Город Зверя(сборник фантастических романов)

Муркок Майкл Джон

— Но вас в одном из племен гораздо больше, чем Первых Хозяев, — сказал я. — Почему вы не соберетесь все вместе и не разобьете их?

— Страх, вызываемый Первыми Хозяевами, порожден не их численностью, — ответила она. — И не их физическими особенностями. Хотя это и может иметь какое–то отношение. Страх лежит глубже, я не могу это объяснить.

Я подумал, что скорее всего понял, что она имеет в виду. На Земле мы это называем простым термином. Мы называем это страхом перед неизвестным. Иногда это страх мужчины перед женщиной, которую он не может понять; иногда это страх человека перед чужаком — человеком иного расового типа, или даже из другой части его собственной страны. Иногда это страх перед машинами, которыми он манипулирует. Отсутствие понимания либо на личном уровне, либо на более общем создает подозрение и страх.

Я высказал кое–что из этих размышлений девушке, и она понимающе кивнула.

— Я думаю, ты прав, — сказала она. — Наверное, именно поэтому мы выжили и развиваемся, а люди–собаки катятся все дальше и дальше вниз, становясь все более похожими на своих предков.

Я поразился ее сообразительности. Хотя я и колебался выносить такие суждения о животных, мне казалось, что трусливая сущность собак и смелая сущность кошек могут отразиться на развившихся из них видах. Таким образом, я не мог так уж сильно винить собако–людей за их жестокость, хотя это и не приглушало мою глубокую ненависть к тому, чем они стали. Потому что, думал я, точно так же, как могут быть и смелые собаки на Земле, есть много рассказов про них — так и эти люди могли однажды обрести смелость.

Я оптимист, и мне пришло в голову, что точно так же, как я могу найти, в конце концов, средство исцелять чуму, заразившую Кенд–Амрид, я, может, также смогу помочь собако–людям уничтожить причину их страха, ибо для Первых Хозяев, разумеется, не существовало никакой надежды. Они были злом. Зло — всего–навсего еще одно слово для обозначения того, чего мы страшимся. Обратитесь к Библии, если желаете убедиться в страхе перед женщинами, побудившими древних пророков называть их злом. А зло порождает зло. Уничтожьте первоисточник, и будет надежда для остального.

Я опять пересказал кое–что из этих умозаключений кошко–девушке. Она нахмурилась и кивнула.

— Трудно вообще существовать жителям Хага, — сказала она. — Ибо то, что они сделали с нами в прошлом, — было ужасным. Но я постараюсь тебя, Майкл Кейн, понять.

Она встала с места, где сидела передо мной, скрестив ноги.

— Мое имя — Фаса, — представилась она. — Пойдем, посмотришь, где мы живем.

Она вывела меня из здания, где я лежал в полутьме и был не в состоянии четко рассмотреть построенный среди леса миниатюрный город. Ни одно дерево не было срублено при постройке этого города кошачьим народом. Он сливался с лесом, предлагая таким образом куда более хитрую защиту, чем общепринятые изгороди и частоколы, применяемые большинством живущих в джунглях племен.

Жилища были только одно–двухэтажные, сделанные из глины, но глина была обработана очень красиво. Крошечные шпили и минареты, разрисованные бледными красками, их приятные формы и цвета казались выдумкой природы.

У меня будто просветлело в голове, когда я увидел это зрелище, и Фаса, посмотрев на меня, пришла в восторг, видя, что я заворожен красотой поселения.

— Тебе нравится?

— Очень нравится! — с энтузиазмом ответил я. Этот поселок больше, чем все, увиденное мною на Марсе, напоминал мне Варналь. Город Зеленых Туманов. Он обладал тем же ароматом покоя — полного жизни покоя, если угодно, который заставлял чувствовать себя в Варнале так уютно и непринужденно.

— Вы — народ с художественным вкусом, — сказал я, дотронувшись до все еще висевшего у меня на боку меча. — Я сразу решил это, когда ты принесла нам мечи.

— Стараемся, — ответила она. — Иногда я думаю, что, если сделать приятным окружение, оно поможет душе.

Снова я поразился простой глубине — здравому смыслу, если хотите, — исходившей от этой простой девушки. Да и что есть глубочайшая мудрость, как не сам вид здравого смысла, истина здравого смысла? Живя в изолированных условиях, теснимые врагами со всех сторон, эти люди–кошки, казалось, имели что~то более ценное, чем большинство народов даже на Марсе и, разумеется, на Земле.

— Пошли, — сказала она, взяв меня за руку. — Ты должен познакомиться с моим старым дядюшкой Слуррой. Я думаю, он тебе понравится, Майкл Кейн. Он уже восхищается тобой, но восхищение не всегда порождает приязнь, не правда ли?

— Согласен, — с чувством ответил я и позволил ей привести себя к одному из прекрасных зданий.

Чтобы войти, мне пришлось нагнуть голову, и я увидел в помещении старого человека, сидевшего расслабившись и непринужденно в покрытом искусной резьбой кресле. Он не поднялся, когда я вошел, но выражение его лица и наклон головы показали мне, что он относится ко мне с большим уважением — это не было пустым жестом вежливости, какой я встречал иногда на Земле.

— Мы не знали, какое благо принесете вы народу Пурхи, когда посылали к вам Фасу с мечами, — проговорил он.

— Благо? — переспросил я.

— Неизмеримые блага, — ответил он, предлагая мне жестом сесть в кресло рядом с ним. — Увидеть Первых Хозяев разбитыми, — а они были разбиты в более глубоком смысле, чем ты можешь понять, — воочию убедиться, что их можно убить, — вот в чем больше всего нуждался мой народ.

— Наверное, — кивнул я, соглашаясь и чтобы дать понять, что я понимаю его слова. — Это поможет также и народу Хага.

Он миг размышлял над этим, прежде чем ответить.

— Да, это возможно, если только они не зашли слишком далеко. Это заставит их усомниться в силе Первых Хозяев, точно так же, как усомнились много лет назад мы — задолго до времени моего деда, в век Миснаша Основателя.

— Мудреца вашего народа? — уточнил я.

— Основателя нашего народа, — ответил старейшина. — Он научил нас одной великой истине, и он был мудрейшим из пророков.

— И что это за истина?

— Никогда не ищите пророков, — улыбнулся Слурра. — Хватит одного — и он мудр.

Я поразился тому, насколько это соответствовало истине и как хорошо подходили слова Слурры к ситуации на Земле, где очень скоро забывали старых пророков и искали новых, вместо того, чтобы изучать уже открытые истины. Не зная, что им нужно, целые нации (на ум сразу приходит пример Адольфа Гитлера) позволяли искусственным пророкам делать попытки исцелить их болезни. Такие пророки только ввергали народ в еще более худшее положение, чем оно было прежде.

Я довольно долго беседовал со старейшиной и нашел разговор очень содержательным.