Горький привкус победы
Шрифт:
Вы же сами имели такой клочок бумаги, правда? Не интересуюсь, куда дели. Если бы дели правильно, сейчас бы тут — напротив меня — не сидели.
А на самом же деле номенклатурно-мафиозные круги в течение всего основного срока продажи и действия ваучеров держали их рыночную цену ниже номинала. И это при том, что инфляция продолжала расти ежедневно. Это позволило им — в том числе и Робику с его новым приятелем Ромиком — скупить все за бесценок, чтобы потом урвать на них целые промышленные предприятия…
О жизни Ромика — Романа Романовича Галаева — шеф асафьевской безопасности тоже был наслышан, что, впрочем, неудивительно.
К окончанию Ленинградского института холодильной
Сейчас его вполне можно осуждать за стукачество, а можно и восхищаться тем, как умело он организовал свою жизнь. Но на самом деле он никого сознательно не закладывал, а если кто и пострадал от него, то лишь потому, что только так, малой кровью, можно было погасить конфликт, грозящий большими неприятностями. Да и не организовывал комсомолец Рома личной своей жизни, не организовывал ничего, кроме комсомольских мероприятий. А в жизни так у него все гладко получалось лишь потому, что он инстинктивно огибал все острые углы.
Первое подношение Галаев принял, чтобы не обидеть сокурсника, благодарящего за доброе дело, первую взятку дал, чтобы упростить решение сложного вопроса. Не для себя — для коллектива. И его совесть была чиста, как у младенца. И, похоже, остается таковой до сих пор. Ведь главное — уметь находить компромиссы и с самим собой тоже.
Распределили молодого специалиста по холодильным установкам в Томск, где в незапамятные времена жили его родители и в котором у него давно уж не осталось родных или близких. Но так было спокойнее всего — не в глушь, где только зачахнуть, не в столицу, где могут сразу затоптать, а в приличный провинциальный город — с перспективой. На мясокомбинате он избирается комсоргом холодильного цеха. Через год — освобожденным секретарем комсомольской организации предприятия. Еще семь месяцев спустя вторым секретарем горкома ВЛКСМ. Ленинградский его покровитель перебирается тем временем в Москву, возносясь на заоблачные высоты.
Перемены, начавшиеся в стране, застали еще молодого Галаева в должности второго секретаря областного комитета партии. Это было весьма кстати: у него уже имелись прочные связи в высшем руководстве партии и собственная молодая, преданная команда. А с другой стороны, он еще не успел совершить ничего такого, что позволило бы демократам казнить его в политическом смысле.
Почуяв, куда дует ветер, Роман Романович прилюдно порвал партбилет. Этот демарш принес ему известность на всю страну, хоть и кратковременную. А «демократам» он продемонстрировал готовность молодого и энергичного партийного функционера играть в новые политические игры…
И его приняли в игру.
От самой значительной тогдашней партии «Свободная Россия» он получил партийное задание — готовить кадры для партийной работы, молодую поросль, юную смену…
Роберт же Максимович тоже начал свою карьеру, как и говорил ранее Соколовский, на комсомольском поприще, работая младшим научным сотрудником в одном из московских НИИ. Затем смышленого интеллигентного молодого человека
Там они — Асафьев с Галаевым — и встретились. И работали бок о бок несколько лет. Там же они научились разным политическим «премудростям», в основном мошенничеству, жульничеству, шулерству, обману, присвоению и циничному воровству.
К примеру, так случилось, что государство, в котором решения принимали члены той — самой правильной — партии, выделило комсомолу и Спорткомитету на спортивную работу сто миллионов долларов.
Куда ушли эти деньги, до сих пор никому не ясно. Ну со Спорткомитета отдельный спрос. А с комсомола и вообще никакого. На сегодняшний день ясно только одно, что новый комсомол не добился никаких спортивных успехов. Впрочем, он не добился вообще никаких успехов и сейчас подавляющим большинством населения нашей великой и могучей Родины успешно забыт. В отличие от его бывших руководителей — Галаева и Асафьева.
Ходили, правда, некоторое время слухи, что молодые комсомольские боссы попросту распределили эти деньги между собой. Но ведь слух, как говорится, к делу не пришьешь. Спустя годы слухи тоже забылись.
А затем на эти «спортивные» деньги через подставных лиц — активных комсомольцев, рьяно выполняющих комсомольские поручения за долю малую, — скупили у бабушек ваучеры. И завладели многими крупными промышленными предприятиями. В том числе предприятиями, добывающими нефть, газ, уран и прочие полезные ископаемые.
Один из их тогдашних приятелей — Дубовицкий — предлагал им верное дело — совместно приватизировать весь воздушный флот России. Но комсомольцы сделали ставку на недра. Хотя как к ним добраться, еще предстояло решить.
И еще много интересного рассказал следователю бывший полковник Соколовский. Рассказывая о хозяевах, он никак не мог пройти мимо их окружения. Перед Турецким развернулась картина больших денег, непрерывно перетекающих из кармана в карман — из государственного в частный. Стройными рядами прошли бывшие комсомольцы и младшие научные сотрудники, ставшие миллиардерами за полгода. Сначала за счет компьютеров, потом за счет нефти, газа, цветных металлов. Генералы и полковники, покупающие огромные заводы за десятую часть вывезенного ими из покинутой Германии. Мелкие бандиты, сумевшие скупить ваучеры у целых областей и приватизировавшие в них все, что возможно. Педерасты в ночных клубах, обсыпающиеся кокаином, как мукой, удовлетворяющие своих высоких покровителей под крики сочувствующих зрителей. Наконец, чиновники, получающие где десятину, а где и поболе от упомянутых миллиардов.
Даже привычного Александра Борисовича, которому повседневно приходилось сталкиваться с «нехорошими делами», к концу очередного дня допросов начинало от этой мерзости мутить.
Однако именно из этих откровений Соколовского, которого как знакомого милиционера пригласил «в упряжку» бывший сосед, складывалась наконец абсолютно ясная и стройная картина произошедшего.
Дав большую взятку профессору Ефиму Таганкину, заместителю директора Центра имени Вернадского, то есть фактически первому помощнику академика Шарова Павла Васильевича, Асафьев и Галаев получили первоначальную информацию о том, что в данном учреждении хранятся документы о месторождениях нефти, газа, урана и других полезных ископаемых на территории бывшего Советского Союза.