Горящая колесница
Шрифт:
Хомма не хотел попасть в час пик, поэтому до десяти отсиживался дома. Свободное время он посвятил тому, чтобы найти на карте нужные ему адреса: не хотелось бы тратить лишние силы на дорогу.
Ещё он попытался выяснить точное значение слова «банкротство». В словаре японского языка о банкротстве ничего сказано не было. Помимо словаря японского языка, Хомме удалось отыскать лишь «Словарь современных терминов». Без особой надежды он открыл соответствующую страницу и, к своему удивлению, обнаружил там исчерпывающее толкование слова «банкротство»:
««Банкротство» —
Последние фразы, по правде говоря, удивили Хомму. До теперешнего момента, хоть это было и смутное представление, он почему-то считал, что если человек однажды разорился, то это будет преследовать его всю жизнь. Если уж так ошибался Хомма, работа которого отчасти состоит во вмешательстве в личную жизнь самых разных людей, то, должно быть, немало обычных граждан превратно толкуют слово «банкрот». Поэтому даже в «Словаре современных терминов» пришлось сделать специальную пометку о том, что, даже если человек разорился, он вовсе не лишается своих гражданских прав.
(Значит, если ты хочешь скрыть своё банкротство, то это совсем просто… Да нет, вообще не нужно стараться что-то скрывать! Молчи — и никто ни о чём не догадается…)
Никто не узнал бы, что Сёко Сэкинэ когда-то обанкротилась, не решись она вновь обзавестись кредиткой. И в самом деле, до теперешнего случая она не имела кредитных карт… Возможно, когда Кадзуя предложил ей сделать кредитку, она посчитала, что, раз с момента банкротства прошло целых пять лет, ей уже нечего опасаться. Может быть, это заблуждение и подвело её?
Хомма поставил на место тяжёлый словарь и начал собираться. Хоть и жалко было с самого утра тратиться на такси, но, чтобы доехать до станции, пришлось всё-таки вызвать машину.
Курисака беспрекословно согласился даже на просьбу Хоммы оплачивать ему все дорожные расходы. В принципе это в порядке вещей, но когда речь идёт о родственниках, принято не обращать внимания на подобные мелочи. Хомма решил ездить на такси столько, сколько потребуется. Главное — не забывать брать квитанции, чтобы потом Курисака их оплатил.
Вызвав по телефону машину, Хомма выкурил сигарету, залил пепельницу водой и вышел из дому. По дороге он заскочил к Исаке, отдал ключи от квартиры и наконец-то отправился по делам.
Как и вчера, он опирался на сложенный зонтик, заменявший трость. Хомма попробовал дотронуться зонтом до снега, собранного на тротуаре в маленькие кучки. На солнце эти сугробики подтаяли, а в тени снег был совсем твёрдый, хотя грязным он был и под солнцем, и в тени. Кучки снега на солнце осели и от прикосновения рассыпались. Когда Хомма ткнул зонтом в последний сугроб, у самой обочины дороги, тот оказался твёрдым. Повезло! Хомма почему-то загадал, что «твёрдый» сугроб, в отличие от «рыхлого», будет добрым предзнаменованием.
Фирма «Офисное оборудование Имаи» находилась в пяти минутах ходьбы от западного выхода станции «Синдзюку». (В том случае, конечно, если у человека здоровые ноги.) Фирма занимала второй этаж пятиэтажного здания на проспекте Коею. С улицы было видно название фирмы, приклеенное изнутри скотчем. Оно состояло из пяти иероглифов, и поэтому на шестом окне ничего не было наклеено, зато висела занавеска. Хомме показалось, что это уж слишком «правильно».
На первом этаже разместилась мастерская по изготовлению сейфов. Они с «Офисным оборудованием Имаи» могли бы сговориться и наладить неплохой совместный бизнес. Когда Хомма спросил уткнувшегося в газету сотрудника мастерской, где лифт, тот хотел было сказать: «Так есть же лестница…» — но, присмотревшись к Хомме, не закончил фразу и махнул рукой в сторону лифта.
Пологий спуск на улице Отакибаси совершенно неожиданно для Хоммы оказался предательским. Спускаться оказалось гораздо труднее, чем подниматься, потому что вся тяжесть тела падала именно на колено. В поезде Хомма всё время сидел, но, поскольку он был на ногах второй день подряд, поясница ещё до обеда совершенно одеревенела.
Всю компанию «Офисное оборудование Имаи» можно было окинуть одним взглядом, поскольку приёмная для посетителей и офис умещались на одном этаже. Сидящая за столом девушка в тёмно-синей форменной одежде тут же бросилась к Хомме.
— Я родственник Курисаки, жениха Сёко Сэкинэ, которая у вас работает. Я бы хотел, с вашего разрешения, узнать, что случилось с госпожой Сэкинэ.
Девушке в форме было на вид лет двадцать. Круглое лицо, большие глаза, на носу рассыпаны веснушки.
— Ах, да-да, разумеется, — сказала она, ещё шире распахнув глаза.
Голос у неё был совсем детский, да и сама она была небольшого росточка.
— Я бы хотел поговорить с главой компании или с кем-нибудь, кто здесь его замещает. Разумеется, если это сейчас уместно…
— Про Сэкинэ-сан мы слышали, да, — затараторила девушка, — а глава нашей компании сейчас в кафе, которое через дорогу.
— Деловые переговоры?
— Пере… Да нет, что вы, он просто вышел кофе попить. Он всегда так. А я тут вместо него… Я сейчас за ним сбегаю!
Она уже направилась к двери, но на ходу обернулась:
— А что, если, пока меня не будет, нам будут звонить?
Это уж скорее Хомма хотел у неё спросить:
— Как же нам лучше поступить?