Госпожа адмирал
Шрифт:
– Что скажешь, Турдус?
– спросила, включив внутреннюю связь.
– Это только мне кажется, что мы в пустыне?
– Мы в пустыне, - коротко ответила Нина.
– Посмотри в оптику!
В задней части кокпита, там, где располагалось кресло второго номера, были установлены бомбардирский и пушечный прицелы. Серьезная оптика с приличной кратностью и баллистической прицельной сеткой.
– Посмотрела!
– ответила пилот Аллен.
– Вокруг пустыня, внизу - развалины.
– Развалины?
– насторожилась Лиза, вспомнив свой "вещий" сон.
–
– Слушаюсь и повинуюсь!
– откликнулась Нина.
– Может быть, дашь порулить?
– Может быть...
Вообще-то, передавать управление совсем не хотелось, но это было правильное решение, и Лиза задавила свою жадность на корню.
– Принимай!
В результате, уже через пару минут коч спустился к земле, снизил скорость и перешел на бреющий полет.
– Смотри вниз!
– Спасибо!
Ну, что сказать? Лиза этот пейзаж однажды уже видела. Правда, не сверху, как сейчас, а как бы снизу, и не наяву, а во сне, но сухое русло реки, руины крепости и каменный мост - все оказалось именно таким, каким тогда ей и приснилось.
3. Координаты: 25°86'15"N 73°25'31"E, Индийский океан, одиннадцатое марта 1933 года, 17.49 по меридиональному времени
На этот раз она пришла к Райту сама. Постучала в дверь, дождалась приглашения и вошла в каюту.
– Гостей принимаешь?
– Таких, как ты, даже ночью и в праздники!
– хохотнул арматор, вставая из-за заваленного бумагами стола.
– Ты бы поостерегся, Иан, говорить про ночь!
– Усмехнулась в ответ Лиза, проходя в глубь каюты и садясь в кресло.
– Неровен час Рощин услышит, хлопот не оберешься!
– Да, это ты верно заметила! Главное, ведь не за что, но пойди ему потом объясни!
– Вот именно!
– кивнула Лиза и достала свой кожаный портсигар.
– Твою каюту ведь никто не прослушивает?
– Стенки стальные, не считая обшивки. И по моим наблюдениям, звук не пропускают.
– Райт вопросу не удивился и, сев в кресло напротив Лизы, включился в серьезный разговор.
– В иллюминаторы тоже не подслушаешь. Закрыты, да и вряд ли кто осмелится спускаться к моим окнам на ходу. Так что, можем говорить без опаски.
– Тогда, объяснимся!
– Возражений не имею, - кивнул Райт и внимательно посмотрел на Лизу, приглашая, быть первой.
Что ж, он был в своем праве, она сама пришла.
– Я чувствую пространство, - сказала Лиза, выдохнув дым первой затяжки.
– Но это ты и сам, наверное, знаешь. Ощущаю расстояния, относительные углы, скорость, векторы движения, моменты силы, баланс... Чувствую еще какую-то хрень, хотя и не знаю, что именно, но оно там есть!
С Райтом следовало объясниться, хотя и всей правды говорить не стоило. Во всяком случае, пока. Однако и оставлять все эти вопросы не проясненными нельзя было тоже.
– Когда мы шли в кальдеру, - пыхнула она папиросой, - я воспринимала тоннель, как он есть. Считай, видела в разрезе. И там в кратере... Не знаю даже, как тебе объяснить, что с нами тогда случилось, но все это точно из одной и той же оперы. Вот вроде бы нет ничего, а потом сразу есть. Не знаю даже, что сделала не так, хотя, возможно, это только там, в этой кальдере, могло случиться? Повторюсь, не знаю. Но, представь! Мгновение, - что-то сдвинулось, - и мы с Рощиным обнимаемся уже не в каюте, а на берегу этого гребаного озера. Ну, ты видел, там, внизу! Похоже, это тоже как-то связано с чувством пространства, расстояний, ориентации. А что чувствуешь ты?
– Давление и магнитные поля, - усмехнулся арматор.
– Такой, знаешь, гребаный барометр, совмещенный с компасом. Но, к сожалению, не всегда, в смысле, не постоянно и не везде. Надо настраиваться... Мне мантры помогают, главное, чтобы не понимать смысл произносимых слов. Бормочу, настраиваюсь и начинаю видеть. Особенно хорошо получается в таких местах, как Гиперборея или Лемурия. Не знаю, почему, но там мой штурманский дар стабилен, а в других местах - нет. Однако все это, как ты понимаешь, строго между нами. Твои секреты твои, мои - мои, и третий в этом деле, как и в любви, лишний.
– Совершенно с тобой согласна, - Лиза загасила окурок в пепельнице и встала из кресла.
– Но ведь слухи все равно пойдут.
– Без слухов, сплетен и легенд не обходился еще ни один удачливый искатель сокровищ, - пожал плечами Райт и тоже встал.
– Ты не представляешь, какие гадости обо мне рассказывают! Пират, убивец, продал душу дьяволу...
– А что не продал?
– "удивленно" подняла бровь Лиза.
– Да, как тебе сказать...
– А ты и не говори, - усмехнулась Лиза.
– Только цену шепни, чтобы, значит, не прогадать, если вдруг и мне предложат.
– А что, еще не предлагали?
– Да, нет, вроде...
– слукавила Лиза, вспомнив Ивана и группу патриотически настроенных предпринимателей.
– Ну, так предложат!
– успокоил ее Райт.
– И кстати учти, доктор Аллен, вполне возможно, не только доктор!
– А Нина?
– нечто в этом роде Лиза и сама подозревала, но одно дело доктор и совсем другое - его жена.
– Нина, скорее всего, просто авантюристка, как и все мы, впрочем. Но вот ее благоверный... Нисколько не удивлюсь, если выяснится, что он работает на агентство Пинкертона или на Федеральный разведывательный пул.
– Так может...
– осторожно намекнула Лиза на возможность кардинального решения проблемы.
– А смысл?
– возразил Райт.
– Свернем ему башку, только подтвердим их подозрения, если у этих ребят уже есть подозрения. А так... Что он, собственно, знает? В рубке он не был ни в первый раз, ни во второй. Как ты оказалась внизу не знает. Я тут, к слову, пустил слух, что мы все это специально устроили, чтобы вы с Рощиным, значит, нашли клад без свидетелей, но не рассчитали всех рисков. Звучит, к слову, логично, особенно, если позже где-нибудь на аукционе в Антверпене или Венеции всплывут несколько особенно любопытных, но незарегистрированных в декларации камешков.