Горький дым
Шрифт:
Разумеется, первое здание было деревянным и просуществовало недолго – сгорело. Такая же участь постигла и несколько других театральных зданий, пока в феврале 1893 года в Петербургском обществе архитекторов не был объявлен конкурс проектов нового драматического театра в Иркутске. Из тридцати четырех представленных работ лучшим был признан проект профессора архитектуры Виктора Шретера.
Современники считали иркутский театр лучшей постройкой этого типа в России, настоящей архитектурой жемчужиной. Здание поражало не только убранством зала, но и совершеннейшей акустикой. В 1995 году театру был присвоен статус памятника исторического и культурного наследия федерального значения.
В Иркутск приезжали на гастроли крупнейшие мастера русского театра: К. А. Варламов, В. П. Далматов, П. Н. Орленев. Не раз побывал в городе передвижной театр П. Гайдебурова, здесь играла труппа Малого театра, подолгу гастролировали актеры театра Ф. Корша.
Нет-нет, я не был театральным «фанатом, не караулил артистов у служебного входа, не клянчил автографов, но каждое посещение театра для меня, а позднее для моей семьи, было праздником.
В город на Неве я
Я точно знаю, что Большой драматический театр похож на отдельное государство с очень маленькой территорией, но с колоссальным влиянием. Население страны невелико.
Прирастает население медленно – каждого стороннего проверяют раз, а потом еще раз, а потом берут… на испытание! Ни о каком естественном приросте не может быть и речи: дескать, и сын подрос, я замуж вышла, а у меня подруга жизни завелась – так давайте и их в нашу общую страну. Да?.. Ничуть! Речи об этом быть не может. Наоборот, родственные отношения делают проверки и испытания еще более строгим. А вот убыль населения идет только естественным путем. Границы государства – стены театра.
Знамя театра – это Георгий Александрович Товстоногов. Имя его увековечено. Одно из лучших театральных зданий Петербурга – бывший Суворинский театр, бывший театр Горького – носит его имя.
Сегодня БДТ – именно в силу давней своей истории – находится в затруднительном положении, на перекрестке мнений и суждений о себе. Театрам – легендам сложнее других выживать в современной культурной ситуации. Почему? Начну издалека.
Собственно, настоящая история БДТ начинается после Октябрьской революции. Открылся новый театр 15 февраля 1919 года спектаклем «Дон Карлос» Ф. Шиллера в помещении Большого зала консерватории. Первый театр советского драматического искусства замышлялся как театр героического репертуара, масштабных образов, «великих слез и великого смеха». Рожденный героической эпохой, он должен был передать ее особое величие. Главным идейным вдохновителем нового театра был М. Горький. в первые годы ставились преимущественно классические пьесы, в которых акцентировались тираноборческие, свободолюбивые мотивы. В труппу пришли крупные актеры Н. Юрьев, главный романтический премьер Александрийской сцены. Главным режиссером стал А. Лаврентьев, который осуществил постановки «Дон Карлос», «Отелло» и «Король лир». Спектакли ставили также Н. Петров – «Двенадцатая ночь» У. Шекспира, «Рюи Блаз» В. Гюго; Б. Сушкевич – «Разбойники» Шиллера; А. Бенуа – «Слуга двух господ» К. Гольдони и «Лекарь поневоле» Мольера. Художники А. Бенуа, м, Добужинский, В. Щуко и композиторы Б. Асафьев, Ю. Шапорин в тесном контакте с режиссерами стремились придерживаться традиций сценического романтизма.
Больше значение для судьбы театра имело привлечение на должность председателя директории БДТ поэта А. А. Блока. Меня интересовала должность поэта, и когда после поисков я выяснил, что Александр Александрович был по существу художественным руководителем БДТ, для меня это было удивительно. Со школьной скамьи Блок в моем сознании – пролетарский поэт. Его «Двенадцать», «Скифы» мы заучивали наизусть. В юности завораживали стихи о Прекрасной даме. Об остальных его увлечениях и работе я знал очень мало. Все перекрывала его поэзия, его поэтический дар. Во время празднования 90-летия БДТ и Малой сцене театра я впервые увидел «Розу и крест» Александра Блока в постановке художественного руководителя Государственного Пушкинского центра Владимира Рецептара, когда-то служившего в Большом драматического театре. Я был потрясен, заворожен, увлечен этой историей любви и одиночества. Увидел глубокий драматизм за сказочным сюжетом, где сон и явь растворяются друг в друге, где наслаждение, радость жизни переплелись со страданием, выпавшим на долю человека. Здесь было все: гнет и справедливость, добро и зло, богатство и бедность. Блок открылся для меня новыми гранями. Выдающийся поэт, оказывается, был и выдающимся драматургом.
Но наряду с героико-романтическими постановками Шиллера, Шекспира, а также экстремальными работами театр ориентировался на кассовые спектакли, часто ставили и «облегченные» исторические мелодрамы, такие как «Заговор императрицы» А. Толстого и П. Щеголева, пользовавшиеся шумным успехом. Я знаю театр БДТ и хожу на его спектакли уже тридцать лет. Для меня он всегда прекрасен. Спектакли, как настоящая жизнь, но говорят, что такое было не всегда.
Творческий кризис БДТ, обозначившийся еще в середине 1930-х, в послевоенные годы усугубился. Театр, который носил имя Максима Горького, переживал тяжелый период. С 1949 по 1956 год в театре сменилось четыре главных режиссера. В сезоне 1953/54 года в БДТ вообще не было главного режиссера, театр управлялся режиссерской коллегией. В условиях, когда едва ли не каждый год у руля БДТ вставал новый человек, ни о каком плане развития театра, сложившейся репертуарной линии речь не шла. Режиссерская чехарда негативно сказалась на управляемости театра, актерская труппа просто «съедала» неугодных режиссеров. При том, что в БДТ в тот момент было немало талантливых актеров, штат был непомерно раздут. Все привело к тому, что БДТ в середине 1950-х был в числе аутсайдеров ленинградской театральной жизни. У театра не было «своего» зрителя, спектакли шли при полупустых залах, новые постановки негативно воспринимались театральной критикой, и финансовое положение было весьма плачевно.
Нет, я не мальчик, это дети верят в чудеса. Я уже взрослых человек, но знаю твердо, что чудеса бывают. Таким чудом стало назначение в БДТ нового художественного руководителя по фамилии Товстоногов.
Г. А. Товстоногов
Было очевидно, что для возвращения БДТ былой славы требуются быстрые, решительные и жесткие меры. Товстоногову были предоставлены широкие полномочия. Для проведения административной реорганизации БДТ директором театра был назначен Георгий Михайлович Коркин. «Он был жесток, он было беспощаден. Он мог все реорганизовать, уволить всех, кого надо», – говорили о нем. Совсем недавно, разговаривая с работником театра Вениамином Наумовичем Капланом, я убедился, что роль Георгия Коркина слишком преувеличена. В те времена в театре уволить кого-либо вообще было трудно: партком, профком, худсовет плюс Советская власть. Разбухшую труппу уменьшали с помощью Министерства культуры, а индивидуально решал худсовет. Директор был исполнителем, но память человеческая оставила за ним, как главным действующим лицом, участие в тех событиях. Из Ленинградского Ленкома Товстоногов пригласил в БДТ заведующую литературной частью театра Дину Морисовну Шварц. На своей первой встрече с труппой, коснувшись темы «съездания» труппой художественных руководителей театра, Товстоногов заявил: «Должен сразу предупредить: я несъедобен». В истории театра началась новая эпоха. В течение 33 лет, до самой смерти, Товстоногов возглавлял БДТ, подобно зодчему терпеливо и настойчиво возводил здание своего театра, учитывая возможности труппы в целом и каждом актера в частности, внешние обстоятельства и собственные режиссерские интересы и пристрастия. У него была своя театральная идея и огромная сила созидания. Он создал театр, который на протяжении трех десятилетий неизменно оставался одним из лидеров отечественного театрального процесса. Внутри театра Товстоногова являлся непререкаемый творческим авторитетом. В театре ничто не происходило без его соизволения. Это был хозяин. Все, что делалось в коллективе, было осуществлением его знаменитой формулы: «Театр – это добровольная диктатура». Он был диктатором, лидером, воле которого подчинялись безоговорочно. Но основывалось это подчинение не на должностном уставном величии, а на силе и непререкаемости творческого авторитета. Он был энциклопедически образованным человеком и о театре знал буквально все.
Несомненно, это была «просвещенная монархия»: актер Сергей Юрский даже придумал ей свое название – «Товстоноговия». Говорят, в театр, который до этого вел весьма посредственное существование, публика в буквальном смысле побежала. Вспоминают, что за билетами на премьеру люди занимали очередь глубокой ночью. Эпоху Товстоногова в Большом современники окрестили «золотой», а сам театр того периода стали называть «эстетический оазис». Многие говорили, что Товстоногов не руководил театром – он жил им. Он утверждал, что театр – это искусство правды, а его основная цель – достучаться до совести зрителя. Его боялись и очень любили, под его началом в БДТ была собрана одна из лучших драматических трупп страны, для которой он был абсолютным монархом и диктатором. Однако все – в глаза и за глаза – ласково называли его Гогой. Его приход совпал с «оттепелью» – оживлением общественной жизни страны после ХХ съезда КПСС. В короткий срок Товстоногов вывел театр из кризиса, превратил раздражённую труппу в сплоченный коллектив, способный успешно решать самые сложные творческие задачи. Решающим в театральной политике главного режиссера было обновление труппы и выбор репертуара. Чтобы вернуть доверие зрителя, Товстоногов начинает с непритязательных, но живых и узнаваемых пьес «Шестой этаж» А. Жери, «Когда цветет акация» Н. Винникова. В эти постановки активно вовлекается талантливая молодежь, вскоре ставшая основой обновленного коллектива. Этой молодежью были К. Лавров, Л. Макарова, Т. Доронина, З. Шарко. Они принесли на сцену живое дыхание правды, они были прекрасны. Раскрепощенные духовной атмосферой своего времени, молодые актеры вместе с режиссером утверждали нового героя – внешне совсем не героического, но близкого каждому в зале, светящегося внутренней красотой и талантом человечности. Постановки произведений современной драматургии – «Пять вечеров» А. Володина с необыкновенно тонким дуэтом Е. Копеляна и З. Шарко; «Моя старшая сестра» того же А. Володина с блистательным Т. Дорониной и Е. Лебедевым; «Иркутская история» А. Арбузова – шли параллельно с тщательной работой над русской классикой, в которой режиссер находил необыкновенную актуальность для сегодняшнего дня. Спектакли «Идиот» по Ф. Достоевскому, «Варвары» М. Горького, «Горе от ума» А, Грибоедова, «Три сестры» А. Чехова, «Мещане» М. Горького стали крупными событиями духовной жизни общества и определили лидирующее положение БДТ в отечественном сценическом искусстве. Особый интерес вызывала сложившаяся в БДТ форма «спектакля-романа», которому свойственны обстоятельства и тонкость психологического анализа поведения персонажей, укрупненность образов, пристальное внимание к внутренней жизни всех действующих лиц.
«Варвары» М. Горького оказался первым спектаклем, превратившим еще недавно разнородную труппу БДТ в мощный и богатый звучаниями ансамбль, где режиссером были подготовлены и обеспечены большие актерские победы П. Луспекаева – Черкуна, В. Стржельчика – Цыганова, В. Полицеймако – Редозубова, З. Шарко – Кати, Т. Дорониной – Надежды, Е. Лебедева – Монахова.
Событием в театральной жизни страны стали постановки «Идиота» с И. Смокнутовским в Главной роли. Спектакль, в котором особенно ясно проявился новаторский стиль режиссера: неуловимый в своей многоликости, с одной стороны, и внешней неброскости – с другой. Режиссер творит через актеров, вместе с актерами и раскрывает их индивидуальности часто неожиданно для них самих.