Город Бездны
Шрифт:
Никто не попадает сюда без приглашения.
Нас встречали как почетных гостей. Впрочем, разве мы не были почетными гостями?
– Конечно же, я уведомил их заранее, – сказал Квирренбах. Мы стояли в воздушном шлюзе и ждали окончания проверки документов. – Рейвич знает, что мы здесь.
– Надеюсь, вы предупредили его насчет Таннера.
– Я сделал все, что мог.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что Таннер здесь, – это несомненно. И Рейвич вряд ли вышвырнет его вон.
Приятная новость, нечего сказать. Я и без того был как на иголках – пустят ли в «Убежище» по фальшивым документам? Теперь показалось, что капли пота у меня на лбу заледенели.
– Что за игру он ведет, черт побери?
– Рейвич должен понимать, что у них с Таннером есть общие интересы. Поэтому и пригласил его сюда.
– Он сумасшедший. Таннеру ничего не стоит его прикончить, хотя главная цель – я. Не забывайте: я должен выполнить свою первостепенную задачу. То есть выследить Рейвича и убить его. Чье это желание – Таннера или Кагуэллы, я понятия не имею. Но не хотелось бы ставить на кон собственную жизнь.
– Говорите потише, – предупредил Квирренбах. – Здесь по два «жучка» на каждый квадратный ангстрем. Имейте в виду: вы сюда явились не для того, чтобы тихо пустить кое-кому кровь.
– Нет, мы здесь на экскурсии, – буркнул я.
Бронированная дверь вновь открылась, с петель посыпались чешуйки ржавчины.
В шлюз вошел какой-то третьестепенный администратор, на этот раз без оружия и имитирующего мускулатуру бронежилета. Его лицо выражало мучительную борьбу чувств, но при этом он был нацелен на меня, точно боеголовка на источник тепла.
– Господин Хаусманн? Простите за беспокойство, но при рассмотрении вопроса о вашем допуске в «Убежище» возникли определенные проблемы.
– В самом деле? – отозвался я, изображая легкое удивление.
Впрочем, какие могут быть претензии? Небесный Хаусманн вывел меня за пределы атмосферы Йеллоустона, а большего я от него не ждал.
– Я уверен, что это недоразумение, – успокоил меня администратор, каждой морщинкой на лице изображая искренность. – Мы нередко сталкиваемся с несовпадениями данных в наших досье и в остальной системе. Что поделать, после недавних неприятностей это неизбежно.
Неприятности… Он имел в виду плавящую чуму.
– Не сомневаюсь, все выяснится при ближайшем рассмотрении. Думаю, будет достаточно нескольких физиологических тестов. Ничего сложного…
– Что за тесты? – жестко оборвал я.
– Сканирование сетчатки… ну и еще кое-что.
Администратор щелкнул пальцами, подавая сигнал кому-то или чему-то невидимому. Через долю секунды в шлюзе появился еще один робот – серовато-сизая сфера, подчеркнуто безоружная, с эмблемой миксмастеров.
– Я не давал разрешения на сканирование.
Нужно любой ценой избежать этой процедуры. Нет необходимости сканировать мои глаза, чтобы обнаружить в них нечто странное. Достаточно просто погасить свет в помещении.
Мой отказ произвел неожиданный эффект – администратор резко побледнел, словно я дал ему пощечину.
– Но я уверен, что мы можем прийти к определенному соглашению…
– Нет, – отрезал я. – Боюсь, это маловероятно.
– Тогда нам придется…
Квирренбах протиснулся между нами.
– Позвольте, я улажу этот вопрос, – шепнул он и, повернувшись к администратору, звучно произнес: – Простите моего коллегу, он немного нервничает в присутствии представителя власти. Произошла досадная ошибка, это очевидно. Достаточно ли вам поручительства Арджента Рейвича?
Администратор заволновался:
– Безусловно… будь у меня его гарантии, тем более личные…
Даже не потребовалось объяснять ему, кто такой Рейвич.
Квирренбах щелкнул пальцами в мою сторону:
– Подождите здесь, я переговорю с ним. Это займет не больше получаса.
– Вы попросите Рейвича поручиться за меня?
– Ага, – совершенно серьезно ответил Квирренбах. – Какая ирония, не правда ли?
Долго ждать не пришлось.
Рейвич появился на экране в камере ожидания, где администрация «Убежища» держала вновь прибывших, прежде чем принимала решение об их дальнейшей судьбе. Не могу сказать, что увидел нечто неожиданное, – мне было знакомо это лицо. Воронофф действительно превратил себя в точную копию. И все же в настоящем Рейвиче было нечто неповторимое – и оно не поддавалось описанию. Может, это разница между человеком, который делает что-то в ходе игры, пусть даже с полной отдачей, и человеком, чьи намерения дьявольски серьезны.
– Ну и ну, – произнес Рейвич.
Он был бледноват, но в этой бледности не было ничего болезненного. Стоячий воротник белоснежного мундира – единственная деталь одежды, которая попала в объектив. За спиной можно было разглядеть фреску – вязь формул, если не ошибаюсь, из математической теории трансмиграции.
– Вы просили разрешение на вход. Я даю согласие.
– Как и Таннеру, – напомнил я. – Вы уверены, что это было разумное решение?
– Не уверен. Но результат должен получиться любопытным. С учетом того, что он тот, за кого вы его принимаете, а вы – тот, за кого он принимает вас.
– А вы не допускаете, что одному из нас придет в голову вас убить? Или даже обоим сразу.
– Например, вам?
Восхитительно, прямо в точку. Отдавая ему должное, я сделал вид, что задумался.
– Нет, Арджент. Когда-то я действительно этого хотел. Но в ту пору я не знал, кем являюсь. После того как узнаешь о себе что-то новое, приоритеты могут меняться.
– Допустим, вы Кагуэлла. – Голос у него был высокий, как у ребенка. – Мои люди убили вашу жену. Вот еще одна причина попытаться убить меня, чего бы это ни стоило.
– Жену Кагуэллы убил Таннер. По сути, он пытался ее спасти, но это ничего не меняет.
– И все-таки, кто вы? Кагуэлла?
– Наверное, я когда-то был Кагуэллой. Теперь его не существует. – Я мрачно посмотрел на экран. – И, честно говоря, сомневаюсь, что его кто-то оплакивает.
Рейвич брезгливо поморщился.
– Кагуэлла лишил меня семьи, – сказал он. – Продал оружие, которым убиты все, кого я любил. За это я с радостью отправил бы его на пытку.
– Смерть Гитты причинила бы ему больше страданий, чем ножи и электроды.