Город, лишенный солнца
Шрифт:
– Если я правильно понял, вместе с ребятишками их всего человек сорок?
– Ребятишками? Недели две назад один из этих "ребятишек" нанес мне визит: похоже, он у них заводила... Должен заметить, требуется немалое мужество, чтобы в одиночку явиться к воротам завода, зная, что такое наша охрана. Я согласился его выслушать. Мне всегда импонировали смельчаки, и этот не обманул ожиданий - живой, умный, энергичный. Перспективный паренек... Сможет принести пользу нашему делу, конечно, когда повзрослеет и отбросит заблуждения юности. Нам нужны люди такой закваски! Короче говоря, парень отчитал меня и вручил петицию, под которой стояло с полсотни подписей.
– Чем опасен болтун без аудитории?
– В том-то и дело, что аудитория у них есть, правда, небольшая - ведь тревоги необоснованы... Крайне нежелательно, чтобы к их словам начали прислушиваться. Недавно в одном городе на западе страны речи подобного ретрограда аплодировало более двух тысяч человек!
– Мне ничего об этом не известно!
– Естественно. Мы не сообщаем о такого рода событиях. Эти люди боятся тени, тени своей собственной цивилизации, а страх, как известно, заразителен. Надо пресечь упаднические настроения! Я намерен предотвратить их конференцию, где должен выступить один заезжий эколог - этот уже посерьезнее наших "зануд". Слух о такой конференции носится в воздухе... Кто ее готовит? Как? Где? Когда она состоится? Вот вопросы, на которые я хотел бы получить скорейший ответ. Отчасти поэтому я и обратился в ваше агентство.
– Отчасти? Имеются и другие причины?
– Да. Меня беспокоит преподаватель лицея, некий Клод Паскье. Его непременно следует обезвредить.
– Что вы имеете в виду?
– Клод Паскье - душа "зануд". До его приезда группы попросту не существовало. Взрослые относятся к нему с уважением, молодежь боготворит. Он преподает физику и химию, его слушают, ему подчиняются, ему подражают... Если он уедет из города, "зануды", лишившись сильной поддержки, быстро наделают глупостей и в конце концов сникнут... Найдите хороший повод выгнать его из лицея или добиться перевода в другое место! Начальник нашей заводской охраны Грамон подозревает, что Паскье использует лицейское оборудование для проведения частных анализов воды и воздуха, а это категорически запрещено. Поищите в этом направлении... Вас здесь никто не знает, и вам легче будет проследить за "занудами".
Мейлон протянул детективу папку.
– На каждого "зануду", будь то взрослый или ребенок, заведена карточка. Анкетные данные, фотография, семья, адрес, привычки, оценка нанимателей, школьные успехи... Короче говоря, все! С документами обращайтесь осторожно, я собрал их с большим трудом благодаря связям в Центральной картотеке... В папке имеется еще один список - так называемых "чумазых". Если вам понадобится помощь, можете опереться на этих молодых людей! Зачастую именно они поставляют нам самую ценную информацию. Но особенно им не доверяйте: никогда не знаешь, где у детей кончается вражда и начинается дружба... И еще: если кто-то заинтересуется вашей деятельностью, отрекомендуйтесь фоторепортером "Эклер дю Риу". Повесьте на шею камеру...
– Но я ничего не смыслю в фотографии!
– Неважно. Вам почти не придется снимать. В этой газетенке мне принадлежит контрольный пакет акций. Я предупрежу редактора...
– Хорошо. Еще один вопрос. Где я могу в случае надобности
– Здесь лучше не появляться... Можете мне звонить... Вы играете в теннис?
– Играю.
– Превосходно! По субботам я в клубе. Корт номер три. Запомните! Там есть старый кирпичный домик; он уцелел со времени старых угольных разработок и когда-то служил раздевалкой. Я всегда пользуюсь им. Там тихо, никакой сутолоки. Надо будет, приходите туда.
Альдо нетерпеливым жестом отбросил со лба прядь черных волос и двинулся дальше.
Это был высокий, стройный энергичный паренек с живыми темными глазами. Девушек, как правило, не оставляло равнодушными его обаяние, а он словно и не замечал, какие чувства рождал в их сердцах. Ведь у него была Леа... Леа, которая сейчас ждала его в конце Верхней дороги.
Альдо ускорил шаг. Не опоздать бы! Он сбежал по склону, оставив слева Черные земли, и вскоре оказался у Расщелин - трех глубоких оврагов, которые пересекала крутая насыпь бывшей железной дороги. Рельсы здесь давно были сняты, а путевой балласт называли Верхней дорогой. Километром дальше, на краю серой равнины в небо вонзалась изъеденная ржавчиной стрела шлагбаума - там когда-то находился переезд.
По шоссе нервно расхаживала высокая девушка в синем комбинезоне.
– Леа! Эге-гей! Леа!
– закричал Альдо.
Девушка обернулась на голос. Ее лицо освещали лучистые глаза, на ветру бились длинные светлые волосы. Тонкую талию стягивал широкий кожаный пояс.
– Альдо! Наконец-то! Я уже не знала, что и думать! Он вот-вот появится...
– Я все же надеялся, что тебе повезет...
– Увы! Охранник в проходной не желал ничего слушать и вытолкал меня.
– Ну что ж, господину директору придется встретиться с нами под открытым небом! Вперед!
Мейлон ездил этой узкой дорогой без малого сорок лет несколько раз на день и знал на ней каждую выбоину. Во времена его молодости она была местом воскресных прогулок горожан - дорога уходила из города платановой аллеей и терялась среди пшеничных полей. Тогда он радовался щедрости этих тучных земель, подступавших прямо к растущему заводу. Подобравшись к холмам, дорога ныряла под сень каштанов и снова поворачивала к городу. Какое-то время она цеплялась за склон Обглоданной горы (с этими скалистыми обрывами были связаны его лучшие детские воспоминания, и Мейлона никогда не раздражало ее уродство), а затем выкатывалась на плоскогорье, в овсы.
Сейчас поля исчезли, платаны засохли, а холмы обнажились... Мейлон считал, что все это в порядке вещей. Мир менялся, меняется и будет меняться всегда... Пейзажи без заводских труб и работающие на полях крестьяне остались в прошлом. "Надо быть реалистами!
– убеждал себя Мейлон.
– Эти земли едва могли прокормить горстку людей! А сегодня промышленность дает пищу и кров со всеми удобствами десяткам тысяч!"
Машина на большой скорости вылетела на равнину. Прямая дорога словно уходила в небо.
"Теперь спуск к старому переезду... Шесть минут до дома. Боже, как болит голова! Опять придется глотать аспирин! Что это?"
Кто-то, отчаянно жестикулируя, выпрыгнул на дорогу почти перед самой машиной. Мейлон инстинктивно снял ногу с педали газа. Скорость упала, но все же машина метеором проскочила мимо пешехода. Краем глаза он заметил длинные волосы и юное лицо.
"Девушка... Что она здесь делает? Наверно, что-то случилось на спуске!"
Он резко затормозил. Машину юзом повело к обочине, где она и застыла. Мейлон глянул вперед и похолодел.