать речь. Ты будешь чувствовать опасность, взгляды, направленные на тебя. Станешь сильнее, быстрее, выносливей. Любая рана заживет за считанные дни. Просто мне немного обидно, что так…Но это все глупости.
Я смотрела на него, лихорадочно соображая. Мне почему-то тоже стало обидно, что так. Что никто не встал на колено, не подарил кольцо, не сказал, что любит. Не знаю. Кит даже выразился так туманно: «дам тебе защиту рода». Будто зонтик в дождь предложил. Но с другой стороны… Ведь для него это тоже непростой шаг. Но он его делает. Ради меня.
— И как же мы тут это устроим? — хрипло спросила. Язык не поворачивался произнести слово «свадьба», — Нужен же какой-то особенный обряд наверно? Служитель вашей религии, нет?
Глаза Кита сверкнули синим в темноте, пальцы непроизвольно крепко сжались на моем затылке.
— Никто нам не нужен, Лес. Только мы. Вдвоем.
— Это ведь не изменить потом? — еле слышно спросила. Мне столько всего хотелось еще спросить, но связные мысли вылетели из головы, а те сумбурные обрывки, что кружились на языке, могли опять все испортить.
— Не изменить, — эхом повторил Кот, — Навсегда.
Навсегда. Что это значит, черт возьми? Для него? Для меня? Для нас? Но я боялась выяснять. Он и так уверен, что я все равно уйду. Просто потому что ведьма. А я вот сама не представляла, как такое возможно. Не представляла, что в один прекрасный момент проснусь и не почувствую ничего к Коту. Меня так захлестывало эмоциями сейчас, что и на сотню жизней хватит.
— Хорошо, — губы одеревенели и еле шевелились. Надеюсь, я не пожалею.
— Хорошо? — Кит будто поверить не мог. Даже пригнулся, чтобы глаза наши были на одном уровне.
— Да, — я улыбнулась ему, провела легонько рукой по чуть заросшей щеке.
— Хорошо, — улыбка задорная мальчишеская мелькнула во тьме. Он перехватил мою кисть, едва ощутимо поцеловал внутреннюю сторону ладони и буквально потащил за собой в сторону главной площади.
— Ты же сказал, нам никто не нужен? — мне стало вдруг так легко и спокойно, будто я маленький листик, подхваченный ураганным ветром, или ракушка, смываемая громадной волной. И просто смиряюсь, не в силах противостоять стихии.
— Да, никто, — только и сказал Кит.
— А как это делается?
— Сейчас узнаешь.
Я фыркнула возмущенно, но больше вопросов не задавала. Под ложечкой засосало от тревожного предвкушения.
Кит подвел меня к Веде и о чем-то заговорил с ней, так и не выпустив мою руку из своей. Охотница ответила ему, косясь на меня. Потом жестом велела идти за ней. Мы прошли пару улочек и остановились у небольшого домика с перекошенным крыльцом и соломенной крышей. Веда достала связку ключей, повертела ее в руках, ища нужный, и распахнула перед нами жалобно заскрипевшую дверь. Сказала что-то Киту и ушла, кинув на меня еще один любопытный взгляд.
— Сейчас она белье принесет, — пояснил Кот, заходя в дом и заводя меня за собой. Нашел какую-то лампу на столе, похожую на нашу керосиновую. Покрутил ее в руках, разбираясь. Нажал, встряхнул, и комната озарилась подрагивающим красным светом.
Я с любопытством заозиралась по сторонам. Весь дом состоял из крохотных сеней и одной большой квадратной комнаты. Дровяная печь в углу, крепкий стол с лавками по бокам, умывальник у окна, шкаф с посудой и кровать, большая, железная, прикрытая пологом. Вот и все убранство. Но везде чисто, и пахло свежо. Вот только холодно.
Кит подошел к печи и закинул дрова. Он делал все так быстро, что я оглянуться не успела, как послышался теплый уютный треск сгораемых поленьев, и по дому пополз согретый воздух.
— Мне нужно к ведьме. Я сейчас, — Кот уже стоял передо мной, сверля лихорадочным взглядом. Я только брови приподняла удивленно. Он же только что у печи был. Магию что ли использует, чтобы двигаться быстрее? Ну, точно, глаза так и искрятся синим. Смешной.
— Не торопись, — схватила за руку, улыбаясь. И почувствовала, как подрагивают едва заметно его пальцы, — Я тут. Жду.
— Жди, — он кивнул и как-то сразу расслабился. Уж было вышел, но вернулся и быстро поцеловал в губы. И исчез.
Я бы так и простояла наверно посередине комнаты в ожидании его возвращения, но зашла Веда с чистым постельным бельем, улыбнулась, спросила что-то, подождала ответа, потом махнула рукой на меня и тоже ушла. А я начала стелить.
Пальцы с каждой секундой все больше дрожали, ноги подкашивались, а сердце трепыхалось уже где-то в области горла. Я не понимала, что именно должно сейчас произойти. Стелила хрустящие белые простыни и не могла думать ни о чем, кроме того, что я стану его женой. На них.
Дверь открылась, и в спину ударил прохладный осенний воздух. Я замерла с наволочкой в руках, почему-то не в силах обернуться. Едва уловимые шаги, я скорее ощущала их, чем слышала. Ощущала тепло его тела, все больше окутывающее меня. Совсем близко подошел, грубая ладонь коснулась затылка, обхватила шею. Дыхание прервалось, в висках застучало. Я не понимала, почему меня так трясет, но ничего не могла с собой поделать. Жаркое дыхание, опаляющее щеку.
— Пойдем, — его голос был ниже, чем обычно. Урчащие нотки прорывались в звуках, царапая кожу. Я оглянулась наконец и застыла, заворожено смотря на него. Кит и не Кит. Вроде бы тот же. Но этот взгляд. Ровное синее свечение радужки, а не просто всполохи магии. И никакого выражения в глазах, будто он в трансе. Может так и есть? Это же обряд.
— Что с тобой? — спросила, вглядываясь в его отрешенное лицо.
— Тебе нельзя говорить, — он чуть нахмурился и повел меня к печи. Только сейчас заметила, что в руках у него какая-то миска с черной тягучей жидкостью, а в ней тонкая металлическая палочка, похожая то ли на огромную иглу, то ли на спицу.
Кит взял стул и поставил его поближе к огню, опустился на него, кинул на пол шкуру перед собой.
— Садись, — и указал на место на полу у его ног, — Спиной ко мне.
Я сделала нетвердый шаг навстречу, еще один, и ноги сами собой подкосились под его тягучим немигающим взглядом. Развернулась спиной и придвинулась ближе. Внутренности скручивало тугим узлом от волнения, но оно стало вдруг сладким, липким как мед, стекающим к низу живота.