Госпожа
Шрифт:
Он отвел ее в ванную, и Нора медленно и осторожно опустилась в воду, вздрагивая от того, как тепло просачивалось в израненную кожу.
Сорен опустился на колени рядом с ванной и, собрав волосы Норы, помог откинуться ей на спину. Когда она снова встала, то заметила воду на его лице.
– Простите, сэр, - сказала она, беря полотенце.
– Я не хотела вас обрызгать.
Он прижался лбом к ее лбу.
– Конечно, не хотела.
Часть шестая
Превращение
Глава 40
Королева
День, когда Сорен и Кингсли спасли ее, был самым лучшим днем в ее жизни. И как все свои лучшие дни, Нора провела его в постели. На следующий день она проснулась в пустой постели, на подушке лежала записка от Сорена, в которой было написано: «Бегаю».
Она улыбнулась. Бегаю. Конечно, он бегает. Грейс принесла ей завтрак, и они провели целый час за разговорами. Она полюбила Грейс с того момента, как встретила ее несколько месяцев назад в своем доме - полюбила так сильно, что Нора практически не могла поругаться с Заком. Конечно, он принадлежал Грейс. Она поняла это, как только увидела эту напуганную, прекрасную, смелую рыжеволосую валлийку, стоящую на ее пороге. Нора предложила помочь Грейс с посудой после завтрака, но та сказала ей оставаться в постели - приказ Сорена.
Несколько часов спустя Сорен вернулся со своей долгой пробежки и принес ей ланч. После обеда он провел целый час, массируя неповрежденные части ее тела. Два дня в наручниках и связанной в странной позе причинили ей больше боли, чем она когда-либо испытывала в своей жизни. И для такой женщины, как она, которая вела такой образ жизни, это кое о чем говорило.
В обед Грейс принесла еще еды.
– Мне нравится это обслуживание номеров, - сказала Нора, когда Грейс протянула ей чашку чая.
– Но у меня ощущение, будто я на карантине. Не думаю, что «жертва похищения» заразная.
– Твой священник приказал нам всем оставить тебя одну.
– Грейс покраснела, и Нора прищурилась.
– Не думаю, что кто-то из нас настолько храбр, чтобы нарушать его приказы.
– Нарушайте скорее. Он ушел на еще одну пробежку.
Грейс села на кровать рядом с бедром Норы.
– Еще одну? Разве он не бегал утром?
Нора кивнула.
– Ага. Он чувствует себя немного подавленным.
– Подавленным?
Отпив чая, Нора попыталась найти способ как можно деликатнее объяснить Грейс. Затем она вспомнила, что она была Норой Сатерлин, и никогда не страдала деликатностью.
– То есть, возбужденным.
Грейс едва не подавилась чаем. Она откашлялась, чтобы прочистить горло.
– Что? Священники тоже возбуждаются, - напомнила ей Нора.
– Он садист, а это еще больше усложняет секс. Я разбита. И он еще несколько недель будет деликатно заботиться обо мне. Кингсли разбит. Ему нужно наложить швы, но Сорен говорит, что долго тот не протянет, позволяя кому-либо заботиться о нем. Когда Сорен становится таким и не может наказать кого-то, он наказывает себя. Отсюда и бег. Нам нужно достать ему сабу.
– Сабу? Ты говоришь о...
–
– Сложным?
– Капризным. Угрюмым. Сердитым. Подбери синоним к слову «стервозный».
– Занятно. Значит, ему нужен сабмиссив для игры?
– Если под «игрой» ты подразумеваешь «выпороть до одури», то да. Хотела бы я заказать саба и чтобы его доставили с курьером. Человека, а не сэндвич.
– Даже представить не могу, как кто-то может заплатить ему за привилегию провести с ним ночь.
– Не для него, нет. Сорен в буквальном смысле необходимо выпороть саба тростью. И он иногда это делает.
– И понимаю почему.
Нора прищурилась на Грейс. Грейс, казалось, заметила, как на ее бледных веснушчатых щеках вспыхнул румянец, покрывая еще и уши.
– Ты влюбилась в моего священника, - сказала Нора.
– Что? Нет. Конечно, нет.
– Еще как да.
– Нора, я замужем.
– Ты человек. Не отрицай. Я не из ревнивых. На самом деле, наоборот. Скорее из «или дайте посмотреть, или расскажите все детали после».
Нора замолчала, а Грейс отвела взгляд и смотрела на дорогу, виднеющуюся в окне. Она ждала возвращения Сорена? Возможно.
– Он добрался до тебя, не так ли?
Грейс покачала головой.
– Я говорила тебе - я счастлива замужем, и это конец разговора.
– Грейс, меня похитили и держали на мушке. Я могла умереть. По крайней мере, ты можешь ответить на мой вопрос.
– Ты разыгрываешь козырь «меня похитили»?
– Да, и буду так делать пока это возможно.
– Это не честно.
– Ты хочешь увидеть синяк размером с футбольный мяч на моем боку, там, где меня пнули?
Нора изогнула бровь и ждала.
– Выкладывай, Рыжая.
– Твой священник за гранью слова «превосходен», а я поэтесса. У меня должны быть слова. Я... торжествую - единственное слово, которое приходит на ум, от понимания, что он реальный, и он ходит по этой планете. В нем есть святость, и я ее чувствую в своем духе, в своей душе. Он отправился умереть ради тебя, и это великий и могущественный поступок. Рядом с ним я чувствую себя рассеянной и в то же время благословлённой. Если бы он сидел на троне, я бы сидела у его ног. Это ощущение даже не романтическое или сексуальное. Это просто...
– Она замолчала и взмахнула руками. У нее закончились слова. Нора знала это ощущение.
– И, Нора... мне даже не нравятся блондины.
– Правда? А я люблю блондинов.
– Должно быть, ты считаешь меня безумной.
– Веришь ты мне или нет, я полностью тебя понимаю.
– Я никогда не услышу этого от Закари. Меня до конца жизни будет дразнить эта влюбленность.
– Ты собираешься сказать Заку?
– Мы пытаемся рассказывать друг другу все. На самом деле... он сказал мне, раз я в штатах, то могу побыть развязной, но только если буду осторожной и на следующий день не расскажу ему всех деталей. Я сказала ему, как ревновала ко всему веселью, которым он насладился в твоем мире. Он ответил, что теперь моя очередь.