Госпожа Клио. Восход
Шрифт:
– Мне б одеяла… – выдавил Женя, боясь как бы хозяин не заставил его пить снова.
– Сейчас, – тот вышел в другую комнату и вернулся со стопкой тонких шерстяных одеял, какие обычно бывают в поездах, – бери больше, а то по одному мало будет. Только с собой не увезите, мне за них отчитываться.
– Что вы, не увезем!.. Спасибо, – Жене хотелось спросить о женщине в машине, но взгляд хозяина красноречиво вернулся к бутылке. Женя представил, как открывается пробка, и этот запах!.. Его чуть не вывернуло от одной мысли. Еще раз пробормотав слова благодарности, он выскочил за дверь. Остановился, вдыхая чистый морозный воздух. Если б еще не мерзкая отрыжка, состояние даже можно было б признать удовлетворительным. …Надо
Он спустился с крыльца, стараясь дышать как можно глубже, и неуверенно побрел в темноту. На повороте остановился. Голова невольно повернулась вправо к одиноко светящемуся окну, под которым темным пятном выступал силуэт автомобиля. Учитывая, что дорог было всего две, а возвращаться к ребятам пока не хотелось, выбирать направление не пришлось – да и к чему усложнять задачу выбором, если главное, всего лишь продышаться после этого ужасного напитка.
Старый коричневый «Опель Рекорд», не являвшийся в Женином понимании «женским» автомобилем, стоял практически уткнувшись радиатором в стену. Его задние номера оказались залеплены снегом, но это не имело никакого значения. …Я ведь просто гуляю, – подумал Женя, – тупо дышу воздухом. Я не собираюсь ни с кем знакомиться. Ту, что будет фигурировать в моем романе, я знаю. Я видел ее и дальше додумаю сам, а эта баба в «Опеле» мне абсолютно неинтересна… – он остановился возле окна. Чтоб заглянуть в него не требовалось даже подниматься на цыпочки – достаточно было лишь повернуть голову, – и что я там забыл? Я не хочу туда смотреть!.. – Женя закрыл глаза, и все вокруг закачалось, словно до этого зрение давало ему дополнительную точку опоры.
Чтоб не упасть, он невольно схватился за крыло машины, и тут же вой сигнализации разорвал тишину. Сами собой вспыхнули фары. Жене показалось, что сейчас взревет двигатель и машина начнет охоту на глупца, посмевшего нарушить ее покой. Не глядя, он сделал шаг назад и споткнувшись, очутился в сугробе …Как замечательно сидеть не двигаясь, отрешившись от всего, и черт с ним, пусть давит… А если еще закрыть глаза…
Дверь домика распахнулась, и опять Женя не смог разглядеть лица на фоне ярко освещенного проема.
– Что вы здесь делаете? – спросил уже знакомый резковатый голос и не дав ответить, закончил фразу, – заходите.
Женя понимал, что выглядит глупо, но подниматься не было, ни сил, ни желания, и он отрицательно мотнул головой.
– Заходите, – повторила женщина, – сейчас он спустит собак.
В подтверждение ее слов возле сторожки послышался лай. Хотя он тут же смолк, Женя увидел три черных «снаряда», несущихся прямо на него. Блаженная расслабленность мигом улетучилась. Он сам удивился быстроте своей реакции, но когда до животных оставалось несколько шагов, успел влететь в дом и захлопнуть дверь. Снаружи осталось злобное рычание и скрип снега – видимо, собаки были тяжелыми, почти как человек. …Зачем я попал сюда? Я должен быть совсем в другом месте… меня там ждут. Ребята замерзают и клянут меня всеми словами… – он все еще крепко сжимал в руках одеяла, – зачем я связался с ними?.. – не задумываясь, швырнул их на пол.
– Теперь до утра не выйдешь, – рассмеялась хозяйка, – ну, гостем будешь – сам напросился.
Женя тяжело поднял глаза. Ее лицо находилось так близко, что он не мог ошибиться, даже несмотря на алкогольный туман, застилавший сознание – то, что казалось лишь частью сюжета, оказывается, происходило на самом деле. Перед ним стояла девушка, которую он встретил в «Колесе Фортуны». Женя подумал,
– Пойдем. Я ждала тебя, рыбак.
Женя повернулся к двери, но, словно угадав его желание, оттуда донесся отрывистый лай. …Черт, как быстро пролетело два часа!.. Теперь мне к мужикам не попасть… ничего, не замерзнут – у них море водяры… Но как эта подруга попала сюда?.. Что со мной происходит?.. Неужто это реально затягивает?.. Бред какой-то…
Перешагнув через одеяла, Женя вошел в комнату, оказавшуюся гораздо меньше их «барака». О том, чем она являлась раньше, говорил сохранившийся фанерный щит с серыми пенопластовыми буквами «Уголок вожатого». Еще тут имелась настоящая кровать, тумбочка, занятая будильником и маленьким магнитофоном, а на столе, исцарапанном, похоже, еще пионерами, лежала толстая черная книга; рядом, несмотря на наличие электричества, горели свечи.
…Черная книга и свечи… Что-то мне все это напоминает, – Женя остановил блуждающий взгляд на хозяйке.
– Вы извините, что так получилось… – пробормотал он, – если как-нибудь можно…
– Никак нельзя! – оборвала девушка уверенно, но совсем не зло, – я ж говорю, что ждала тебя. Раздевайся. У меня тепло, – она улыбнулась, – целых два обогревателя.
– Но меня ждут. Понимаете, эти одеяла…
– Не волнуйся. Твои друзья – люди закаленные.
Женя вдруг осознал, что за все время так и не разглядел хозяйку целиком. Кроме лица, которое запомнилось еще в «Колесе Фортуны», его взгляд не мог сосредоточиться ни на чем. Вроде, была это не женщина с грудью и ногами, на которые он всегда обращал внимание, а нечто… именно, нечто!.. способное существовать только в дрянном фантастическом романе.
– Садись, – хозяйка указала на кровать, – и спрашивай. Что ты желаешь узнать?
– Я?.. А что я?.. – Женя растерялся. Вопросов было множество, но он никак не мог сосредоточиться.
– Хорошо, – хозяйка опустилась на единственный стул, – тогда я тебе расскажу легенду. Честное слово, это интересно…
– Легенду?!..
– Ну да. Я, как Шахерезада. Должна же я развлекать гостя? Кстати, выпить хочешь?
– Нет-нет! – Женя поспешно загородился рукой.
– Не бойся, это безалкогольное, – она протянула плоскую фляжку, какими торговали возле центрального рынка.
Женя неуверенно сделал глоток; потом второй – чуть побольше. Напиток оказался терпким, но приятным, изгоняющим изо рта вкус самогона, а, главное, просветляющим голову…
Дверь открылась в очередной раз. Настя хотела незаметно выглянуть в коридор, чтоб определить, сколько еще осталось посетителей, но вошедшая женщина загородила проем. Глядя на нее, Настя попыталась догадаться с какой проблемой та пришла, но «провидческого дара», как всегда, не хватило. Она видела лишь озабоченное, хотя и приятное лицо, по которому не скажешь, что его обладательница верит в магию. Скорее, ее место в магазине с недорогой, но «раскрученной» косметикой.
– Мать Анастасия… – произнесла женщина.
От такого обращения Насте всегда делалось стыдно, но Андрей считал, что для соблюдения субординации оно должно быть, именно, таким. Что ж, ему видней, как лучше обставить деятельность «предприятия».
– Присаживайся. Я тебя слушаю.
Настя долго училась, не краснея, обращаться к незнакомым людям на «ты», но со временем привыкла. Андрей говорил, надо, мол, подчеркивать свое более высокое положение. Если люди почувствуют, что для нее существуют какие-то естественные нормы, определяемые возрастом или социальным статусом, то перестанут уважать в ней носительницу сверхъестественного дара. («Все тлен по сравнению с твоим знанием, а значит, они не более, чем ты!» – поучал он).