Город дивных историй

Барабанова Лариса

Ванино сердце по диагонали ухнуло в правую пятку. А ну как оберег не сработает?! Наверное, словесная дуэль сейчас не помешала бы. Но кровосос молчал, и это было в нём, пожалуй, самым страшным. Ване хотелось убежать со всех ног, но это было бы глупо. Вот он, цветок, в нескольких шагах. И небо уже начинает светлеть. По второму разу, даже оторвавшись от преследования вурдалака, можно это место и не найти. Оставалось стоять и ждать. Чего только?

Вурдалак приблизился к Ване и протянул руку. Студент схватился за венок на голове и взмолился про себя: «Берегинюшка, не подведи!» Десяток сантиметров, не больше, оставался ожившему мертвецу, чтобы схватить Ваню за шею. Но – о чудо! – этого расстояния он одолеть никак не

мог. Из пасти вурдалака нестерпимо несло, глаза таращились на несостоявшуюся жертву и, как показалось Ване, были наполнены недоумением. Мгновение, ещё одно – и чудовище отступило. Всего на шаг, но студент уже понял, что оно не сможет напасть, и смело направился к огоньку, по-прежнему мерцавшему в зарослях папоротника. Вот он, заветный цветок. На лилию похож вроде. А вдруг его будет сложно сорвать? Может, и здесь какая-то хитрость?

Но нет, стебель цветка поддался легко. Теперь оставалось вынести его из леса и вручить… А кому вручить-то? И тут перед мысленным взором Вани возникла берегиня. Красивая, добрая, ласковая… Чего ж ещё искать? Ей он и вручит цветок! Вот она обрадуется! Только один-единственный цветок, пусть даже и самый редкий на свете, дарить как-то не с руки. И Ваня сорвал ещё несколько листьев папоротника – получился букет. Просто и со вкусом.

Глянув на небо, он понял, что пора торопиться. Надо ведь ещё успеть вернуться к костру, где его ждёт Ярила! Ваня повернул назад, отметив про себя, что вурдалак так и остался стоять в нескольких шагах от того места, где только что цвёл папоротник. Кручинился поди, бедолага. Или клял последними словами удачливого парня, кто знает. А теперь – обратно к берегине! Да побыстрее! Только вот где она? Вот вроде здесь стояла. Вон и дубовый сук, который Ваня со ствола берёзки сбросил. Или это не тот? И сердце не молчит, да что толку от него?! Отстукивает только: «Бе-ре-ги-ня! Бе-ре-ги-нюш-ка!», а дорогу не подсказывает. Метался-метался Ваня по лесу, но понял в конце концов, что другая цель ему нужна – костёр Ярилин. И тут же верное направление ему на ум пришло. Значит, туда ему и дорога. Вздохнул добрый молодец, да делать нечего.

Ярила стоял у костра, который уже почти потух, и смотрел на горизонт. Вот-вот первые лучи солнца из-за края земли вырвутся. Но их опередил Ваня – с букетом из папоротника.

– Добыл-таки! – одобрительно хмыкнул Ярила и так хлопнул по спине друга, что тот чуть не рухнул.

– Добыл, – печально отозвался Ваня.

– А по тебе и не скажешь. Чего кручиниться вздумал?

– Я его вручить хотел девушке одной…

– Ну так вернёшься в город – и вручай на здоровье. А говорил, нет у тебя никого на примете!

– Я берегине хотел…

– Это ты брось, – нахмурился Ярила. – Добру молодцу девица нужна, а не берёзка, пусть даже и самая стройная.

Вздохнул Ваня, но перечить не стал. Кто он такой, чтобы с богом спорить?

Месяц поспешал за месяцем. На Ивана Петрова надивиться не могли преподаватели. Лучшего студента и придумать нельзя: все лекции посещает, литературу по списку читает, на экзаменах его заслушаться можно. Диплом вызвался писать по фольклору, защитил его блестяще, потом в магистратуру поступил, а там и аспирантура не за горами. Родители души не чают в своём внезапно взявшемся за ум сыне, для его публикаций в научных журналах отдельную полку завели. А сам Иван что ни лето, то в глухие деревни отправляется – слушать легенды да сказки, песни да поговорки. Никто его не гонит: ласково, уважительно он со старожилами беседу ведёт, низко им кланяется. По крохам народную мудрость собирает, заботливо записывает и сохраняет. Оживилась кафедра на филфаке, где раньше мухи с тоски дохли. Наперебой зазывают Ивана Петрова в фольклорные экспедиции, а он не отказывается. Словно ищет чего, да найти не может.

На самой верхней полке в его шкафу лежит нечто, завёрнутое в пожелтевшую

газету. Объёмное, но лёгкое. Никому Иван свою тайну не рассказывает и не показывает. А родители тем временем и беспокоиться начали: слишком уж сын в науку ушёл, с девушками совсем не знакомится. Уж и жениться ему пора. А он ни о каких знакомых барышнях и слышать не желает. Подглядела мать: как Есенин, с берёзками сын обнимается. Но это когда думает, что никто не видит, конечно.

И вот однажды осенью в солнечный воскресный день раздался звонок в дверь. Иван пошёл открывать. Лихих людей он не боялся. Было в его жизни кое-что и пострашнее. Открыл – и замер. На пороге Ярик стоит, которого Ваня уже лет пять не видел. А рядом с ним…

– Ну, здравствуй, что ли! Принимай гостей! Чего стоишь столбом? – весело прикрикнул на старого знакомца Ярик.

– Входите, – чуть слышно произнёс Ваня, провёл гостей на кухню и в комнату к себе бросился.

Дрожащими руками снимая газетную обёртку с заветного букета, он вслушивался в голоса, звучавшие в квартире. Вроде не показалось… Хоть бы это происходило на самом деле! На подгибающихся ногах Ваня вышел из комнаты и не помнил потом, как на кухне очутился.

– Вручаю тебе, избранница моя, цветок папоротника! – выдохнул он, вставая на одно колено перед девушкой с длинными, отливающими золотом волосами.

– Да будет по сему, добрый молодец! – улыбнулась она и приняла букет.

Словно только что сорванные, радовали глаз зелёные листья папоротника, а больше всего – огоньком горящий среди них цветок. Самый редкий на свете.

– Ну что, счастлив ли? – заговорщицки подмигнул Ване Ярик.

– От всей души благодарю тебя, Ярила! Только ведь ты говорил…

– Я говорил, что добру молодцу девица нужна, а не берёзка. Вот она – твоя девица. Доказал ты своё чувство, за столько лет случайную знакомую не забыв. А как я её из леса вывел, про то тебе знать не следует. Есть у богов, даже полузабытых, кое-какие привилегии…

А потом была свадебка. И дружка жениха никому не давал ни на минуту дух перевести, весельем каждого до краёв наполняя. А за окном весело шумели золотыми листьями красавицы-берёзки. Новобрачную поздравляли, сестрёнку…

Встреча заклятых сестёр

Автобус бесконечно полз в вязкой жаре, но это было не самым худшим в сложившейся ситуации. Кот готов был сидеть в этой парилке хоть десять дней, лишь бы на свободе. Однако нет, пассажиры должны быть максимально обезопашены (обезопасены?) от хвостатых. Вон Пёс, несмотря на его небольшой размер, не только при ошейнике и поводке, но и в наморднике. Кот подозревал, что последнее не было обязательным, просто их хозяйка решила как-то скомпенсировать любимому (он в этом не сомневался) питомцу пребывание в тесной переноске. У него, чего доброго, ещё мяустрофобия разовьётся…

О, ура-урра-уррра! Конечная! Сейчас старуха выпустит его наконец-то на волю. Но не тут-то было. Вместо того, чтобы сразу куда-то пойти, они просто пересели в ещё один автобус – поменьше, пошумнее и подушнее. Пазик называется. Прекрасно! Замяучательно! Кот утробно заурчал, выражая неудовольствие. Но хозяйка сделала вид, что ничего не заметила. Мощи бессердечные! Чтоб тя скрючило, йогиня просветлённая (вернее ягиня, конечно). Чтоб тя ломота в костяной ноге не отпускала веки вечные! Чтоб тя…

Перечисление, пусть и в уме, ожидающих старушенцию кар оказалось весьма увлекательным занятием. Очнулся Кот уже в тот момент, когда пазик притормозил в какой-то подозрительной глуши и выплюнул любительницу хвостатых прямо в кусты. Пазик скрылся за поворотом, напоследок выпустив облачко выхлопных газов.

– Ну хоть теперь-то ты можешь сказать, куда нас притащила? И вытащи меня из этой проклятущей темницы, умоляю!

– Родственницу я приехала навестить, – неохотно пробормотала старуха.