Город Зверя(сборник фантастических романов)
Шрифт:
Виной было мое бездействие, потому что, пока я возился с часовым, Хоргула подобралась ко мне сзади с каким–то тяжелым предметом — я так и не узнал, что это было, — и нанесла скользящий удар по голове.
Я упал на спину.
Моим последним воспоминанием было новое проклятие себя за то, какой же я дурак.
Теперь, казалось, все пропало!
Глава 17. ЗЕРКАЛО
Я очнулся в сырой камере, явно находящейся где–то под землей. По назначению своему это была не тюремная камера — Бради Юга не похожи на старых средневековых баронов — разбойников Земли, — а использовалась, вероятно, для складских целей.
Дверь, однако, была прочная, и как я ни пытался снять ее с петель, ничего у меня не получалось. Она была закрыта снаружи на засов.
Мое оружие у меня отобрали.
Я гадал, какую судьбу уготовила для меня Хоргула. Отказав ей в любви, я удвоил ее ненависть ко мне. Я содрогнулся, зная, к какого рода мыслям мог обратиться ее ум, я был не в восторге, думая о перспективах пыток от ее рук.
В двери была маленькая щелка, сквозь которую мне виден был засов. Я был уверен, что будь у меня нож, я смог бы поднять засов, но у меня не было ножа.
Я начал ощупывать кругом свою камеру. То тут, то там попадались кусочки отбросов — кажется, в этой камере хранили ящики с овощами.
Моя рука коснулась деревянной планки. Ощупав ее, я догадался, как ее использовать. Я подобрал ее и отнес к двери, но она была слишком толстой, чтобы пройти через щель.
Дерево было не твердым, а крайне мягким. Это подало мне мысль. Осторожно, ногтем большого пальца я начал пытаться продольно расщепить его.
Мало–помалу я работал над этой планкой, пока не добился успеха. Затем я вернулся к двери, к манящей щели, и мой кусок дерева прошел.
Благодаря Провидение за то, что камера спроектирована без мысли заточать что–либо большее, чем ящики с овощами, я принялся осторожно приподнимать засов, молясь, чтобы тонкая пластинка не сломалась.
После некоторого времени я сумел, наконец, приподнять засов.
Он с глухим стуком упал на пол снаружи, и я толчком распахнул дверь.
Коридор был погружен в темноту. В конце его была еще одна дверь. Я, не ожидая опасности, подошел к этой двери и столкнулся с часовым, только–только очнувшимся от дремоты. Его явно потревожил стук упавшего засова.
Он вскочил, но я бросился на него. Мы принялись бороться на замусоренном полу, но затем я взял его шею в стальной зажим и выжимал воздух, пока он не отключился. Затем я поднялся, взял его меч и кинжал и продолжил свой путь.
Коридоры, последовавшие за первым, были настоящим лабиринтом, но, долго ли коротко ли, один из них расширился в довольно–таки впечатляющий коридор, высокий и просторный, ведущий к паре тяжелых дверей, сделанных, казалось, из твердой бронзы или схожего металла. Наверное, они вели к главной дворцовой лестнице, с надеждой подумал я.
Я открыл двери, и столкнулся с одним из самых странных зрелищ в своей жизни.
Это была казна Мишим Тена — огромный подвал с низким потолком. В нем лежали навалом образцы прекрасной ремесленной работы. В самом деле художественной работы. Тут были осыпанные алмазами мечи и кубки, кресла и огромные столы, картины, сделанные из драгоценных камней, казалось, излучавшие собственный свет. Все было покрыто пылью и свалено в беспорядке. Не заботившиеся о своих сокровищах Бради Мишим Тена хранили их в темноте и только что не позволяли себе забыть о них.
Я охнул, увидев такое чудо, и мог только стоять и пялиться на него.
И тут я увидел Хоргулу. Она была чем–то поглощена, стоя спиной ко мне. Даже когда я шел через кучи художественных сокровищ, она, кажется, не замечала меня. Я достал кинжал и повернул его лезвием вверх, планируя оглушить ее ударом по голове.
Затем моя нога поскользнулась на бриллиантовой мозаике, и я с треском свалился на одну из куч. Она упала — и я упал с ней.
Уголком глаза я увидел, что Хоргула поворачивается и хватает один из мечей.
Я попытался подняться, но снова поскользнулся. Она подняла меч и готова была обрушить его мне на голову, как вдруг остановилась, замерев на месте.
Челюсть ее отвисла. Она не была парализована — так, как был парализован я, получив инъекцию яда от людей–пауков, — но мускулы ее обмякли и меч выпал из ее безвольной руки.
Я повернул голову, гадая, что она увидела, но раздался крик:
— Не двигайся!
Я узнал голос. Он принадлежал Токо. Я почувствовал его настойчивый приказ.
Немного позже голос раздался вновь.
— Встань, Майкл Кейн, но не оглядывайся. Я сделал, как он велел.
Хоргула по–прежнему стояла, застыв на месте.
— Отойди в сторону.
Я так и сделал.
Немного позже я увидел птичью маску и сверкающие из–под нее яркие глазки.
— Я нашел казну. — Токо хлопал по большому мешку у него на плечах. — Но меня потревожила эта молодая женщина. Очевидно, она замышляла схожий проект.
— Так вот, значит, что она планировала, — сообразил я. — Она говорила мне, что, если я отправлюсь с ней, у нас будет все, что пожелаем. Она не только замышляла довести Мишим Тена и Карнал до катастрофы, но к тому же бежать с сокровищами. Но что ты с ней сделал?
— Я? Ничего! Я пытался прийти к тебе на помощь, когда я тоже поскользнулся и вцепился в ближайшую опору. Ухватился я за какую–то ткань — она, должно быть, была очень старой и порвалась в моей руке. Я открыл какое–то зеркало. Я как раз собирался взглянуть, что я наделал, когда заметил, какой эффект произвело это зеркало на молодую женщину, так что подумал, что, в конце концов, мудрее будет не глядеть. Потом я крикнул, предупреждая тебя.
— Зеркало! — ахнул я. — Я слыхал о нем — изобретение шивов. Оно каким–то образом так манипулирует светом, что всякий, кто ни глянет в его, становится загипнотизированным. Более того, оно уничтожает их волю так, что любой заданный им вопрос извлекает истину.