Госпожа Тень.

Визорина Виктория Александровна

Лицо Цулиса снова сделалось как печеное яблоко.

– Хе! Хе! Это она вам сказала?

– Ты врешь, сукин сын!

– Нет-нет, господин Вердье! Клянусь всеми святыми. Пусть с обеими моими дочурками случиться то же самое, если я вру.

Папаша Вердье схватился за голову.

– Шентенское кружево! Она мне лгала! Вот негодная девчонка... Ой, беда мне, беда! Чего же вы молчали? Почему не предупредили меня, господин Цулис?

Хозяин отеля сочувственно вздохнул.

– Так я думал, что пока он занят вашей дочкой, моя жена в безопасности. Но его на всех хватило. Извините, сосед, каждый в первую очередь беспокоиться о своем добре.

– Проклятый урод! Бесовское семя! Он у меня еще попляшет! Завтра же улажу все дела и поеду к его отцу. Пусть только откажет мне! Я и к королю пойду. Удавлю этого развратника собственноручно! Нет, сначала пусть жениться, а потом уже удавлю!

Папаша Вердье размахивал в воздухе кулаками, будто хотел набить морду неизвестному и невидимому врагу.

– Вот это разумно!
– согласился Цулис.
– Сначала пусть ваша дочка станет женой, а уже потом вдовой.

Возвратившись, домой, виноторговец приступил снова к дочери с угрозами, и она созналась, что придумала про изнасилование. На самом деле мальчишка соблазнил ее, обещал жениться, даже оставил дорогое обручальное кольцо. Отец вынудил девушку отдать спрятанную драгоценность. Это был перстень с большим сапфиром, который, на удивление, оказался настоящим.

На все вопросы, куда поехал Ленар и не возвратится ли, горемычная Солин лишь плакала. Он ее покинул без предупреждения. Скорее всего, он никогда не вернется к ней.

Глава 4

Лейтенант Вилес принадлежал к хорошо известному типу "старых служак". Звезд с неба, как говорят, он не хватал и потому успел поседеть на службе, но дальше лейтенанта не продвинулся. У него были две заветные мечты: капитанские нашивки и хорошенькая дочка господина королевского прокурора. Обе мечты были связаны с господином прокурором Гошером, и потому его поручения Вилес бросался выполнять с особым рвением. Но на этот раз он получил сразу два приказа и потому имел вдвое больше хлопот.

По приказу короля, который объявил капитан, необходимо было разыскать красивую рыжеволосую девушку девятнадцати лет, которая убежала со своим любовником. Его изображали как высокого роста и крепкого телосложения мужчину с усами, и вдобавок очень опасного. Он прекрасно владел оружием, в особенности шпагой. Мужчину разрешалось убить, а девушку целой и невредимой возвратить в королевский дворец. Ни при каких обстоятельствах с головы беглянки не должно упасть ни волосинки. Сообщалось, что любовники могут переодеться, нацепить парики и даже выдавать себя за иностранцев, монахов, купцов или цыган. Девушка хорошо ездила верхом, поэтому, возможно, путешествовала в мужской одежде.

Второе поручение, от господина Гошера лично, было тоже нелегким: во что бы то ни стало отыскать парня лет шестнадцати, белокурого, хорошенького и очень лакомого по женской части, по имени Ленар Бонже. Его тоже необходимо схватить и отдать в руки господина прокурора целехоньким.

Хорошо еще, что за обоих, за девушку и за парня, обещано немалое вознаграждение. Было же ради чего рыть землю как лейтенанту Вилесу, так и его отряду. Поэтому они мчались верхом всю ночь и только на рассвете въехали во двор придорожной корчмы. Лейтенант принялся стучать в окно.

– Эй, хозяин! Открывай!

Заспанный хозяин в плаще, нацепленном прямо поверх ночной рубашки, и в ночном колпаке с кисточкой, зевая и кряхтя, вышел на крыльцо встречать путников.

– Моим ребятам нужна передышка. И коням тоже.

– Сейчас, господин лейтенант! Эй, Реме, Жеанита! Вставайте быстро!

Солдаты начали расседлывать коней. Полуодетый подросток-слуга пришел им на помощь. Растрепанная служанка выбежала из погреба с большим кувшином вина.

Вилес вошел в корчму, сел за стол. За ним потянулись и его вояки. Служанка вынесла из кухни деревянную миску с нарезанными ломтями хлеба, небольшой горшочек с маслом, тарелку с кусками холодной телятины.

Лейтенант с удовольствием намазал свежее крестьянское масло на хлеб, положил сверху шмат мяса и принялся, есть, запивая кисловатым, но вообще неплохим вином.

– Есть ли у тебя еще постояльцы?
– спросил он хозяина, сооружая второй, не менее вкусный бутерброд.

– А как же, мой господин. Три купца со своим товаром, которые едут на ярмарку в Лунди. И еще два святых отца, которые странствуют, собирая пожертвования на храм. Вот и все.

– А не останавливались ли у тебя случайно вчера мужчина с усами и шпагой и молодая красивая женщина с рыжими волосами?

– Нет, таких не было.

– Ты уверен? Это - государственный преступник, который украл девушку из очень благородного рода. Родители хорошо платят за любые известия о ней. Понял?

Хозяин трактира почесал затылок.

– Увы, господин лейтенант. Не было никого, кто бы, хотя немного напоминал рыжую девушку.

– Она могла нацепить парик. Или переодеться в парня.

Корчмарь замигал глазами.

– Как будто не было таких. Вообще не было мужчины с усами и шпагой. Одни купцы и крестьяне, которые ехали на ярмарку. И два монаха. Вот и все.

Вилес доел хлеб, запил вином, вытер усы.

– А не припоминаешь ли среди постояльцев белокурого парня лет шестнадцати? Его имя Ленар Бонже. Зажиточный, хорошо одетый, служанки от него в восторге?

– Как будто бы нет... А этот что натворил, господин лейтенант?

– Убежал из дома, глупый, так как немного провинился перед отцом. А тот уже его простил и всюду разыскивает. И тоже за вознаграждение.

– Ох, - вздохнул хозяин, - денежки сами с неба падают. Но, наверное, судьба не жалует мою корчму. Кажется, ничем не смогу вам помочь.

– Устрой моих людей поспать. И накормишь нас вкусным обедом где-то в полдень. Прикажи накормить коней. После обеда мы тронемся дальше.

Хозяин низко поклонился.

– Жеанита! Отведи господина лейтенанта в комнату, где он сможет отдохнуть.

Служанка подхватила юбки и быстро побежала по ступенькам вверх. Вилес, подкрутив усы, с улыбкой направился за нею. Когда Жеанита через четверть часа выскользнула из комнаты, пряча в карман золотой, лейтенант уже крепко спал.

Где-то часа через два в зал спустились два монаха, о которых упоминал корчмарь. Они спорили о чем-то довольно тихо, но хозяин, из любопытства настороживший уши, услышал, как тот, что казался старшим и выше ростом, промолвил: