Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах)
Шрифт:
А что бы сказал Дэннер?.. Он бы сказал «я не знаю». А потом бы пообещал что-нибудь придумать. Не уверенность – но хотя бы, честно. Или просто промолчал бы. Дэннер никогда нас не обманывал…
Гич, похоже, был со мной согласен. Он вдруг подошел, опустился на корточки и смотрел мне в глаза снизу вверх. Зубочистка куда-то делась.
— Он прав, маинганс. Надо решать. Есть идеи?
— Я не знаю, – буркнула я, не заметив, что повторяю за командиром. – Я что-нибудь придумаю…
— Это хорошо, – сказал Гич. – Только
— Интересно, Дэннер жив?.. – протянула Алиса.
— А ты помолчи-ка, найра. И подумай хорошенько. Идет?
— Идет! – пискнула Алиса, сжавшись. Да что она может придумать…
— Все в порядке, череп цел, мозг не поврежден. – Аретейни подошла мягко, как кошка. – Перевязали и полный покой.
— Ей осколком стены досталось, – зачем-то сообщил Сережа. Он казался совсем удрученным. Аретейни помолчала немного.
— Я разговаривала с этим человеком. Он пришел из будущего.
— Мы тоже пришли из будущего, – сказала я. – Ну и что?
— Что-то многовато гостей из будущего, – тяжело вздохнул подполковник.
— Всего трое, – возразила Аретейни, – если считать вас. Вы как здесь оказались?
— Мы посмотрели видеозапись, – пояснила я. – Там вот, он, – я кивнула на Славика, – только он постарше был. Он сказал, что надо отключить установку. Я не знаю, зачем мы в кабину полезли. Просто от растерянности, наверно… а она включилась и перенесла нас. А Дэннер?
— Ты его знаешь?
— Конечно, – удивилась я. – Мы живем в одном городе.
— Он сказал, городов всего два. Один – то, что осталось от Москвы. И один под землей, бункер.
— Так и есть. Ну, может, за туманом есть еще какие города. Я не знаю. Я думаю, что туман не бесконечный.
Аретейни устроилась на полу рядом с Гичем.
— Так Дэннер-то откуда здесь? – напомнила я. Аретейни задумчиво поправила куртку.
— Он сказал, что его перенес желтый огонек.
— Огонек!.. – вскинулся Сережа. – И много у вас там таких огоньков… переносных?
— Достаточно, – подумав немножко, ответила я. – Они все из института тянутся.
— А как называется институт?.. – Подполковник даже вперед подался, внимательно глядя на мое лицо.
— Сейчас, вспомню…
— ЭНИИМПВП, – неожиданно сказала Алиса. И все замерли.
— Что? – уточнила я. Чего это они?..
— Экспериментальный научно-исследовательский институт мгновенных пространственно-временных перемещений, – очень медленно и четко проговорила Аретейни. – Это он и есть.
— И давно они… огоньки? – Гич, казалось, единственный из всех, сохранял спокойствие. Или очень хорошо притворялся. – Давно они появились?
— Да нет… – опешила я. – Пару дней всего…
— Значит, времени мало. – Гич поднялся.
— Ты чего? – поинтересовался Славик.
— Есть одна мысль.
— Я с тобой! – вскочил аспирант.
— И вы со мной.
— Куда?! – вскинулся
Гич улыбнулся.
— Мир спасать.
— И меня возьмите. – Аретейни быстро встала.
— Тебе нельзя, оминотэго. – Гич обернулся. – Твое место здесь.
— Я в стороне не останусь. – Аретейни твердо смотрела ему в глаза. Гич вдруг шагнул вперед и что-то прошептал ей на ухо, очень тихо, мы не расслышали. Она вздрогнула и отступила. – Ладно. Только вы… осторожнее там. Хорошо?
— Разумеется. – Гич поманил нас рукой.
— А что ты ей сказал? – поинтересовалась я. Было любопытно. Аретейни ведь очень упрямая, как это он ее уговорил так легко?..
— Это не наше дело, маинганс. Наше дело – совсем другое.
Дэннер
Дымящиеся развалины, пустые дома, брошенные умирать люди – вот и все, что осталось от города, который был для меня единственным домом.
Ласточка включила внешний обзор на въезде в город – мы надеялись найти выживших, и колесили по улицам, пока топливо не кончилось, но так никого и не нашли. Одни только трупы. Свои и чужие, патрульные и гражданские, маленькие кирси и длинные гомвели, старики и дети – война не пощадила никого, родившись под землей и выбравшись на поверхность, как чума. Я не мог всего этого видеть. И не мог отвести взгляд. Бледная Аретейни сидела рядом, стиснув руки, и искусала губы так, что они распухли и покраснели, в широко открытых серых глазах блестели слезы, и хотелось успокоить ее, но тело отказывалось подчиняться, и я не мог пошевелиться, неотрывно глядя на мертвый город.
Этого не может быть. Этого не могло случиться. Этого не должно было случиться… не должно…
Танк медленно полз по тихим улицам, и не было сил отдать команду хотя бы объезжать трупы, да и негде их объезжать. Казалось, это меня давят гусеницы каждый раз, когда Ярополк тяжело наезжал на очередной бугорок, казалось, что слышен сквозь броню влажный хруст костей.
— Взгляните, – равнодушный голос машины вырвал нас из холодного липкого оцепенения, – в том доме горит свет.
Я заставил себя оглянуться – и правда. На втором этаже светилось теплое окно – живой огонек посреди жуткого кладбища.
— Лаэрри. – Губы у меня потрескались, и при разговоре выступила кровь. – Я бы не рискнул.
Аретейни вопросительно поглядела на меня.
— Она не очень-то любит гостей. Скорее всего, просто не откроет. Нет смысла останавливаться.
Но Ласточка затормозила. По-прежнему молча. Подхватила оружие, рюкзак (откуда он только взялся?..), резко дернула рычаг, открывающий люк. Я выбрался следом. Горислав, чуть помедлив, последовал за нами. Нэйси спала в кресле, и будить ее мы не стали – девочка слишком устала, а в танке все равно безопасно. Я только накрыл ее курткой.