Госпожа "Нет" - 2. Любовь без ошибок
Шрифт:
– Ваше величество…
Императора за столом не оказалось, он стоял у окна, но сразу же обернулся.
– Эмбер… - все еще держа руки в карманах, непростительная роскошь для монарха, он шагнул к ней.
– Говоришь так, словно не видел меня год, - натянуто улыбнулась она.
– Мне показалось больше. Пообедаем вместе?
– Боюсь, я занята - Эшли прислал проект договора.
– Ничего не хочу слышать, - не в силах бороться с искушением, он опустил ладони ей на плечи и привлек к себе.
– Ни про кого из мужчин.
Как же он близко. И как хочется
Жадные руки гладили ее по спине, сминая шелк блузки. В голове все смешалось. Эдвард, который словно с ума сошел. Мир, который кружится, потому что она, должно быть, заразившись безумием от императора, перестает соображать и превращается в одно желание…
Повинуясь жадным губам, она откинула голову. Что-то блеснуло в глубине комнаты. Стол.
В голове пронеслось, как Эдвард легко сажает ее на полированную поверхность.
Его стол. Она на нем…
И словно видит себя со стороны: волосы разметались, губы приоткрыты и пытаются найти воздух, но получается лишь вскрикивать под ласками. Одежда… О ней лучше не думать…
Как и о сексе на рабочем месте, что вот-вот произойдет. Невозможно прекрасный, невозможно недопустимый. Перечеркивающий все, во что она верила. А единственное, в чем адвокат была уверена по межмировому праву Эмбер Дарра: такой пошлости с ней случиться не может.
Она так и не поняла, в какой момент слово: “Нет” само сорвалось с губ. Это отрезвило, и госпожа Дарра снова увидела себя в кабинете работодателя. В его объятиях, словно она не адвокат, а какая-то… девочка по вызову.
– Эдвард, нет!
– Эмбер?
– он почувствовал ее настой. Обнимать не перестал, но и завоевывать, резко, стремительно и беспощадно, прекратил.
– Ты… что случилось?
Он тяжело дышал, словно бежал марафон.
– Отпусти.
– Почему?
– руки на плечах стали чуть тяжелее. Эдвард нахмурился, словно пытался прочитать ее мысли.
– Это твой кабинет.
– И?
– поглаживания стали невесомыми.
– Я не хочу так. Словно…
Слова не шли на язык, она не могла объяснить, что творилось у нее на душе. Даже не так. Она хотела настолько допускать его в душу. Потому что самый распрекрасный секс - это одно. А показать все болевые точки, допустить в душу, раскрыться даже сильнее, чем тогда, когда ты стонешь под ним обнаженная - это… совершенно другое. Он разжал руки.
Эмбер сделала шаг назад и остановилась. Замерла, не сводя с него тревожного взгляда.
А Эдвард.. В первый раз в жизни он не мог объяснить… НИ-ЧЕ-ГО. Что ему следовало сказать? Что ее прикосновения, счастливые, страстные, были именно в этот момент важнее всего на свете? Глупый и совершенно неуместный пафос. Чушь несусветная. Что он все понимает и принимает ее отказ? Это было бы ложью. Нет, Эдвард понимал, что она не желала становиться еще одним красивым телом в череде его любовниц, но черта с два принимал. А еще он злился. Пожалуй, как никогда в жизни. Сэр Тоби и кабинет министров в совокупности не могли довести его до такого исступления, как сейчас эта женщина, которая одним словом “Нет”, перечеркнула
Эмбер все еще стояла рядом, и слишком распаленный желанием, Эдвард никак не мог понять, Что она хочет? Услышать слова, которые он никогда не произнесет?
Что она значит для него больше, чем какая бы то ни было женщина. Что она для него не просто личный помощник, которую он пошло и цинично хочет разложить на столе. Что она значит… Вот. Снова. Бред же! И он готов…
Да он убить ее готов!
Император скрежетнул зубами. Посмотрел на смертельно побледневшую Эмбер. Она выглядела так, как будто он подписал ей смертный приговор, честное слово, а не любовью с ней решил заняться.
Да. В кабинете. Да. На столе. И что?..
Любовь.
Как ни странно, это слово его отрезвило.
Он не мог позволить себе этого. Не с этой женщиной. Не здесь. И не сейчас. не в силах оставаться на месте, он повернулся и вышел.
Хлопнув дверью так, что с нее посыпалась позолота.
Целый день все валилось у него из рук. Не то, чтобы он путал слова или не смог провести несколько совещаний, но к своему кабинету он и близко не подходил, сам не понимая, почему. Ведь Эмбер наверняка заперлась в своих комнатах.
Если кто из исполняющих обязанности министров и удивились тому факту, что совещание его величество проводит в комнате для аудиенций, еще и без первого секретаря, то сочли за благо промолчать. А безликая Сэлл - полупрозрачная голограмма с механическим безэмоциональным голосом - лишь добавляла мрачности в этот дурацкий понедельник.
– Время ужина, - размеренно проговорила голограмма, когда закончилась последняя на сегодня видеоконференция, на этот раз с военными.
– Да, - холодно отозвался его величество и отправился в столовую. лакеи безмолвно склонялись перед ним, гвардейцы брали на караул, пока он шел по дворцу в свои покои - ужинать в одиночестве за огромным столом не хотелось.
– Вот так и живем, - вздохнул Эдвард, против воли вспоминая выходные. Жадные объятия, Нежность. Любовь под звездами. Сейчас это казалось сном.
Переступив порог, он собирался сесть за стол, накрытый на одного, как вдруг перед ним появилась Сэлл.
– Что?
– ему на миг показалось, что голограмма или метнет в него нож, взятый прямо со стола. Или долбанет электричеством. Он даже головой помотал, настолько явственно представил эту, казалось бы, абсолютно несусветную чушь.
– Ешшшь, - зло прошипела Сэлл, как-то теряя всю свою машинную невозмутимость.
– Ты ешшшь?!
– Пока нет, но собираюсь.
– Эмбер, значит, с документами, головы не поднимая, а он… Ты куда?
Но он не слушал. Значит, осталась? Значит, она здесь, рядом. Не ушла,не заперлась, хотя они и разругались?
Он выскочил, с трудом заставил себя не бежать по коридорам дворца. Почему-то казалось очень важным застать Эмбер на рабочем месте… Что произойдет дальше, Эдвард не знал. Проходя по галерее он старался не обращать внимание на портреты предков. Казалось, все они смотрели на нынешнего императора с укором, осуждая порывы, заставляющие монарха забыть об Альвионе.