Госпожа
Шрифт:
– Уес...
– Нора сделала шаг назад. Затем еще шаг. Она смотрела на Уесли широко распахнутыми глазами.
– Ты бросаешь меня, да?
– Это не так.
– Уес прижал руку к груди.
Казалось, на мгновение он потерял способность говорить. Нора ощутила что-то в горле, что-то похожее на камень, но она не могла проглотить его.
– Я люблю тебя, - прошептал он.
– Ты даже не представляешь, как сильно. И я достаточно люблю тебя, чтобы понимать, что ты будешь счастливее с ним. Как бы больно ни было это признавать, будет еще больнее удерживать тебя и все время знать,
– он замолчал, поднял руку и закрыл глаза.
– Я был готов заплатить последний цент, чтобы вернуть тебя. Каждый цент, который был у моих родителей. Каждый цент, который я мог выпросить, одолжить или украсть. А он... он отправился платить собственной жизнью.
Нора не могла говорить. Все, что она могла сделать, это обнять Уесли и крепко прижать его к себе, обнять его в последний раз.
– Я знаю, ты любишь его, - прошептал он ей в волосы.
– И всегда будешь любить.
– Я знаю, что люблю тебя... и всегда буду любить.
– Я тоже тебя люблю. Ты сумасшедшая, странная и дикая женщина, я люблю тебя. Но...
– Знаю. Правда, знаю. Это правильно. Ты абсолютно прав.
– С ним тебе будет лучше.
– Так всегда и было.
– И ты в безопасности с ним.
– И всегда была.
– Теперь я это понимаю.
Нора прижалась к Уесли еще ближе. Ей было больно так тесно прижиматься израненным телом к нему, но одна должна была. У нее не было выбора, и к этому времени она привыкла к такой боли.
– Ты найдешь самую потрясающую девушку, - сказала Нора и прижала голову к его сердцу.
– Девушку, которая будет обожать тебя и любить, и видеть в тебе все хорошее. И она будет такой же неимоверно ванильной.
– Боже, я так надеюсь на это.
– И она станет твоим лучшим другом и твоим партнером, и она будет помогать тебе управлять этой твоей чертовой фермой.
– Мне уже нравится эта девушка.
– И она будет умной и сильной, но очень милой. У нее не будет моих острых углов. И она не будет хранить стеки в своем шкафу.
– Только в стойлах.
– И она будет такой красивой...
– С безумно длинными ногами?
– Если захочешь.
– Захочу.
– Тогда с длинными ногами. Ты и ноги будете такими чертовски счастливыми, что на вас даже больно будет смотреть.
– Я не хочу, чтобы тебе было больно, - сказал Уесли, его голос немного дрогнул, и он уткнулся ей в плечо.
– Никогда больше.
– Немного боли еще никого не убивало, - ответила она.
– И ты знаешь меня, мне нравится, когда немного больно.
– Точно. Это же ты, в конце концов.
– И что теперь?
– Она посмотрела на него, в эти большие карие глаза, с крапинками золотого вокруг радужки и во всю невинность, которая не исчезла даже после недели с ней в постели.
– Мы отпустим прошлое, - ответил он.
– И будем жить своими жизнями.
Она кивнула и тяжело выдохнула.
– Ты первый.
– Она глубоко вдохнула, желая вдохнуть как можно больше его аромата. Лета. Теплоты. Чистого белья, вывешенного сушиться. Уесли.
– Я не могу.
– Я тоже.
– Тогда одновременно?
– Хорошо. На счет три. Готов?
– спросила
– Нет, но нам лучше сделать это.
– Хорошо. Один...
– сказала она.
– Два, - прошептал Уесли.
Они посмотрели друг другу в глаза и вместе произнесли последнюю цифру.
– Три.
Они отпустили друг друга.
Нора заставила себя стоять на месте, в коридоре, и не двигаться. После того, что из-за нее пережил Уесли, он заслужил это. Он заслужил быть именно тем, кто уйдет первым.
Он сделал шаг назад и развернулся. Когда Уес дошел до конца коридора, Нора позвала его.
– Мы ведь все еще можем быть друзьями, верно?
Уесли не обернулся, чтобы ответить, но одного слова ей было достаточно.
– Всегда.
Нора прижала руку к стене, чтобы успокоиться. Уесли... ее Уесли... В этот раз она знала, что он ушел навсегда. Это было хорошо. Это было нормально. Насколько сильно она любила его, она понимала, что никогда не вышла бы за него замуж. Она понимала, что он хотел того, чего она никогда не смогла бы ему дать - детей, моногамность, неразделенное сердце. Он заслуживал все это, и она молилась, чтобы однажды он это получил. Рано или поздно, она надеялась. Молилась за них всех.
Спустя минуту Нора ощутила себя достаточно сильной и открыла дверь в спальню. Грейс была там. Она бы поговорила об этом с Грейс. Это было бы мило, правда? Поговорить о проблемах с мужчинами с женщиной? Какая новая концепция... женщина друг, которая не из Преисподней. Возможно, она привыкнет к этому. Больше женщин в ее жизни, меньше мужчин. Больше стабильности, меньше приключений. Может, она привыкнет к более тихой жизни, менее извращенной, менее сумасшедшей...
Об этом стоит подумать. Осесть где-нибудь с Сореном. Может быть не плохо. Люди так делают. Они стареют, успокаиваются, перестают спать со всеми подряд и начинают... что? Одомашниваться? Типа того.
Нора направилась комнату, но, дотронувшись до дверной ручки, замерла, когда заметила, как кто-то проскользнул в темный коридор.
Лайла... она где угодно узнает эти длинные ноги. Вместо обычных джинсов и футболки Лайла надела белую маленькую сорочку, девчачью и невинную. Должно быть, она вытащила ее из шкафа Ани. Идеально сидит. И Лайла даже не посмотрела в ее сторону. Она была похожа на девушку-солдата на задании, и это задание включало в себя выход из комнаты и поход в другую.
В комнату Уесли.
Нора не могла сдержать улыбку, гордясь за племянницу Сорена, за то, как она безрассудно пытается соблазнить почти не соблазняемого Уеса Райли. Должно быть, она научилась этому у тети Элли.
– Хорошая девочка, - в пустоту произнесла она. Нора пошла в конец коридора и несколько мгновений слушала у двери. Она не слышала ничего, никаких голосов. Надеялась, что Уес быстро охладеет к ней и не заденет ее чувств. Надеялась, что Лайла примет отказ хорошо и вернется в комнату до того, как ее сверх заботливый дядя поймет, что она делает... или пытается сделать. Единственным мужчиной, который переспит с восемнадцатилетней девственницей, племянницей Сорена, мог быть мужчина с навязчивым желанием умереть. Сумасшедшие детки.