Госпожа Клио. Восход
Шрифт:
– Вот, – Слава указал в окно, – в «Латочке» я и видел мужика.
Настроение сразу поднялось – вроде, четыре часа не потеряны впустую, а были даны на раздумья, чтоб, в конце концов, прийти к этой не самой плохой идее.
– Значит, нам туда дорога; значит, нам туда дорога… – пропел Миша, прибавляя газ. Ему, как и остальным, хотелось поскорее отвезти Алексея, чтоб перейти к заслуженному отдыху, но получилось все не так быстро, как хотелось, и к заветной «Латочке» они подъехали, уже в сумерках. Замка на воротах не было, и сквозь прутья с приваренными к ним металлическими звездами, виднелись следы
– Похоже, охрана тут неплохо живет; на тачках разъезжает… – заметил Слава.
– …или мы не самые умные, – Миша вылез из машины.
Створки ворот со скрипом распахнулись, и этого звука оказалось достаточно, чтоб из сторожки появился человек в телогрейке. Когда он спускался с крыльца, стало заметно, что он слегка прихрамывает.
– Вам чего? – сторож остановился на безопасном расстоянии.
– Понимаешь, отец, – уважительно обратился Миша, хотя и не мог в полумраке определить возраст хозяина, – у меня тут домик на берегу, но мы не смогли проехать туда. Не приютишь на ночь? Если надо, мы заплатим. А хочешь, стакан нальем.
– Чего ж не приютить? – сторож закурил. Чувствовалось, что ему приятно быть хозяином, когда все зависит только от его воли, – только, хлопцы, там холодно. Корпуса-то не отапливаются.
– Не замерзнем, – Миша махнул рукой, – мы ж – рыбаки, да и запас «горючего» изрядный. Нам нужна только крыша, стол, стулья и стаканы.
– Тогда пошли. Машину оставь здесь – дальше не проедешь.
– А это? – Миша ткнул в следы колес, исчезавшие за домом.
– Там уже занято. Хотите, могу лопаты дать и чистите.
Разбивать корку наста, а потом еще долбить слежавшийся снег в планы не входило, но, на всякий случай, Миша спросил:
– А тут ее не растащат?
– Кому она нужна, железяка ваша – тут такие тачки бросают!.. Идемте кто-нибудь со мной.
Пока Миша со Славой занимались имуществом, Женя поднялся в сторожку. Маленькая комната, освещенная лампочкой без абажура, из-за тепла и потрескивания дров в печи показалась удивительно уютной.
– Вон посуда, – хозяин указал на полку с «разнокалиберными» тарелками и пирамидами составленных друг в друга стаканов. При этом он обернулся, и Женя увидел, что сторож гораздо моложе, чем показалось на первый взгляд. Обманчивая внешность говорила, скорее, даже не о чрезмерном потреблении спиртного, а о потерянности и жизненной неустроенности, которые всегда старят человека.
– Одеяла брать будете? – предложил сторож.
– Зачем? Мы ж не спать приехали.
– Смотрите, – хозяин пожал плечами, – если надумаете, приходите, но до двенадцати, а то после я кобелей спускаю. Они такие звери – порвут.
– А закрываете их когда?
– В шесть. Как встаю, так и закрываю. Я их сам боюсь. Идемте, покажу апартамент.
После натопленной комнаты на улице показалось совсем холодно. А когда, пройдя по узкой тропинке, все вошли в огромное помещение, где в пионерские времена располагался целый отряд, Женя понял, что зря отказался от одеял.
– Ничего, надышим, накурим, – весело подмигнул Слава, изучая выцветшую стенгазету отряда «Атланты» за 1986 год.
– Курите аккуратно – не спалите, – предупредил хозяин.
– Не спалим, – Миша выставил бутылку, – давай,
– А то нет? – хозяин потер стынущие руки, – холодновато, конечно, хлопцы, но ничего не поделаешь. Приходите за одеялами, все теплее будет.
– А есть одеяла? – удивился Слава.
– Ладно, потом разберемся, – Миша торопливо наполнил стакан до верху и развернул пакет с салом, – бери, командир.
– Обойдемся, – хозяин поднял стакан и в наступившей тишине было слышно, как водка вливается к нему в горло. Ставя пустой стакан, хозяин лишь поморщился, – спокойной ночи, – уверенной для хромого походкой, он направился к выходу.
– Круто! – Слава с уважением посмотрел ему вслед, – я, пожалуй, так не смогу.
– Сейчас проверим, – Миша придирчиво осмотрел закуску, а Женя к тому времени успел подобрать среди сваленных в углу поломанных стульев три наиболее крепких.
Стол получился не слишком красивым, но, как заметил Слава, «калорийным»; особенно впечатляли шесть бутылок водки, тесной стайкой устроившиеся на полу.
– Вы как хотите, – Миша с опаской уселся на шаткий стул, – но я целый день слюнки глотаю. Один, самогон в деревне трескал; другой, за обедом приложился для «сугреву», а я, как дурак, за рулем. Давайте начинать, мужики.
После первых двух тостов всем стало настолько весело, что поклевки и мормышки показались вовсе не тем поводом, ради которого они собрались. Главное, оказывается, отрешиться от всего, что окружало их в обыденной жизни, ведь та же рыбалка являлась ее неотъемлемой, запрограммированной на выходные частью. А сейчас сама обстановка комнаты, напоминавшей детство, и мутные граненые стаканы погружали в другой мир, где они переставали быть инженерами, фрезеровщиками и даже писателями. Впрочем, все это лишь минутная иллюзия, вызванная, то ли ударившим в голову алкоголем, то ли свойственной мужчинам жаждой приключений. Ничего необычного в этом лагере не было, а так хотелось…
– Жень, ну, расскажи, как ты сподобился книжку написать? – попросил Слава, – ведь всего этого нет. Как можно так правдоподобно придумывать?
Женя почувствовал, что ради этого момента стоило угробить полгода – наконец хоть кто-то признал, что он не такой, как все! Это ж совсем другое ощущение, нежели сидеть за компьютером равным среди равных!..
– Я, вообще, не понимаю, как пишут книги… – Миша засунул в рот целое яйцо и несколько секунд жевал; потом с усилием проглотив его, икнул, – вечером домой приходишь, так жена спрашивает, что нового. Вроде, и день прошел, и что-то делал, с кем-то общался, а как рассказать, не знаешь…
– Ну, рассказать-то можно, тем более, о себе. А тут придумать!.. – Слава многозначительно поднял палец, – да все так складно!.. Вот, Женька, скажи, откуда у тебя эти фантазии?
– Мне их диктуют! Оно происходит помимо меня, и я ничего не могу с этим поделать. Я обречен писать, иначе сойду с ума!.. – торжественно провозгласил он чужую высокопарную тираду, вычитанную в какой-то газете. Правда, он планировал использовать ее, например, в интервью, но, что делать, если кроме подвыпивших друзей, никто не интересуется его творчеством?.. К тому же, две пустые бутылки, уже стоявшие у двери (вроде, в очередь на выход), располагали к философии.