Гориллы в тумане
Шрифт:
Мы с африканцами предприняли тщательные поиски пропавшего малыша — это было равноценно поискам иголки в стоге сена. Ночь за ночью мы возвращались в лагерь ни с чем, хотя каждый из нас ежедневно прочесывал территорию площадью в квадратный километр в непосредственной близости от того места, где группа находилась на протяжении семи дней и после исчезновения Банджо. Нам встречались только признаки стычек между группами в виде сломанных веток и жидких экскрементов. Но мы не обнаружили никаких следов, ведущих на территорию группы 5, свидетельствующих о возможной встрече с иной группой.
Чтобы не оставить нерешенной тайну исчезновения еще одного детеныша, как в случае сына Маркизы, я решила собрать экскременты горилл из ночных
Мы притащили в лагерь рюкзаки, наполненные пометом в мешочках с бирками, где были указаны все данные и дата отбора проб. Затем приступили к трудоемкому процессу промывания через сито каждой кучки в ручье Кэмп-Крик. На эту кропотливую работу в поисках ключа к разгадке таинственного исчезновения Банджо мы потратили не один день. И только через неделю нам стали попадаться мельчайшие остатки костей и зубов в помете из ночных гнезд Эффи и ее восьмилетней дочери Пак. Правда, количество найденных остатков костей и зубов составляло ничтожную долю скелета детеныша гориллы. Наша работа осложнилась тем, что мы обнаружили волоски детской шерсти только в помете Эффи и Пак, у которых в то время не было детенышей.
В дальнейших попытках разгадать тайну пропажи малыша, который был слишком молод, чтобы выжить без матери, мы собрали весь помет с троп, исхоженных гориллами за семь дней до и после исчезновения Банджо. Более тщательное просеивание с промывкой в Кэмп-Крик позволило собрать дополнительные останки. К сожалению, помет с троп труднее отнести к тому или иному животному, нежели экскременты из гнезд, но яблоки с кусочками скелета были похожи на те, что мы взяли из гнезд Эффи и Пак. Когда все пробы были просеяны и промыты, у нас оказалось в общей сложности сто тридцать три кусочка костей и зубов, которые, если их сложить, едва бы составили мизинец детеныша. Столь малое количество обломков не могло дать ответа на вопрос, куда делась остальная часть тела, и поэтому нельзя с уверенностью утверждать, что Банджо оказался жертвой каннибализма. Хотя я до сих пор не исключаю такую возможность. Максимальное количество остатков костей и зубов в экскрементах из гнезд и с троп пришлось на первые два дня после пропажи Банджо. Этого я тоже не могу объяснить.
За долгие годы изучения живущих на воле горилл нередко приходилось прибегать к анализу их помета. Один из студентов, прибывших на стажировку в Карисоке, провел около шестнадцати месяцев, разглядывая в микроскоп сотни проб, взятых с доброй тысячи яблок, и не нашел ничего, хотя бы отдаленно напоминающего кости или зубы. Но не слишком ли странное совпадение, что стоило Банджо исчезнуть, как в помете двух членов группы появились кусочки костей? При очередном исчезновении детеныша следует немедленно приступить к промыванию помета. Только тогда можно дать положительный ответ на вопрос о каннибализме горилл.
Через три дня после пропажи Банджо моя печаль по поводу утраты детеныша немного развеялась, когда располневшая Эффи с сильно увеличенными сосками родила. Это произошло 1 апреля 1976 года. Очаровательнейшая Поппи родилась через сорок семь месяцев после сестры Так и таким образом Эффи стала единственной самкой, имеющей одновременно четырех детенышей в группе (старшая дочь Пайпер покинула группу 5 тремя годами раньше).
По сравнению с проказником Пабло, сыном Лизы, которому в то время исполнилось двадцать месяцев, Поппи была просто красавицей с огромными нежными темно-карими глазами, обрамленными длинными тонкими ресницами. Характерное для Эффи
Дети Эффи с раннего возраста отличались индивидуальностью и самобытностью. Каждый из них обладал развитым чувством любопытства к окружающей природе во всем ее объеме, а также к необычным предметам, таким, как объективы, термосы и прочие принадлежности, которые я брала с собой. Их интерес к подобным предметам облегчал наблюдение за поведением детенышей, потому что животные в таких случаях оставались в поле зрения наблюдателя, а не прятались за густой завесой растительности. В мои намерения не входило снабжать их игрушками, ибо они могли повлиять на естественные повадки горилл и взаимоотношения друг с другом. Тем не менее часто случалось, что меня окружало слишком много нетерпеливых юнцов, и я просто не успевала уберечь свои вещи от их проворных рук.
На небольшом участке территории группы 5 росла роща деревьев, приносящих твердые плоды, похожие на грейпфруты. Местное население называло дерево мтанга-танга. Их обожают слоны, объедающиеся ими до опьянения, но мне ни разу не доводилось видеть, чтобы их поедали гориллы. Однако детеныши Эффи не раз карабкались на самый верх этих деревьев и сбрасывали плоды на землю исключительно из баловства. Пак в детском возрасте часто пользовался плодами мтанга-танга, приняв демонстрационную позу и зажав зубами стебель, малыш ударял плодом себя в грудь. В результате возникали резонирующие гулкие звуки, которые мне не удавалось воспроизвести, как я ни старалась. Детеныши из группы 5 использовали эти плоды в качестве мяча и нередко играли ими в футбол или бейсбол.
Дневные периоды отдыха группы 5 были затяжными, пока у Бетховена полностью не зажила рука. Казалось, что вожак никак не отоспится. Ежедневно он спал по нескольку часов с открытым ртом, громко всхрапывая. Его короткие ноги подергивались во сне. Мускулы на лице приходили в движение всякий раз, как доносились далекие посторонние звуки, например людская речь. Когда пошел третий месяц его болезни, некоторые из молодых животных, особенно Пак, стали проявлять беспокойство.
Пак вел себя более или менее нормально в компании Эффи и младших сестер Так и Поппи, но во время долгого дневного отдыха он первый начинал показывать, что страдает от скуки. Демонстративно водил указательным пальцем вверх и вниз по руке или, зевая, поглядывал по сторонам в поисках развлечения. Одним из таких развлечений были жужжащие вокруг него мухи. Он сосредоточивался, привставал, взмахивал рукой, и, если делал это достаточно проворно, муха оказывалась у него в кулаке. Его и без того косые глаза совсем сходились к переносице, когда он пытался разглядеть муху, вьющуюся в нескольких сантиметрах от лица. Затем, зажав муху указательным и большим пальцами, он начинал разрывать ее на мелкие кусочки, внимательно их разглядывая и выбрасывая. Чем дольше длился процесс расчленения, тем сосредоточеннее становилось лицо Пака — у него отвисала нижняя губа, и он все больше походил на шимпанзе, а не на гориллу. Когда от мухи ничего не оставалось, он поджимал недовольно губы и начинал искать другие развлечения.
И частенько принимался потрошить мой рюкзак, извлекая фотоаппарат, объективы и бинокль. Когда эти предметы попадали в руки Пака, это сообразительное создание смотрело сквозь них или на свое отражение в стеклах. В бинокль он смотрел с обратной стороны, потому что только так он мог приставить его к широко посаженным глазам. По его реакции на увиденное я была уверена, что он смотрел именно в бинокль, а не просто подражал людям. Он шевелил пальцами прямо перед биноклем, а затем быстро отводил его в сторону и внимательно рассматривал их, как бы желая убедиться, что пальцы действительно принадлежат ему. Его удивление по поводу искажения рассматриваемых в бинокль окружающих предметов являло собой умиляющее и комичное зрелище.