Горячий лед
Шрифт:
— Мы нашли причину вашей болезни, — продолжал Гордеев. — Но я просто не успел о ней вам рассказать. У вас на квартире произвели обыск и нашли сушеные грибы. Экспертиза показала, что это мухоморы. В то же время медицинское обследование показало, что в вашем организме найден токсичный яд, который выделяют эти грибы. Вот так.
— Мухоморы?.. Какие еще мухоморы? — слабым голосом спрашивал Соболев. — Я ничего не понимаю…
— Вас травили. Вам в еду подмешивали мелко толченые мухоморы.
— Но…
— Я полагаю, вы понимаете, что все подозрения падают на вашу жену.
— Ирина? — Соболев даже попытался приподняться, но голова его упала на подушку, он только и произнес: — Нет!
— Но, Михаил Васильевич! Кто же еще? — осторожно задал вопрос Гордеев.
— Это не Ирина… Нет… Что вы?..
— Вы просто не можете этому поверить, я вас понимаю.
— Да это чушь… Я верю, что меня хотели отравить. Но не жена.
— Я ничего не понимаю!
— Ирина этого не могла сделать, — повторял Соболев.
— Конечно, упрятать вас за решетку она могла, а отравить — нет?!
— Перестаньте…
— Но кто же тогда, если не она? У вас есть, может быть, какие-нибудь подозрения?
— Юрий Петрович. Я очень слаб. Прошу вас, хватит об этом. Я больше не могу… Я вас вовсе не за этим позвал…
— Да? — Гордеев был. несколько ошарашен.
— Да. Я хочу, чтобы вы пригласили сюда моего нотариуса.
— Но зачем…
— Господи, вы как маленький! Зачем! Я хочу составить завещание…
— Боже мой, Михаил Васильевич! Да что вы?..
— Юрий Петрович. Если бы вы были на моем месте, вы не задавали бы таких вопросов! Я чувствую — могу отдать концы в любую минуту! — Он отвернулся с горьким выражением лица. — Я вас прошу. Пригласите моего нотариуса…
— Да, конечно. Это ваше право. Сейчас я все сделаю.
И Гордеев поспешно вышел из палаты. Ему было не по себе, а кроме того, он мало что понимал.
«Что-то вы знаете, а рассказать не хотите! Что за глупость? Нанять адвоката и унести все тайны с собой в могилу, ничего не рассказав мне! Хотя не он меня нанял. Да и, пожалуй, рано говорить о могиле. Но все равно. Глупо все это. Глупо как-то, бессмысленно!»
Нотариус приехал очень быстро. Это был худой высокий человек, в костюме мышиного цвета, в очках с золоченой оправой. Гордееву его лицо показалось просто омерзительным. Поведение тоже. Он держал себя как царь среди посредственной черни. Гордеев проводил его к Соболеву. Причем на Соболева тот тоже посмотрел как на мелкую сошку, презрительно и свысока. Гордеев еле сдержал себя, чтобы не плюнуть ему в лицо.
Нотариус подозрительно посмотрел на Гордеева и произнес:
— Попрошу оставить нас наедине.
— Это вовсе необязательно, — сказал Соболев.
— Этого требуют все законы, — фанатично заявил нотариус.
— Хорошо, — пожал плечами Соболев. — Но для моего адвоката это не будет секретом.
Гордеев вышел, чтобы не напрягать препирательствами Соболева.
Он сидел в рекреации и ожидал нотариуса, вполне справедливо предполагая, что тот может ничего ему не рассказать. Во-первых, закон… Во-вторых, из принципа. И не подумает даже о том, что Соболев совсем не против, чтобы Гордеев узнал, кому он завещает свое имущество, и что это вполне может помочь делу и защите того же самого Соболева.
«Может, ему денег дать?» — подумалось Гордееву. Он знал такой тип людей, которые строят из себя королей и неподкупных праведников, но как только увидят перед глазами крупненькую купюру, теряют свои жизненные и моральные принципы.
Гордееву захотелось позвонить Лене. Он набрал ее номер.
— Алло, — раздалось в трубке.
— Лен, это я…
— Я так и поняла. Что-то случилось?
— Как ты поняла?
— Почувствовала! Юр, у меня на телефоне определитель.
— А, ну да, точно. Почему-то об этом я не подумал. Наверно, и вправду хотелось потешить себя надеждой, что ты просто почувствовала, что это я…
— Юр, что-нибудь случилось? Почему ты такой убитый?
— Я убитый. Это точно. Ничего не понимаю, я запутался.
— Ты не один. Я в таком же положении. Все больше начинаю верить Ирине, Что она не травила мужа.
— Да. Соболев сказал то же самое. Он начисто отрицает даже предположение о том, что она могла это делать. А сейчас он почти при смерти и составляет завещание.
— Если он откинет копыта…
— Лена!
— Прости. Я не знала, что тебя это так заденет. Если он умрет, то все…
— Да, да, все загадки останутся нерешенными…
— Ладно, не расстраивайся. Что-нибудь да прояснится. Раз ты ведешь дело!
— Лен, сейчас не до комплиментов. Я хочу заловить нотариуса. Может быть, все проясниться в связи с завещанием…
— Это хорошая мысль…
— Хорошая-то — хорошая. Да только нотариус этот — сущий педант! К нему не подступиться! Может, ему денег дать?
— Нотариусу Соболева денег? Ты в своем уме! Какие же деньги ты хочешь ему предложить? Разве что из аванса, который тебе Ульяна Старостина дала.
— Кстати, как насчет Старостиной? Ничего не известно?
— Нет. Тишина.
— О, слушай, вот он уже выходит…
— Кто?
— Да нотариус. Побегу к нему. Правда, не знаю еще, как ему лапшу на уши вешать, но что-нибудь придумаю.
Он дал отбой. Нотариус выходил из палаты с видом гладиатора, только что победившего целую свору львов. Гордеев подошел к нему.
— Как Михаил Васильевич? — поинтересовался он.
— Совсем без сил. Врачи просили больше никого к нему не пускать. Да и сам он просил его не беспокоить.