Господин штабс- капитан
Шрифт:
— Я хочу организовать с вами совместное предприятие по производству бронетехники. Мы вложимся в это в равных долях, вы будете отвечать за оборудование и строительство зданий завода, за мной чертежи уже существующей бронированной машины и разработка новых. Я надеюсь, что мой сын в ближайший год — два сможет связаться со мной, и тогда он поможет с разработкой новых моделей.
— Звучит заманчиво, а где сейчас ваш сын?
— Воюет за новую власть в России.
— Но почему, он ведь офицер.
— Присяга, он присягал царю, народу и стране, царь сам освободил его от присяги, а народ и страна остались.
— Но ведь против воюют сторонники прежнего правительства.
— Основной народ как раз за новую власть, а для моего сына присяга и честь дороже жизни.
— Хорошо, скажу прямо, мы заинтересованы в таком сотрудничестве, у вас есть какие уточнения?
— Да, думаю пока об этом ещё ни кто не знает, вам нужно купить у французов бессрочную лицензию на 5,7 сантиметровую морскую пушку и пулемёт Гочкиса. Это орудие и пулемёт Гочкиса наиболее
— Согласен, действительно лучше быть ни от кого не зависимыми в поставках комплектующих. Как вы хотите назвать совместную компанию?
— Я уже зарегистрировал у вас оружейную компанию «Арес», так что думаю можно просто объединить названия наших компаний, что бы с одной сторону ни кому не было обидно, а с другой стороны поднять значимость вашей компании. А звучать название должно так — «СЕМАГ-Арес».
— Звучит разумно, и да, у вас есть ещё что, кроме чертежей боевой машины и да, не будет проблем от России за их использование?
— Проблем не будет, эта машина была разработана по заказу и описанию моего сына, построена на моём заводе за мой счёт, а военное ведомство России её так и не приняла на вооружение. А по поводу моего участия, так кроме чертежей я также вложу значительную сумму, сейчас я как раз перевожу свой основной капитал из Швеции в Швейцарию.
— А почему, если это конечно не секрет, ваше военное ведомство не приняло вашу машину на вооружение, это не будет препятствием для организации её продаж?
— Не будет, и ни какого секрета тут нет, просто приёмная комиссия потребовала от меня полмиллиона рублей за принятие моей машины на вооружение российской армии. Они обосновали это тем, что дескать я и так хорошо заработаю на производстве, вот только не учли. Что моё производство не могло начать выпускать эти машины в большом количестве, в случае принятия её на вооружение, её производством занялись бы многие заводы. Здесь же я хочу изначально выпускать только боевую технику и ориентировать на это производство, что позволит выпускать её в больших количествах, а по мере роста заказов открыть новое производство.
— Оформление всех документов, а также приобретение лицензий займёт немалое время.
— Так и нас ни что не торопит.
— Вы уже определились, где бы хотели организовать производство? К сожалению на нашем предприятии боюсь это будет невозможно, так как придётся строить новые цеха, а места для них нет.
— Думаю в десятке — другом километров от Цюриха, и лучше, если конечно есть такая возможность, брать землю с запасом для возможного в дальнейшем расширения производства.
— Разумеется.
Обе стороны расстались очень довольные, как друг другом, так и заключенным соглашением. Герр Хофмайер сразу же отправился к другим директорам компании, после чего и рассказал им всё. Новые перспективы их тоже захватили, и с финансированием проблем не ожидалось, новый компаньон тоже внесёт значительную сумму на организацию новой фирмы. А если учесть, что часть необходимого для производства бронетехники оборудования они произведут сами, то и расходы будут существенно меньше. Уже через несколько дней в полутора километрах от Цюриха был куплен большой участок земли, на котором сразу начались строительные работы. В первую очередь стали строить административный корпус с конструкторским бюро, а кроме того начаты переговоры с фирмой Гочкис о приобретении бессрочных лицензий на их 5,7 сантиметровой морской пушки и пулемёта. Кроме того дали задание фирме перевести их пулемёты на ленточное питание, разумеется за отдельную оплату. В итоге к концу 1919 года новая оружейная фирма была зарегистрирована, а на её территории введён в строй административный корпус с конструкторским бюро, а остальные здания завода должны были закончить к весне. Так же, как и большую часть необходимого оборудования. Когда вдоволь хватает денег, материалов, техники и строителей, то строят очень быстро.
В штат конструкторского бюро в основном набрали молодых специалистов и ещё до того, как были построены и запущены производственные цеха, они приступили к работе. Для начала были изучены предоставленные Разумовским чертежи, их перевели на немецкий, а затем с учётом новых двигателей произвели необходимые изменения в них. В середине мая 1920 года первые двадцать танков Т-20, на таком названии настоял Разумовский, покинули сборочные цеха и прошли всестороннюю проверку с интенсивными боевыми стрельбами. На эти испытания в полном составе прибыл весь состав директоров, как «СЕМАГ-Арес», так и «СЕМАГ», что было не удивительно, так как главные акционеры хотели видеть конечный результат своих инвестиций. Танки их впечатлили, танки их обрадовали, танки вселили в них мечты о будущих барышах, так как аналог танка Разумовского, французский Рено ФТ имел гораздо худшие характеристики и ни как не мог с ним конкурировать. После завершения испытаний, в ходе которых были выявлены несколько незначительных дефектов, два исправленных танка погрузили на железнодорожные платформы и Разумовский вместе с герром Хофмайером отправились сначала в Бельгию, а
В реальной истории оружейная компания SEMAG в 1924 году была поглощена фирмой Эрликон, но в этой истории она получила новый толчок и стала успешно развиваться.
Жизнь налаживалась, а весной 1922 года наконец пришло столь долгожданное письмо от сына, в котором он сообщал, что у него всё хорошо, а также что Константин Людвигович стал дедом, так как у него родился сын, которого назвали Николаем.
А у меня тоже всё было хорошо, после моего разговора со Сталиным, он снова пришел через месяц и обрадовал, что руководством страны принято решение об организации Автобронетанкового управления, даже название приняли моё, а чего мелочится, я и название сразу Сталину назвал, вот его и утвердили. Перед этим правда пришлось решать, кого назначить на моё место, ведь Сталин не хотел терять мою дивизию с моим уходом с должности её командира. Но я озаботился об этом заранее, став уже год назад обрабатывать своего заместителя в нужном мне направлении. В частности во время наших посиделок в которых участвовал и комиссар дивизии, я обсуждал наших руководителей и каждый раз выставлял Троцкого не в самом лучшем свете, упирая на его желание мировой революции в котором Россия будет всего лишь топливом для неё. Наш комиссар также поддерживал Сталина и всегда поддерживал меня в таких разговорах, так что мой заместитель, выбившийся из простых унтеров, в итоге под нашим совместным с комиссаром давлением тоже принял нашу позицию. Поэтому в итоге дивизия осталась под управлением стоящих за Сталиным командирами.
Мне выделили большое здание под управление и начался набор сотрудников. Скажу честно, в этом я немного плавал, я хорошо разбирался в том, в каком именно направлении стоит развивать бронетехнику, но вот в управлении такой организацией немного плавал. Хорошо, что среди тех, кого ко мне направили, были два старых царских штабиста, которые перешли на сторону новой власти, и которые стали моими главными помощниками. Худо ли, бедно ли, но постепенно работа управления начала выходить на нормальный режим, формировались новые отделы и хотя без накладок не обходилось, но в течении пары месяцев всё потихоньку нормализовалось. В управлении были организованы технический отдел, который должен был оценивать технику, как нашу, так и зарубежную и не только бронетехнику, но и автотранспорт, с выявлением их слабых и сильных сторон. Специально для этого отдела был организован научно-технический полигон и что бы не менять историю, его организовали в подмосковной Кубинке. Аналитический отдел, чьей задачей была разработка тактики и стратегии применения бронетехники, разработка уставов, а также состав бронетанковых частей РККА. Кадровый отдел, в чью задачу входило определение необходимого количества людей для обеспечения не только бронетанковых войск, но и автомобильных частей. Ещё моему управлению поручили надзор над бронепоездами и бронелетучками, и всё это надо было в кратчайшие сроки организовать и наладить взаимодействие. Мне в наследство достались чертежи танка, самоходки и бронеавтомобиля, которые по моему заказу разработали и построили на заводе отца. Он в своё время приказал сделать два комплекта этих чертежей. Один забрал с собой в Швецию, когда по моему настоянию уехал из России, а второй передал мне. До революции они были у меня, а затем, для большей сохранности, я оставил их с женой, когда с помощью Сталина устроил её в Петроградский госпиталь. Когда я вместе со своей дивизией был переведён в Москву, то забрав из Питера жену с сыном, я разумеется забрал и чертежи, которые теперь и отдал в работу. Поскольку моё управление и не должно было разрабатывать технику, а только определять направления, в которых её нужно развивать, то сделав на всякий копии чертежей, я лично отправился в Питер на Путиловский завод, который как раз переименовали в «Красный Путиловец».