Город Змей
Шрифт:
— Я сам стану себя винить, — ворчит он, снимая с лица компресс со льдом. — И поменьше ерунды о «старом и больном».
Его здоровый глаз покраснел и воспалился. Сомневаюсь, что со времени нашей последней встречи он спал больше нескольких часов. Непонятно, зачем ему эта морока. Он похож на динозавра — слишком тупой, чтобы понимать, когда надо лечь на землю и сдохнуть.
— Я говорил по телефону с Сайнсом, он рассказал мне, что произошло. Думаешь, это он нас подставляет?
— Это не Сайнс, — отвечаю я уверенно.
— У тебя есть соображения, кто и каким образом украл тело?
— Возможно, это виллаки. Они обладают способностью проникать
— Не могу понять, зачем им такие сложности, — хрипит Тассо, — но это все же вероятнее того, что я смог придумать. Итак, что дальше?
— В каком состоянии архивные документы на верхних этажах? — спрашиваю я.
— В лучшем, чем были раньше. У Дорака, вероятно, имелась какая-то система, но о ней никто не знал. Когда он умер, это был просто кошмар. Люди Райми скрупулезно все рассортировали. Они, правда, еще не закончили, но если они не найдут то, что тебе надо, то, вероятно, смогут показать верное направление. Что тебе нужно?
— Женщина в «Скайлайте» была Ама Ситува.
Глаза Тассо сужаются.
— Та самая, которая находится в списке Аюмарканов?
— Да.
— Я думал, что все они мертвы.
— Я тоже. Или мы ошибались, или это был ее двойник. В любом случае, пришло время узнать немного больше о мисс Ситуве. Вы сказали, что Райми говорил перед своим исчезновением, что видел Аюмарканов? Если я смогу найти, откуда они — или их двойники — появляются, этот след сможет привести меня к пропавшему Кардиналу.
Тассо задумчиво кивает:
— Архивы твои. Большая часть документов находится в одном месте. Могу позвать секретаря, чтобы он провел тебя туда… — Он предупреждающе поднимает палец: — Там достаточно много весьма шокирующих вещей, Алжир. Не суй свой нос в те документы, которые непосредственно не относятся к делу.
— Форд, — усмехаюсь я, — вы мне не доверяете?
— Убирайся к черту, — ворчит он в ответ.
Архив Аюмарканов впечатляет — больше дюжины картотечных ящиков, набитых до предела печатными материалами, отчетами детективов, газетными вырезками, фотографиями, DVD-дисками и рукописными заметками самого Кардинала. Все документы обладают одной общей особенностью — люди, к которым они относятся, не имеют первоначальных историй, как приличествует существам, которые были, как утверждают, возвращены из мертвых.
Я никогда не представлял себе, даже приблизительно, сколько людей создал Дорак и какое положение во властных структурах они занимали. Три майора, два шефа полиции, несколько старших судейских чинов, президенты нескольких самых влиятельных банков и компаний, много вожаков банд. Всякий раз, когда Кардинал не мог устранить конкурента законным способом, он создавал Аюмаркана и посылал его в лагерь врага в качестве засланного казачка с приказом внести максимальный раскол.
Я мог бы провести много недель, исследуя эти пыльные папки, узнавая о городе, о мужчинах и женщинах, которые формировали его в течение последней половины века. Но у меня есть тайна, которую надо распутать. Возможно, в один прекрасный день я приду сюда снова, чтобы порыться в бумагах. Но прямо сейчас моей целью является Ама Ситува.
Ее папка невелика — она начала свою деятельность за год до смерти Дорака, — но весьма подробна. Рост, вес, размеры, прическа, доходы, сотни фото, включая несколько снимков, где она занимается любовью с Капаком Райми на дворцовой
Это напоминает мне об одном позабытом факте. Ама Ситува находилась на крыше, когда Кардинал совершил свое фатальное падение. Я подслушал его последний разговор со своим преемником, из которого понял, что Ама Ситува была настоящей любовью Райми. Он обрек ее на забвение вместе с другими Аюмарканами, заставив Дорака совершить смертельный прыжок, но это не было легким решением. Не могу понять, почему я не вспомнил об этом раньше. Может, у меня начинаются проблемы с памятью? Ладно, хватит. Никаких воспоминаний о Паукаре Вами, Леоноре Шанкар и остальных. Я тщательно просматриваю папку Ситувы, чтобы отыскать сведения, которые могут подсказать, где она или ее двойник могли обитать. Она жила вместе со своим предполагаемым отцом, Кафраном Ридом, но я уже с ним разговаривал. Имелось несколько ресторанов и баров, которые она посещала. Я кратко записал названия — побываю в них и покажу ее фото на случай, если она недавно заходила туда. Я также записываю имя и адрес ее парикмахера, косметического кабинета, который она посещала, магазинов, в которых она бывала, и спортзала, где она поддерживала себя в форме.
Не так много друзей. Множество деловых знакомых — Рид готовил ее к управлению рестораном, — но закадычные друзья встречались редко. Официантка у Кафрана, Шелли Одон, была ее хорошей подругой, но слишком близки они все же не были. Они вместе ходили иногда закусить, время от времени посещали клубы. Кроме того, настоящая Ситува, возможно, заходила к ней домой, так что я записываю адрес Одон, отмечая в скобках, что он мог измениться за столько лет, а также записываю имена ее случайных друзей, поскольку имеется небольшая вероятность, что кто-нибудь из них что-то знает про нее.
Я еще два раза просматриваю бумаги, но больше не нахожу ничего интересного. Ни сестер, ни дочерей (если женщина, которую я видел в «Скайлайте», была двойником, то, возможно, она являлась родственницей). Никаких упоминаний о виллаках. Никаких связей с криминалом.
Я откладываю папку в сторону и массирую веки. Мое зрение так же хорошо, как и раньше, но недавно я стал замечать, что глаза начинают болеть, когда я слишком долго читаю мелкий шрифт. Старею. Если положение ухудшится, придется поменять свои зеленые контактные линзы на те, которые мне прописаны.
Контакты… Паукар Вами…
Я опускаю руку и незаметно оглядываюсь. Я один в зале на семнадцатом этаже, где оставила меня секретарша и куда она привезла на специальной тележке все эти папки. Тассо предупреждал меня заниматься фактами, непосредственно относящимися к делу, но возможность больше узнать о своем отце слишком заманчива, чтобы не воспользоваться ею. В частности, интересно было бы выяснить имена его остальных детей. Очевидно, он родил много сыновей и дочерей, в этом городе и потом за границей. Он никогда не называл мне их имен, их количество, но я уверен, что его господин об этом знал.
Я проверяю имена во всех папках, но Вами среди них нет. Я снова просматриваю бумаги, заглядывая внутрь каждого документа, вдруг там есть еще что-то, но увы. Я нажимаю кнопку, чтобы вызвать секретаршу, пухленькую добродушную женщину по имени Бетти.
— Это все документы по Аюмарке? — спрашиваю я.
— Думаю, да.
— Не могли бы вы проверить еще раз? Или лучше проводите меня туда, где лежат документы, и я сам посмотрю.
Она колеблется:
— Думаю, сначала я должна обсудить это с мистером Тассо.