Госпожа поневоле или раб на халяву
Шрифт:
Я был абсолютно с ней согласен, и мысленно поаплодировал. Сам в начале так делал, но за это все шкалы сразу обиженно в крайние отрицательные значения закатывались, а тут вроде и не я… А все равно приятно, лешие ей веник нормальный принеси.
Тут мышь неожиданно вернулась с полпути по коридору и спросила:
— Оно хоть вкусное было? Не зря страдаешь?
Голос спокойно серьезный, ехидства вроде не звучит, только глаза блестят подозрительно хитро.
Повезло ей, что я уже вошел в умиротворяюще-страдающий настрой… Ну и ведро это опять же появилось перед глазами, взывающее к чему-то подозрительно похожему на совесть…
— Так себе, — буркнул недовольно. Потом вздохнул и совсем тихо уточнил: — Извини, что тебе не оставил.
— Да ладно. Мне же не мороженого жалко, пусть оно и самое вкусное в городе. Хоть в этом от Пашкиной дурной влюбленности польза была. Весь день предвкушала, как будем вдвоем смаковать. Ну да фиг с ним. Просто вредно сразу столько, его же три килограмма было.
Высказалась и снова ушла, оставив после своих слов внутри меня мерзкую тоскливую горечь.
Алена:
Злиться долго я вообще не умею. Иногда себе во вред, знаю прекрасно. Но я пару раз попробовала не прощать обиду подольше, чтобы кого-то там проучить. Нафиг надо, скажу я вам.
Этот кто-то проучится или нет, еще вопрос, а ходить и кукситься, копить в себе яд и обидные слова… Да я взвыла через полдня, и послала все к волосатым сусликам, норы прочищать.
Если человек сам не понимает, что поступил по-свински, обижаться на него бесполезно. А ходить несколько дней кислой капустой, чтобы доказать ему свою обиду… Короче, мне и так хорошо.
Ну а с чертенком тут и обижаться глупо, и сердиться поздно. Он сам себя наказал, и ангиной, и растреклятой этой злозвонилкой, чтоб у нее все три шкалы спиралью завернуло.
Так что долбить ему по мозгам, какой он нехороший, когда он в ответ сипит простуженным голосом и нагревается как-то подозрительно быстро… Лечить надо, а не нотации читать!
Этот самый больной в мире чертячий Карлсон, к сожалению, не притворялся. Так что получил прямо на диван и ужин, и весь комплекс лечебных процедур, которые я вспомнила. И чай с малиной, и молоко с медом и маслом (криворожие не помогло, заставила выпить), и таблетку аспирина… И даже обтирание водичкой с уксусом.
Эту процедуру проворачивали с боем, потому что для ее осуществления пришлось больного раздеть, а он всячески протестовал и отбрыкивался. Нет, он соглашался раздеваться совсем, но оставаться при этом в носках и шарфе не хотел категорически.
Я оказалась упрямее. Уступила только жилетку, потому что она все равно мешала. Обтерла, прикрыла пледом и села рядом, ждать результат.
Не смотря на все принятые меры, через полчаса чертенок продолжал краснеть и накаляться, как образцово-показательная мартеновская печь. Я испуганно щупала его лоб каждые пять минут и понимала, что он становится все горячее и горячее. Обычный, человеческий градусник был встречен неодобрительно и с подозрением. Два раза выпал из подмышки, но, в конце концов, выполнил свою функцию. Для чего пришлось сунуть его чертенку в рот, пригрозив в случае преждевременного наплевательства вставить термометр с чертячьего тылу. Тридцать девять и три, мамочки!
На этом этапе красного, совсем вялого чертенка начало потряхивать, и я закутала его в три одеяла, притащив свое и еще одно запасное с антресолей. А потом кинулась звонить Ленке.
Она у нас в компании штатный лекарь всего и всех. При нынешнем уровне официальной медицины это просто спасение, поскольку спец Ленка действительно классный. Она педиатр, но и взрослые болячки вполне уверенно опознает и лечит.
В результате устного инструктажа чертенок получил таблетку ибупрофена и обильное питье, а я бегала со стаканами каждые пятнадцать минут.
Не помогло. Его трясло все сильнее, а сам он уже просто обжигал, стоило дотронуться. Сорок и один… меня тоже затрясло, от страха. Блин, да что ж такое! У него же регенерация! Черт!
Я готова была плюнуть на все и вызывать скорую, несмотря на общее недоверие к этой странной организации. Останавливало одно: это же не грудной малыш, не пустят меня с ним в палату, и что тогда? Меня в лучшем случае выставят в коридор, а ночью так и домой отправят. И выйдет то же самое, что в первый раз, когда машина еще от дома не отъехала толком, а полудохлое тельце материализовалось в моей прихожей. А без госпитализации… это все я и сама могу. Даже укол сделать при необходимости.
Договор! Там написано про регенерацию и слишком серьезные повреждения! Блин-блин-блин! Где эта проклятая бумага… а, вот. Ну, давай же… как включить ему повышенную регенерацию? Черрррт!
Я поспешно и не слишком бережно расправила свиток и нашла глазами нужный пункт. Может, если сразу не написано, надо просто усиленно искать, и текст проявится?
Как ни странно, дикая эта идея сработала, черные строчки побежали по желтоватой бумаге, раздвигая напечатанное раньше.
Я вчиталась: "Инфекционный процесс возник в организме данной особи в момент нарушения режима исправления. Вследствие этого регенеративные функции иммунной системы принудительно ослаблены.
Перенастройка защитно-восстановительных процессов на данном этапе может привести к сбою всей системы жизнедеятельности. С вероятностью в шестьдесят семь процентов организм данной особи успешно восстановится при текущем уровне регенерации. В случае, если процесс восстановления пройдет неудачно, тело особи магически утилизируется".
Напоследок мне выдали постскриптум: "Применение местных зелий не рекомендуется, так как их действие будет нейтрализовано".
У меня волосы на голове зашевелились. Что значит утилизируется?! И скорую вызывать бесполезно. Шестьдесят семь процентов, блин! Уроды! То есть за то, что свинтус без спроса жрал мороженое, ему выключили иммунитет и он действительно словил местную дикую бациллу? А раньше чего, он всегда хорошо себя вел, или у них бациллы были домашние, прирученные? Хотя чертенок как-то мельком упомянул, что светлый ад — образование искусственное, так что вполне возможно, что и стерильное в этом плане…
Я отбросила бесполезный договор на пол и опять кинулась в гостиную.
Чертенок уже натуральным образом пылал и при этом дрожал так, что вместе с ним трясло диван. В отчаянии я забралась к нему под одеяло, прижалась, обняла покрепче. Мысленно я изо всех сил уговаривала этого вредного, местами противного, притащившего в мою жизнь столько проблем и сложностей… но такого вдруг родного, близкого… поросенка, демоненка, хоть драконенка! Все равно! Обязательно справиться с чертовым микробом, выздороветь, выжить!