Госпожа следователь
Шрифт:
Макса было не узнать. Лицо в крови, правый глаз заплыл от огромного синяка.
— Вы чего не открываете? Я ключи не взял, — тихо простонал сын и ввалился в квартиру.
Сил удивляться, пугаться, возмущаться у Клавдии уже не было. Она только тихо спросила:
— За что?
— За тараканов, — криво улыбнулся сын разбитыми губами. — А что у тебя с пальто?
Только тут Клава заметила, что она до сих пор в обнове. В дорогом красивом пальто, которое теперь уже совсем не красивое.
Клава сняла пальто и бросила его в ящик для грязной одежды. Это не страшно. Пальто еще можно отнести в химчистку. А вот с дочерью что делать?..
Почти до самого утра Клава просидела на кухне и проплакала. Никто этого не видел. Только Федя пару раз заглянул, помолчал и вернулся в спальню.
Только когда на улице уже рассвело, Клавдия тихонько тронула за плечо Макса.
— Мгм, уже… — сквозь беспокойный сон пробормотал сын.
— Максик, проснись, родной мой. Ты ведь английский знаешь…
Сын продрал глаза и уставился на часы.
— Ma, что-то больно ранний экзамен…
— Макс, там на стене, в подвале, написано было: «Раге»… Это что такое?
— Как?
— Вот так, — Клавдия показала бумажку с латинскими буквами — «RAGE».
— Ненависть, ярость, — зевнул сын. — Рэйдж…
ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ
Вторник. 9.27–11.58
Теперь все стало на свои места. Теперь надо было только тихонько, осторожно, «на цырлах», как говорит Левинсон, подобраться к Черепцу и — хвать!
Клавдия еле дождалась, когда можно будет приехать в прокуратуру, каменным гостем прошла мимо соблазнов коридора и курилки, швырнула на подоконник свою сумку и тут же набрала номер телефона. Ответили сразу.
— Здравствуйте, Алексей Георгиевич! — радостным голосом сказала Клавдия. Лицо ее при этом осталось жестко-суровым. — Как дела на фронте борьбы с наркотиками?
— Да как дела… Работаем по двадцать четыре часа в сутки, — устало сказал Черепец. — Мотаемся с одной таможни на другую. Фома мой уже на ходу спит. А я — похудел.
— Поздравляю. Вам это, наверное, идет.
— Да как сказать, худоба-то нездоровая. Вы, простите, по делу? Вы только не обижайтесь, я рад вас слышать, но мы сейчас как раз на работу собираемся.
— Нет-нет, я не по делу. Я просто поинтересоваться успехами.
— Тут — увы. Успехов никаких. Хотя, смотря с какой стороны глядеть.
— Не поняла…
— Ну, мелочь всякая, конечно, попадается. А вот по крупному — ничего. И это хорошо, правда?
— Это хорошо, — согласилась Клавдия. — Это, конечно, успех.
— Ну вот так… — закруглял разговор Черепец.
— Значит, вы сейчас на работу? А куда, если не секрет?
— От вас секретов больше нет. В Шереметьево.
— Шереметьево-два?
— Нет, мы на багажный…
— A-а. Ну, успехов вам.
И положила трубку.
Да-да, теперь все ясно. Теперь они могут работать хоть по двадцать пять часов в сутки — ничего не найдут. Рэйдж уже в Москве.
Значит, Игорек был прав. Это все Черепец закрутил. Вот в те дни, пока Фома у бабы Лизы квартировал, наркотики и прибыли.
Клавдия потянулась. Вдруг навалилась усталость, страшно захотелось спать. Но надо было еще сходить к Стасюку. Под благовидным предлогом попросить, чтобы перевели в другой кабинет. Нет, рядом с Виктором она больше сидеть не будет. Она станет обходить его десятой дорогой…
— Клавдия Васильевна! Мое почтение госпоже следовательнице! Как настроение? Как дела, здоровье и вообще?!
Игоря было не узнать. Куда подевались вечная скованность и овечий взгляд полувлюбленных глаз.
— Мое настроение рядом с твоим перестает иметь какое-либо значение.
— Да ладно вам, — смутился Игорь.
— Так, постой, попробую угадать… Ищите женщину? Ну конечно, Аня. Из салона красоты.
— Ну да. Как вы могли забыть?
— Ох, Игорек, как я смогла вспомнить… — вздохнула Клавдия. — Ну так что там Аня? Извини за бабское любопытство.
— Ну все с ней не так просто. Она оказалась вполне, знаете, приличной девушкой.
— То есть ты ее не отшил?
— Пока нет.
— Ну и слава Богу. Ну и я рада… — грустно сказала Клавдия.
В другое время Игорь, конечно, заметил бы эту грусть, он бы сразу обратил внимание, что Клавдия в препоганейшем расположении духа. Но сегодня он был как-то самодоволен и счастлив.
— Я вот результаты экспертиз принес. Это окончательные. По собаке, по трупам, по пожару. По взрыву — предварительные.
Клавдия начала нехотя перелистывать довольно объемистую стопку.
— Ну, какие планы на сегодня?
— Переезжаем, — сказала Клавдия. Самое трудное было объяснить это Игорю. Или сказать ему просто правду?
— Почему?..
— Потому что…
Дверь распахнулась.
— Ну-ну-ну! Привет всем! — просочился в дверь Левинсон. — Новость слыхали?..
— Нет! — рявкнула вдруг Клавдия. — И не хотим никаких новостей!
— Ты что, Дежкина? Это ж тебя касается в первую очередь! Чубаристов заявление подал. Об увольнении. В связи с переходом на другую работу… А?! Новость?!