Госпожа зельевар
Шрифт:
Несмотря на резкий запах, сорванина оказалось всего ничего: в банку упало пять скудных серебряных крошек. Ладно, этого хватит. Вбросив в веник слабенькое заклинание, я довольно заметила, как по его веткам побежал дымок, а потом появился огонь.
Думаешь, что я буду тихо сидеть в зазеркалье, дорогой похититель? Продолжай так думать. Будет тебе сюрприз.
Второе заклинание заставило банку качаться над огнем, и вскоре я увидела, как сорванин вступил в реакцию с порошком для мытья полов, и в банке появились капли зеленоватой жидкости. Прекрасно, просто прекрасно! Из коробки
Десять капель гномьей смерти.
Одна малая мера харависской пудры. Мерной ложки не было, пришлось отсыпать на глаз. Харависская пудра зашипела, капли гномьей смерти придали зелью насыщенно-сиреневый вид, и банка угрожающе качнулась.
Отлично!
Подняв с пола обрывок какой-то грязной тряпки, я обхватила банку за горлышко и бросилась к дверям. Зелье шипело и щелкало, и мне оставалось только надеяться, что я все сделала правильно. Что зазеркалье способно будет разрушиться после моего бомбардирующего заклинания. Что я не сделаю хуже. Что…
– Получай! – крикнула я и швырнула банку в дверь, проламывая себе выход на свободу.
Сперва ничего не произошло – но потом я услышала грохот и рев, словно два каменных великана столкнулись в схватке и рассыпались в крошево.
А потом меня подняло взрывной волной, бросило куда-то в сторону, и все погрузилось во мрак.
14.1
Робин
Когда мы выходили из моих покоев, то я почувствовал движение где-то вдалеке.
Что-то пыталось прорваться – и двигалось оно именно ко мне: я вдруг ощутил чужой зов всем своим телом. Мне сделалось холодно, потом бросило в жар и снова в холод. Заметив, что я остановился и во что-то вслушиваюсь, Берта подошла ко мне и спросила:
– Что-то не так, Роб?
Какое-то время я не мог ответить – меня покрыло ледяным потом, зубы застучали так, что пришлось стиснуть челюсти, в ногах поселилась слабость. Ответ пришел сам собой:
– Зеркало, Берта. Мне нужно твое зеркало.
Чем выше твой уровень магии, тем лучше ты должен вслушиваться в те знаки, которые подает твое тело. Со мной такого прежде не было, но из старых лекций я вспомнил симптомы зеркального зова – и все совпало.
Берта не стала задавать лишних вопросов и привлекать лишнее внимание. Она заговорила только тогда, когда мы оказались в ее покоях:
– Однажды я была в зазеркальном мире, Роб. Меня спасло только то, что наш кот прыгнул, свалил зеркало на пол, и оно разбилось. Думаешь, Делла тоже в зазеркалье?
Как она могла туда попасть? У Деллы слишком мало магии для таких опасных чар. Почти без сил я рухнул в кресло, пытаясь собрать всю свою магию и опыт, чтобы спасти жену, если она в самом деле в зеркале. Берта выкатила из комнаты большое зеркало на колесиках, такие бывают у швей и продавцов в магазинах готового платья, и сказала:
– Если Делла в самом деле там, то мы должны тянуть ее сюда.
Я кивнул. Это были тяжелые чары, которые выпивали из волшебника почти все силы – но они могли притянуть человека с другого конца света и ради Деллы я готов был их применить. Поднявшись, я тряхнул правой рукой, Берта взяла меня за левую и, с силой сжав, добавила:
– Я помогу, Роб.
Снизу кто-то муркнул – мы увидели маленькую белую кошку, которая выбралась из-под кресла. Она подошла ко мне, боднула ногу лбом, и над ее ушами проплыли искры: такие, какие появляются, когда фамильяр сбрасывает маскировочные сети.
– А Фаунс сказал, что это обычная кошка, – удивленно произнесла Берта, глядя, как кошачий облик растворяется без следа. Вскоре на полу сидела бычья жаба – здоровущая, темная, с таким свирепым выражением морды, словно собиралась отлупить всех нас, как следует. Берта всмотрелась в нее и воскликнула:
– О Господи, это жаба Бена!
– Кува-а! – недовольно подтвердила жаба: догадались, наконец-то! И года не прошло. Я махнул рукой, бросая на жабу призрачную цепь: в пятом заклинании Парста фамильяр тоже нужен, пусть это и чужой фамильяр.
– Зачем ей только понадобилось убегать? Принимать чужой облик?
Лицо Берты обрело тоскливо-скорбное выражение. Она все поняла.
– Фамильяр уходит, когда умирает его хозяин, Роб. Бена больше нет.
Я машинально посмотрел в сторону дверей. Значит, все это время Делла была рядом с тем, кто надел облик моего коллеги и товарища, устроил прокол в пространстве, впустил в академию промертвие… И это был не самовозрожденный мертвец – иначе кот Деллы не шел бы к нему на руки. Это была совсем другая тварь, хищная и опасная.
– Вот почему полковник чувствовал смерть, – глухо произнес я. – Здесь не самовозрожденный мертвец, а неупокоенный…
Берта сжала мою руку чуть сильнее.
– Мы найдем его, Роб. Обязательно. А пока давай начнем. Если это Делла, то медлить нельзя, зазеркалье высушит ее.
Я не стал уточнять, что это значит. Закрыл глаза, собирая всю свою магию в одну жгучую точку в груди, чтобы сказать нужные слова и выплеснуть все в отчаянном зове.
Мысли путались. Бен, мой коллега и друг, робкий зельевар, был мертв. Жаба ушла, но вернулась, приняв чужой облик, потому что любила своего хозяина и не хотела, чтобы тварь из провала, который запечатывает академия, нагло занимала его место. И Делла все это время была рядом с чудовищем, и никто ничего не заподозрил. Какая же у него сила…
– Бей, – негромко приказала Берта, и я нанес удар.
Какое-то время ничего не происходило. Я открыл глаза, всматриваясь в наши отражения в зеркале – ничего. Но потом весь мир будто бы качнулся, словно утратил привычные опоры, и я почувствовал, как из невообразимой дали мне навстречу движется огонь, тьма, смерть.
Берта успела оттолкнуть меня в сторону до того, как ее зеркало рассыпалось веером оплавленных осколков. Комнату наполнило горелой вонью, и я ее узнал: бомба-лягушка, мы делали такие на занятиях по боевой магии. Кто-то сделал эту лягушку и запустил навстречу нам, пробивая себе дорогу из зазеркалья.