Горячий декабрь
Шрифт:
В дверях возник дежурный офицер.
– Фельдъегерь с донесением из Таганрога, – доложил он.
– Зовите! – встрепенулся Николай Павлович.
Бенкендорф откинул в сторону перо и быстро встал. Адлерберг перекрестился.
Тяжёлой поступью вошёл фельдъегерь в длинном дорожном плаще. От него пахнуло морозом и лошадиным потом. Бенкендорф принял из его рук конверт.
– Скорее, что там? – нетерпеливо попросил Николай Павлович. Он потянулся за конвертом, но тут же отдёрнул руку. Боялся прикоснуться. Боялся узнать, что за весть в нем таится: чёрная, как горе или белая, как надежда?
Генерал вскрыл письмо, начал читать, наклоняясь ближе к лампе.
– Письмо от Елизаветы Алексеевны, – сообщил он бодро. Лицо его разгладилось, просветлело. – Слава Богу! Императору лучше!
– Лучше? – громко переспросил Николай.
– Она так и пишет: Ему заметно лучше, но он очень слаб.
– Дайте-ка мне, – попросил Николай. Прочитал и с облегчением выдохнул: – Вот и хорошо! Пойду, обрадую матушку.
Великий князь проследовал в покои императрицы. Генерал Бенкендорф снова сел за стол. Убавил на лампе фитилёк, отчего в помещении стало ещё сумрачнее. Вновь принялся писать.
– Думаете, обойдётся? – спросил у него Адлерберг. В тоне сквозило мрачное сомнение.
Генерал Бенкендорф пожал плечами.
– Будем надеяться…, – неопределённо пробурчал он.
Вернулся Николай Павлович.
– Матушка уснула, – почти шёпотом произнёс он. – Молимся, господа, молимся за здоровье императора.
– К вам граф Александр Денгоф, – доложил дежурный офицер.
– Пригласите! – разрешил Николай.
Вошёл утренний посетитель все в том же плаще горохового цвета. Снял свой модный боливар и положил его на столик.
– Ваш приезд очень странно совпал с болезнью императора, – встретил его Николай.
Денгоф, прислушался к завыванию ветра за окном.
– Всего лишь – совпадение? – то ли ответил, то ли спросил он.
– У меня такое чувство, что я вас раньше видел, – попытался вспомнить Николай Павлович, внимательно вглядываясь в лицо гостя.
– Возможно, – уклончиво ответил тот.
– Но где? Не томите. Что вы, в самом деле, такой скрытный?
– В Або, – ответил гость. – Вы тогда приезжали, чтобы принять должность канцлера университета Великого княжества Финляндского.
– Вы учились в университете? – удивился Николай Павлович.
– Нет.
– Так, что же вы там делали? По службе?
– По службе.
Опять повисла неловкая пауза. Бенкендорф зло усмехнулся.
– Ну, хорошо, – сдался незнакомец. – Вы помните, во время вашего пребывания в Або вам несколько раз делали предложения вступить в разные тайные сообщества.
– Да, предлагали, – согласился Николай Павлович. – Масоны. Но дальше предложений дело не зашло. Но к чему вы об этом вспомнили?
– Я уберёг вас от неприятностей и всякого роде «ненужных» знакомств.
– Так вы – человек без лица, – сообразил генерал Бенкендорф.
– Вы совершенно правы, – нехотя ответил Денгоф.
– Вот, в чем дело! И вас прислал генерал Чернышёв. – Бенкендорф внимательно, по-новому посмотрел на гостя. – Так, это правда, что у него агенты во всех дворах Европы? Ох, уж этот Чернышёв!
– Вы даже не представляете, насколько у него сильные связи, – согласился граф Денгоф. – Ваша сестра, кстати…
– Доротея! – встрепенулся Бенкендорф. – Вы с ней встречались в Лондоне?
– Я с ней работал. Ваша сестра – поистине – гений разведки. Ей под силу раздобыть любые секреты.
– Коль так, то поручение у вас серьёзное, – решил Николай. – И сейчас вы пришли с какой-то вестью? Я это чувствую.
Денгоф достал из кармана лист почтовой бумаги, сложенный вчетверо.
– Я только что получил письмо от генерала Чернышёва, – сказал он и выразительно взглянул на собеседников. – Сведенья чрезвычайно секретные.
– Здесь нет лишних ушей, – уверенно ответил Николай Павлович.
Полковник Адлерберг поплотнее прикрыл входную дверь.
– Возможно, императора отравили, – выдал Денгоф, отчего все замерли в недоумении.
Николай, Бенкендорф, Адлерберг переглянулись.
– Повторите, – попросил Адлерберг.
– Позвольте, вы сказали: отравили? – не понял Николай
– Что это значит? – вскочил с места Бенкендорф.
Николай сделал невольно шаг вперёд.
– Вы не ослышались, господа, – твёрдо сказал Денгоф. – Граф Чернышев ведёт расследование.
– Но кто высказал подобную мысль? – допытывался Бенкендорф.
– Лейб-медик Его Императорского Величества Виллие.
– Как он это объясняет? – попросил уточнить Николай.
– Болезнь определили, как лихорадку. Но симптомы больше напоминают тиф, хотя, по внешним признакам на тиф вовсе не походят.
– Нет, лихорадки не может быть, – отрицательно покачал головой Николай Павлович. – Брат три раза переболел лихорадкой, и перенёс её преспокойно, на ногах. У него было отменное здоровье. Он зимой редко шубу носил. Вы же помните, господа, он только один раз серьёзно болел, когда на смотре повредил ногу. А сейчас ему всего сорок восемь. Он может провести целый день в седле и нисколечко не утомиться.
– Из этого следует, что имеет место покушение? – глухим голосом произнёс Бенкендорф. – Этого ещё не хватало.
– Нет, господа, это – бред какой-то, – возмутился Николай. – Кому понадобилось….? Кто посмел…?
– Возможно, Виллие ошибается. Я ничего не утверждаю, – ответил Денгоф.
– Но, позвольте, – возмущённо произнёс Бенкендорф. – У меня даже в голове не укладывается: кому вдруг понадобилось совершать покушение на царя? Если действительно такой факт имел место, то замешаны должны быть люди из его ближнего окружения. Да, к тому же, в одиночку столь дерзкое злодейство совершить невозможно. Но среди адъютантов государя и поверенных – все надёжные, уважаемые персоны.