Городские истории
Шрифт:
– Понимаю. Это подвиг! – серьезно изрек я заранее заготовленную фразу и слегка склонил голову.
Звезда перестала смеяться. Внимательно на меня посмотрела. Сменила веселость на серьезность. Посмотрела на себя в зеркало. Осталась довольной своим отображением. Поманила меня пальцем. Я поспешил приблизиться. Звезда собственноручно подтянула меня еще ближе.
– Подвиг… Вы так правильно это сказали. Я начинаю успокаиваться.
Звезда вела себя так, словно была на вручении «Оскара». Села в кресло. Совсем по-женски запрокинула голову и произнесла:
– Под мальчика. Так, как вы меня представляете. Надеюсь, вы думали над моим образом?
Подражая образу поручика Ржевского, я снова склонил голову. Звезде понравилось. Я дал ей снова понять, что она герой нашего времени. Я действительно много думал перед тем, как назначить время и день встречи с ней. Ее мужчина, человек заоблачного состояния и такого же положения, прислал мне много ее фотографий, где она, звезда, была еще не звезда. Много рассказывал о первой их встрече. Вот его слова: «Передо мной стоял маленький принц. В его облике было собрано все, что только я мог себе нафантазировать. Она и женских тряпок не признавала. Мама ее жаловалась… Хутор маленький совсем. Все друг друга знают. Высмеивали как мать, так и дочку».
Вспомнив это, я с душевной горечью принялся за работу. Люблю свою работу. Пусть я обслуживаю замысловатых людей. Но и мои прически также можно назвать этим словом. В таком случае где я возьму среди нормальных людей клиентов на мою замысловатость?! Да еще чтобы за нее платили! Да еще такие деньги!
– Ваши слова пролили на меня луч света. Как мне хорошо возле вас. Вы необыкновенный.
После этих слов звезды нельзя ставить знак восклицания. Звезда произносила их подавленным голосом, но искренне.
– Знаю, что совершила грех. Потерять мужа из-за его пристрастия было бы нелепо. Никогда не ощущала себя девочкой. У меня не было отца. Мой муж мне и друг, и отец.
Чтобы хоть как-то остановить накал ее эмоций, который обязательно бы привел к слезам, а может, и истерике, я ответил:
– Что стоят слова?! Другое дело – ваш поступок! Вы его совершили!
В зеркале отразились огромные глаза, наполнявшиеся слезами, лицо треугольником, как у лисички.
– Вы необыкновенный…
Расстояние от кресла клиента до нашей зоны отдыха приличное, и наши откровенные разговоры вполголоса не долетали до ушей Натальи и Гордея. Мне так казалось.
– На какой длине волос остановимся? – Рука моя оттянула зажатые между двумя пальцами волосы клиента в сторону.
Лисичка в зеркале скосила глаза к своему плечу, и из уголков глаз потекли слезы. Одна по щеке, другая к носу.
Мое сердце забилось от щемящей жалости к существу, сидящему в кресле.
– Наталья!
Та выглянула из своего закутка. Жестами дала понять, что не знает, какой чай или кофе предпочтет клиент. Он был в нашей парикмахерской впервые. Женщина всегда останется ею, даже в такой двусмысленной ситуации, в которой сейчас находилась звезда. Потому клиент заметил замешательство Натальи.
– Можно мне мороженого? Я отправлю за ним водителя.
Отказать невозможно. Клиент отдал распоряжение водителю и подошел к бару. «Мальчик» не был суетлив и свободен в движениях. Чувствовалось, что он контролирует, даже исследует каждый шаг и пространство, перед тем как его сделать. Повертел головой. Видимо, громоздиться на высокий стул ему не хотелось.
– Я вам помогу. – Откликнулось мое сердце.
– Думаю, я сам осилю.
Клиент форсировал стул, а Наталья и Гордей созерцали. Зачем только я разрешил ему присутствовать!
– Примете в компанию? – обратился к Гордею клиент.
Глаза выдавали секрет человека. Может быть, я так вижу, потому что я знаю про этот секрет.
Величественный кивок головы Гордея еще больше привлек внимание клиента. Так было всегда. Любая появившаяся возле Гордея женщина прирастала к нему глазами, потом ушами, далее в ход шли руки. Женщина, если не подержит в руках, до конца не поймет.
К чему это я сейчас распинаюсь о женщинах, ведь к Гордею подсел новоиспеченный мальчик, так сказать, с пылу с жару. Еще давали знать о себе хирургические вмешательства. Любое физическое напряжение напоминало о свершившемся над человеком кощунстве. Это слово я позаимствовал у Гордея. Гордей никогда не употребляет мат. Зато столько слов заковыристых знает!
– Вы мастер?
Густые, сросшиеся брови Гордея пошевелились. Наверное, он хотел посмотреть на меня, но в этом случае его взгляд проходил бы над головой клиента. Гордей редко кого встречает открытым взглядом в первые минуты общения, а клиент явно ждал ответа.
– Хотел бы им стать.
– Как мне это знакомо! – немного с грустью потянул слова клиент.
– Вы хотели стать парикмахером? – осведомился Гордей.
Какое сегодня число? Оно станет красным днем календаря. Гордей общается!
– Нет-нет… Просто стать кем-то… Куда вы смотрите? – Клиент начинал клонить голову к столешнице.
– Мозаика на столешнице красивая… – Гордей провел ладонью по столу.
Я слушал их и диву давался. Гордей заговорил с первой минуты общения с женщиной! Опять я за свое. Девочка – уже мальчик.
– У вас красивая форма головы и такая большая. Брови! Их взяли у Карабаса? Почему вы прячете глаза? – Бывшая девочка наклоняла голову все ниже и ниже к столешнице. Затем беспомощно обернулась в мою сторону.
– Ваше мороженое несут, – ответил я, наблюдая через витрину парикмахерской приближение тучного мужчины в драповом пальто.
– Вы будете его кушать? Вы любите мороженое? Хватит на всех!
У клиента явно улучшалось настроение. Ничего удивительного. Так было всегда. Все женщины, увидев моего друга Гордея, вели себя именно таким образом. Они все искали его взгляда, пытаясь заглянуть в его глаза, чтобы протиснуться в его сознание, забывая про все на свете. Каждую мучил вопрос, почему он не смотрит на нее, неужели она не вызывает в нем интереса? А эта удивительная голова, таинственное выражение лица, загадочное молчание…