Город призраков
Шрифт:
Коротышка Ки-Ки ласково, насколько позволял его вид и голос, обратился к жене. Ли-Ли тяжело вздохнула. И промокнула носовым платком потное от волнения лицо.
— Да, конечно. Мы, правда, никому не говорили об этом. Любой, как и вы, могли подумать, что мы сошли с ума. Но мы видели… Вернее вначале услышали. Звон разбитой посуды. Мы еще не спали. Это было накануне какого-то праздника. И, как теперь помню, нужно было много приготовить. Чтобы в полдень достойно встретить гостей. Я долго варила холодец. Он, знаете ли, варится не менее четырех часов. Это чтобы получился настоящий, сочный. Если варить меньше, как поступают некоторые халтурщики…
Похоже, Ли-ли
— Ну же, милая, в твоих кулинарных способностях никто не сомневается. Ты знаешь, моя воля, я бы увез тебя в столицу. Ты бы там покорила своим искусством весь город. И стала бы миллионершей — владелицей суперресторана. А то, знаешь ли, там пока одни проходимцы…
Ли-Ли зарделась от счастья. Но все же поняла моего приятеля.
— Да, так о чем я? Ну вот, мы не спали. Тогда и раздался этот звон разбитой посуды. Где-то наверху. Я еще помню, недовольно заметила, что эти растяпы-постояльцы вечно что-нибудь бьют, но не платят. И решила поднять наверх. Чтобы тут же, на месте, предъявить счет, пока они не спрятали концы в воду. Но когда мы с мужем поднялись, то заметили, что из номера этого биолога вышел, ну, сам биолог. Его костюм. Шляпа. Походка. Я его сразу узнала. И решив, что он намеревается смыться через черных ход, окликнула его. Но он вмиг как-то испарился. Мы бросились по коридору искать его. Но когда поравнялись с его номером, вдруг открылась дверь и оттуда показался… Опять биолог. Помню, он был белый, как смерть. А сам трясся осиновым листом. Мы еле его успокоили. И вот тогда он нам рассказал то, что видел. И, если бы мы сами не видели двойника, то в жизни бы не поверили. Но тут… Странно все это. Поэтому я вас уверяю, Лариса Андреевна не сошла с ума. Вот и в номере Заманского он появился… Может быть, несчастный уже мертв, — Ли-Ли сама испугалась своих слов и вздрогнула.
— Ага, — не выдержал я. — Только не понятно, почему он появился в номере профессора, если тот уже там не живет? Похоже, он его ищет? Сомневаюсь, чтобы он не знал местопребывания своего двойника. Кроме того, он почему-то явился в образе рыжеволосой красавицы. Профессор не был рыжим, и волосы у него были гораздо короче. Да и телом, пожалуй, он покрупнее.
Я посмотрел на часы. Пожалуй, Лариса Андреевна могла бы уже и позвонить. Мы поднялись к себе.
— Ну и что ты об этом думаешь, Ник? — спросил Вано, развалившись на диване и закуривая сигарету.
— Тут и думать нечего. Либо это они сами все выдумали про двойников. Правда, пока не ясно с какой целью и это надо все выяснять. Либо кто-то развлекается, а потом их всех подряд мочит. Я склоняюсь к первому варианту. Второй бессмысленен и опасен. Есть опасность, что застукают. К тому же довольно сложно изображать двойников… Нет, нелепость какая-то.
— Да, но ты же сам видел призрак.
— Это совсем другое. Кому-то явно понадобилось пошарить в номере Заманского. Возможно, искали результаты его исследований. И на всякий случай вырядились в привидение. А чета Кис-Кис тут же поддержала этот нелепый вымысел. При чем умудрилась сочинить про какую-то несуществующую разбитую посуду. Но мы же знаем, что в этом случае существуют вполне реальные разбитые ваза и колба. Кстати, разбитые по чистой случайности.
Вано утвердительно кивнул и уже продолжил за меня.
— Вполне вероятно. А у Ларисы Андреевной эта игра была продолжена. Опять
— Вот именно, Вано. И заметь, это вполне объяснимо. А всякую чушь мы слышим в основном из уст четы Кис-Кис. Которая старательно поддержать весь этот бред.
— Ну, может, Кис-Кис… — нерешительно предположил Вано. И еще менее решительно добавил. — Но Ли-Ли тоже женщина чувствительная…
— Ты хочешь сказать — круглая дура. Но, Вано. Как правило, на дураках и попадаются. Учитывая еще, что она женщина, которая тебе нравиться, есть опасность попасться дважды. Не повторяй моих ошибок, дружок…
На слове дружок раздался звонок. Похоже, от нашей недавней подружки. Я успел схватить трубку первым.
Это действительно была Лариса Андреевна. Несмотря на то, что в трубке что-то верещало и верещало, в ее голосе я уловил нотки спокойствия. Какого-то настораживающего, почти пугающего спокойствия.
— Ник? Это Лариса Андреевна. Я позвонила, как и обещала. Но, боюсь, ничего вам сообщить не могу. Да и бессмысленно все это. Мужу уже не поможешь. А себе я помогу сама. Это все очень просто. Боюсь, что разочарую вас, но я нашла те бумаги, которые пропали. Никто их не украл. Просто они перепутались с другими рукописями. Но я, как и обещала, удовлетворю ваше любопытство… Там были размышления о смерти. Об этой страшной болезни из-за которой умер мой муж. О ее неизлечимости. И обреченности того, кого она выбрала. Мне очень жаль. Но, боюсь, что мой муж сам наложил на себя руки, хотя выбрал столь неэстетичный способ. И на это он тоже намекает в своих записях. Я никому об этом не рассказывала, потому что всегда считала самоубийство самым большим грехом. Но теперь думаю, он был прав. Прав тот, кто не дожидается мучительного конца… Я бы поступила так же. Пожалуйста, не приходите ко мне, я очень устала. Мне нужен покой. А насчет призрака… Спросите у Белки. Она любит подобные фарсы…
Я не успел вставить ни единого слова. Как раздались короткие гудки. Мне не нравился ее монолог, в котором тоже чувствовалась обреченность. И я как мог подробно изложил его своему приятелю.
— Интересное предположение, — вздохнул он. — Что адвокат покончил с собой. И умереть решил непременно в номере Заманского.
— Это как раз объяснимо, — возразил я. — Он наверняка ненавидел и Заманского, и Угрюмого. Из-за Веры. Вот и решил подложить им свинью. Свел их в одном месте, а сам наложил на себя руки. Вполне объяснимо. Не один попадется, так другой. А если повезет, так и сразу двое. Как и случилось. Сам-то он откуда-то сверху смотрит на нас и посмеивается: как лихо удалось обвести вокруг пальцев этих придурков. А мы, возможно, самые последние идиоты в этом ничтожном городишке.
— И какого черта мы тогда вообще здесь делаем? Ловим самоубийц и их призраков? Ну, увольте меня.
— С каких пор, дружище ты стал доверять женщинам? Не с тех ли, как связался с милашкой Ли-Ли? К тому же призрак я видел собственными глазами. Симпатичный такой, рыжеволосый и ужасно взбалмошный. Может быть, пройдемся к Угрюмому. Вдруг он нам ненароком подскажет, где ночами гуляет его дочка-дурнушка, как выразился любезный Модест Демьянович. Который кстати почему-то ушел в подполье.
— Ну, если не подскажет, то я его придушу. И для этого мне не понадобится шнурок профессора Заманского. Хватит и этого, — радостно заявил Вано и показал свои огромные кулачищи. Да, этот придушит кого угодно, дай только волю.