Города и дороги. Избранные стихотворения 1956-2011

Горбаневская Наталья Евгеньевна

«Дождь похож на дождь, но не…»

Дождь похож на дождь, но нездешний дождь на Подмосковье.Что оторвано, и с кровью —то оторвано вполне.Дождь похож на все дожди,как прощанье на прощанье,хоть бы резкое «С вещами!»,хоть бы так щемит в груди.Дождь похож на летний дождьи проходит так же быстро,как проскакивает искрамежду Нет и Ну и что ж…

…хоть бы резкое «С вещами!»… «С вещами» выкликают из камеры на этап (или при переводе в другую камеру).

«Хотела только вымолвить: «Пари…»

Хотела только вымолвить: «Парипушинкой в теплых сумерках эфира,счастливым

светлячком в ладони мира,горящим перышком угаснувшей зари…»Но краткий дождь меня охолодил,и плакала я, обнимая стенку,прислушиваясь мокрому оттенкуна розе ветра веемых ветрил.Куда меня ты занесла, метельдождя, и солнца, и волны воздушной,удар грозы среди долины душной,и ливень, как лунатик непослушный,в разгар луны вцепившийся в постель.Я обломаю ногти о камнейклассическую четкую рустовкуи смертный час возьму наизготовку,как тот солдатик милую винтовку,скуластым глазом прислоняясь к ней.

«Пари / пушинкой… и т. д. Кроме повелительного наклонения от глагола «парить», Пари – так произносится Paris, французское название Парижа.

«Я изменяю вам всем с этим городом…»

Я изменяю вам всем с этим городоми все равно только вам я верна,но не скажу: «О, придут времена,зной этот адский заменится холодомсумерек белых над серой Невой,серой Невою заменится серая Сена…»Нет, никогда… Неизменна измена,вспорота городу верности вена,что ты кружишь над моей головой,черный ворон, я не твой…

«Непоправимо холодно…»

Непоправимо холоднов сумеречных переулках,жар позапрошлого полудняинеем сел в простенках,на календаре – позавчера,то же – на пухлых прелых булках,вылеживающих вечера,меняясь в оттенках.Подсветивши фасады площади,уместившейся на ладони,пробредаешь по стенкам ощупью,потому что ладонь зажата,потому что скрученного кулачкане отпустишь и на кордоне,полузадохлого светлячкане выдашь в рукавицы солдата.А что там значится в календаре,какое, милые, на дворетысячелетье и день недели,– это выдохни и забудь,мы живем не когда- и не где-нибудь,но где-то, хоть в гетто, но в самом деле.

Подсветивши фасады площади, / уместившейся на ладони… Это пл. Фюрстенберга, самая маленькая площадь в Париже. На ней же происходит действие стих. «Там, где Кривокардинальский переулок…» (см. ниже).

«Разговор, которого никогда…»

Разговор, которого никогда —Разговор, к которому ниоткуда —Набережные захлестывает вода,но река безымянна —Безымянна, как глиняная посуда,переполненная через крайожиданием чуда или хотя бы не чуда,чересчур ожиданием —Ожиданьем чего-нибудь или чего-то,называньем по имени мокрых камней,и размывом границ, и отплытием флота,отчаливанием щепочек от трухлявых пней,еще не чающих океанаи не оглядывающихся назад,на полусумрачный палисад,на имя Лютеция или Секвана,но увы – — —

…на имя Лютеция или Секвана.. Лютеция – латинское название Парижа, Секвана – латинское (и польское) Сены.

…но увы – — – «Но, увы! не Варшава, не Ленинград» (Ахматова, «Из цикла «Ташкентские страницы»»).

«Мокро, холодно, свежо…»

Мокро, холодно, свежонад катящейся рекою.За вертящейся строкоюне поспеешь, не нагонишь,только смысл из рук уронишьда вздохнешь нехорошо.Мокро, холодно, тепло,горько, жарко, переменно.Горьким пламенем примеране взожжешь, не распылаешь,близоруко протираешьзапотевшее стекло.Мокро, холодно со щек.Сухо, горько в скулах сжатых.ОСТАНОВИ, ВАГОНОВОЖАТЫЙ!Отыщи останки рельса,трепыхнись, потом забейся,словно бабочка в сачок.

Отыщи останки рельса… В Париже в нескольких местах еще видны (или были

видны в первые годы моей здесь жизни) остатки трамвайных рельс. В последние 10–15 лет сначала в предместьях, а теперь и по окраине Парижа проложены или прокладываются новые линии трамвая.

«Пропоешь, и припев повторишь, и примолкнешь…»

Пропоешь, и припев повторишь, и примолкнешь,как под дождь попадешь, хоть гори – не сгоришь, а промокнешь.(Занимается серая заря.)Между ночью и днем ни зарницы, ни разницы нету,за границей, за дном бессознания мрежи на очи надеты.(Брезжит от фонаря.)Между волком и сукой только зубы оскалены разно,скользким утром и в сумерках лампы слепые запалены праздно.(«Одна заря загрызть другую…»)Получив между глаз, меже очи, от Господа данных,как раз различишь, что за час на часах дня ли ночи недавних.(Чужую жизнь, недорогую.)Вот когда воспоминания, нахлынув,как прожектор, наведенный издаля,сволокут твои останки в город Хлынов,где холмами загорбляется земля,где засушливое царственное лето,где владетельная мерзлая зима,где никто ни в чем не требует ответаот сошедших с недалекого ума,где черемуха качаетсяи наносит холодаи ничто не приключаетсяникому и никогда,и где на заре на зоренькемедлительная метельукроет тебя, угреет тебя,усыпит тебя до беспамяти,без памяти и без страсти…Метет, пометет, заметет помелом,и поделом, и поделом,промежду двух зорь, четырех челюстейприпоминанья страстейотметённых, отлетевших,промежду двух зол и двойных обидзеницы души обретают видне сожженных, а истлевших.

Между волком и сукой только зубы оскалены разно… Известное французское выражение «час между волком и собакой» означает сумерки.

«Вот она, la vie quotidienne…»

Вот она, la vie quotidienne,в громыханьи грязных метро,сонный взор куда ты ни день,белый день вопьется остро,белый день взовьется в зенит,сонные прорежет глаза,заведет тебя, заманит,закружит, закружится, за-вертится, катясь на закатневеселым веретеном,падающий свет из окна,гаснущий закат за окном,под мостами темь-чернота,сигареты тень изо рта,холодок гранитной скамьи,хладные объятья мои.

La vie quotidienne (франц.) – повседневная, будничная жизнь.

«Снег с Вогез обращается в облако…»

Снег с Вогез обращается в облакои над пересвистом перепелок,над тягучестью Ламского Волокавыпадает на голый проселок.Эта капля плывет на стекле ветровом,мимо проволок и перекличек,мимо мирно прикрытых растеньями рвови людей как обугленных спичек.И я едва прикрываю глазаи гляжу, как по вечным ухабам тянетсямоя несмываемая слеза,моя нелегальная посланница.И стрелочник стрелку часов переводит,и вязнет и грузнет шестерка колес,и в круговороте воды в природеросы и тумана не больше, чем слез.

Снег с Вогез… Вогезы – горный массив на северо-востоке Франции.

…мимо мирно прикрытых растеньями рвов / и людей как обугленных спичек. Имеются в виду массовые захоронения наподобие катынского (тогда еще не были раскрыты захоронения отечественных расстрелянных, кроме винницкого).

«Доски дома поскрипывают, просыхая…»

Доски дома поскрипывают, просыхая,кто-то бродит под утро, переступаяс половицы на половицу.Кто-то сети плетет и силки готовити уже предвкушает, как нынче изловитнеуловимую птицу.Я еще не уснула, но крылья свислиот лопаток до пяток, как парус на Вислев безветренную погоду,как русалочий стон воздушной тревогии как ветка сирени на песчаной дороге,обломленная сходу.На безоблачном, на безознобном рассветея сторожко прислушиваюсь, как сетизаплетаются, и засыпаю.Привиденья рассеиваются, просыпаясьв беспробудный сон, как песок сквозь пальцы.Свежий ветр напрягает парус.