Город ангелов
Шрифт:
Я толкаю тихо дверцу – мы заходим внутрь. Сразу же, в лицо бьёт свежестью кондиционеров и встречают стойкие запахи новых вещей, слышно радиотрансляцию матча «Доджерс». Девушка, сразу же, ныряет между прилавками, а я, положив руку за спину, осматриваю периметр, обходя широкий зал. Вижу надписи отделов, товары пищепрома, хозяйственного назначения, инструменты и оборудование, мелкая электроника и одежда… – есть всё, что нам нужно. «Если это спасёт наши задницы, когда-нибудь, Молли, я тебя отблагодарю… Ну, а сейчас – телефон», – говорю я себе, заканчивая быстрый осмотр прилавков.
Но,
– Полиция Лос-Анджелеса! Всем на выход! – нам не нужны лишние уши и глаза. Но, вижу, что меня не поняли: некоторые парни лишь оглянулись, а чернокожие бабульки, застрявшие кучкой возле пончиков, даже ухом не повели. Может, глухие? Ну да ладно… Не хотите по-хорошему? – Полиция Лос-Анджелеса! В ЗДАНИИ БОМБА! – парни взяли ноги в руки и устремились к выходу, а бабульки оторопели. – Шевелитесь… Ну?! Двигайте булками быстрее, – гоню их в спины, как овец, в направлении выхода.
– Полиция Лос-Анджелеса! Отдел Нравов, – оповещаю продавца. – Я охраняю важного свидетеля… Мне нужно, чтобы заблокировали здание – закрыли все входы и выходы, и предоставили мне средство связи, – сообщаю громко.
– Телефон… У вас есть телефон? – снова говорю, а сам пытаюсь понять, кто передо мной: девушка, парень или андрогинный человек? Потому что на его лице нет ни единого волоска, что бывает у мужчин, но грубые черты лица не дают мне поверить в то, что это девушка и, в то же время – имеет длинные светлые волосы, а тонкие жирные пряди задеты за уши.
– Это ограбление? – спрашивает испуганно, и тянет руки к верху.
– Не надо руки подымать, – вот мой значок. Проведи по сканеру, и сам всё узнаешь!
– Х-хорошо… – говорит, заикнувшись и тянется бледной ручкой к значку. А я стою и головой кручу, пытаясь найти свидетеля, который, минутой ранее, нырнул между прилавками и исчез, будто и не было, вовсе. – Карин! – кричу я, а сам пытаюсь держать движение за окнами под своим контролем. – Карин!?
– …Аарон Пол. Офицер полиции Лос-Анджелеса…
– Да, да… – не даю ему промямлить до конца, и возвращаю себе значок. – Закрыть главные двери…! Ты сделал это? – спрашиваю тут же. – Хорошо. Телефон… Мне нужен проводной телефон, – бросаю следом, перевернув табличку на сторону «ЗАКРЫТО». Смотрю на уличное движение, и анализирую происходящее за окном. Но фургона по близости не вижу… Как и людей в чёрных масках и комбинезонах.
Смотрю на парня, а он побледнел и, вот-вот, свалится под стол.
– Эй… Тебя как зовут? Всё нормально, – дыши глубже. Нет никакой бомбы – это отвлекающий манёвр. Ты мне дашь телефон, мы кое-что с собой возьмём, и быстро уйдём.
– М-макс… Меня зовут Макс, – заикаясь, отвечает.
– Макс, – отлично! Макс, – телефон. Мне нужен телефон.
– Да, офицер, – он закопошился, и протягивает руку с сотовым в ладони. – Вот…
– Нет, проводной… Мне нужен проводной.
– Нет таких уже, – растерянно тянет. – Отключили…
– Что? Ну как так!? – кричу я.
– Офицер, двадцать первый век уже… – пожимает плечами.
Я прилипаю спиной к стеклу, а руки мои тянутся к вискам. В одной – ничего, но в другой – пистолет. Я вытираю пот рукавом и не понимаю, отчего бросает в жар? В моих руках – инструмент, весомый аргумент, который поможет любому быть сговорчивей со своими противоречиями, а я бросаюсь в панику? В моём значке таится закон, который вынужден соблюдать каждый, кто дотронется его, а я теряюсь в движениях?
– Мордой в пол! – кричу я. – Лечь на пол и не высовываться! – приказываю Максу.
Бедолага падает под стол, как только увидел, нацеленный на него, ствол.
– Карин… Карин, мать твою, где ты есть!? – нет сил играть в прятки.
– Офицер, – я тут! – слышу из дальнего угла. Ну хоть отозвалась…
Беру телефон, и набираю нужный код. Жду. Слышу гудки… слышу стон телефона, различаю аппаратные сигналы, и трубку снимает автоответчик: «Добрый день! Вы позвонили в Главное Управление полиции Лос-Анджелеса…». Да знаю я! Какого чёрта ты, электронный голос, взял трубку? Ведь, я же ввёл команду прямой линии… «Пожалуйста, выберите причину, по которой обращаетесь к нам: если это административное правонарушение – нажмите 1; если вы – сотрудник полиции, и желаете получить помощь старшего офицера – нажмите 2; если вы – гражданское лицо, и желаете оставить отзыв о работе полиции – нажмите 3; если вы…»
– Да пошла ты! – кричу я и смотрю на экран телефона, не в состоянии смириться с тем, что остался один. Тот коммуникатор, который потерял – единственное, что у меня было из средства связи, с защищённой линией, с помощью которой можно было держать связь, а гражданская мне говорит: «Подождите минут тридцать, я сначала разберусь, кто нам звонит, а потом (может быть!) я соединю вас с оператором». С оператором… который и знать не знает, что есть такой отдел, который представляю.
– ЧЁРТ! – кричу я и не знаю, что делать с телефоном. Может, разбить со злости? – Карин, ты где? – продолжаю орать на автомате, набирая повтор на телефоне.
Но, я не жду отклика с той стороны торгового зала, а иду по заднему краю, в ожидании найти между прилавками. Радио всё больше мне действует на нервы: «Доджерс» проигрывают «Ред Сокс»; уличный шум вынуждает оглядываться, высовываться из-за прилавков, тормозить и прислушиваться к движению машин за стенами магазина.
– Ты с ума сошла… Что ты делаешь? – кричу я, увидев, как пьёт воду, с горла.
– Меня мучает жажда…
– Промочи горло, и сделай пару глотков.
Я подхожу ближе, и вижу в её руках несколько бутылок пива, вакуумные пачки с веганским набором еды, и маленькие горлышки бутылочек с крепким спиртным. Я знаю, что это…
– Ты совсем… – тяну за шиворот, как годовалое дитя, и тащу в глубину прилавков. – Ты уже забыла, для чего мы здесь? Забыла, что за нами погоня… гоняются за тобой, как на охоте? С минуты на минуту, появятся люди с птичкой, а ты тут играешься!? – говорю ей с отвращением, вполголоса, и вываливаю все содержимое из её объятий на прилавок. – Слушай меня сюда… – беру её за шкирку. Она затаилась, как кролик, вытирая следы воды на губах. – Никаких напитков… никакого пива и спиртного; никаких пачек со жратвой, а делаешь так, как скажу тебе я: идёшь и ищешь фонарики, батареи для них; новые средства связи, зарядные устройства… Верёвка, малярная лента, а также – новая, неброская одежда, спортивная обувь, два рюкзака… И никаких побрякушек! Ты меня поняла? – спрашиваю я, заглядывая в глаза. Мне кажется, я был достаточно убедителен.