Гость из мира Death Note

Omi Or Tay

— Нет, спасибо Ватари. Не нужно. Я не хочу.

— Не хочешь кофе? – кажется, ответ детектива удивил мужчину.

— Нет, — Эл, конечно, любил кофе, да и оно помогало хоть как-то бороться со сном, когда, кажется, ещё немного и ты, заснув прямо на рабочем месте, стукнешься лбом о клавиатуру. Поэтому он готов был пить его литрами, что в принципе и делал. Но последнее время ему казалось, что ещё чуть-чуть и его вырвет от этого напитка. Почему? Об этом он не думал.

— Тогда может быть... – начал было Ватари, но Эл предугадав, о чём тот думает, его перебил:

— Я не хочу есть.

— О, — только и мог вымолвить Ватари. – Ну...

— Я вообще ничего не хочу...

Эти слова вмиг заставили мысли о том, почему это у его воспитанника вдруг пропал аппетит, выветрится из головы Квилиша

Вамми.

— Прости, что?

Эл запустил руку в свои иссиня-чёрные волосы, потом опять положил её на подлокотник кресла. Он покачал головой, потом вздохнул, борясь с желанием поделиться своей болью. Но, увы. Чаша терпения уже была переполнена и, казалось, нужен был лишь маленький повод, чтобы всё полилось через края. И он заговорил. Правда не обо всем, далеко не обо всём, что его беспокоило. Привычка ото всех прятать свою боль всё равно брала верх.

— Знаешь, — задумчиво проговорил он, — у меня такое чувство, что жизнь проходит мимо меня. Иногда я просто не вижу смысла ни в чём. Я устал прятаться ото всех. Как человек я никому не интересен, – ровным голосом произнёс он, с деланным безразличием пожимая плечами.

— Не правда, ты нужен очень многим.

— Не я, — прошептал он одними губами, — а L. Всем нужен только этот детектив. Робот, машина, которая всегда должна приносить пользу, — парень не удержал вздох полный горечи.

— Рюузаки, успокойся. Просто у тебя депрессия, — проговорил Ватари, пододвигая своё кресло ближе к Элу и кладя ему руку на плечо. «Никто раньше не видел его таким. Хотя, я его понимаю». Эл всегда отличался от других людей своей отчуждённостью. Всегда погружённый в работу, казалось, он счастлив, разгадывая свои загадки. Ватари это слегка настораживало, но Эл никогда, ни на что не жаловался. А всё было гораздо сложнее. Нельзя было забывать, что он тоже человек из плоти и крови, и ни одному человеку занятие пусть даже самым любимым делом никогда не заменит отсутствие настоящих друзей. Даже старики не выносят одиночества, а он ещё так молод.

— Не волнуйся, всё будет хорошо, — ласково проговорил Ватари, погладив своего воспитанника по плечу. – Всё будет хорошо. Я рядом.

Эл молчал. Что-то говорило ему, что завтрашний рассвет он уже не встретит, поэтому он хотел в последний раз поговорить с тем, кто был единственной опорой для него.

— Извини Ватари, — уже более спокойным голосом произнёс Эл. – Я пришёл сюда не закатывать... истерики, – Ватари хотел было возразить, что это никакая вовсе не истерика, а просто выплеск чувств, которые накопились, в конце концов, не один человек не может держать всё в себе, а Элу это и так удавалось очень долго, но брюнет жестом остановил его. Помолчав секунду, он продолжил: — Просто я хотел сказать... Я хотел бы поблагодарить тебя за то, что ты всегда был рядом со мной, за то, что поддерживал меня... Я не знаю, что бы я делал, если б не ты. Спасибо за всё.

— Рюузаки... – пробормотал растроганный старик. – Я даже не знаю, что сказать...

— Ничего не говори, — Эл обрывисто обнял его и, быстро встав с кресла, ровным шагом направился к двери. На пороге он обернулся.

— У меня к тебе просьба, — помедлив, проговорил брюнет. – Если... если вдруг что-то случится со мной или с тобой, удали с компьютера все данные. Они не должны попасть к Кире.

— Да. Как скажешь, — моментально ответил мужчина. – Будет сделано.

Парень слегка улыбнулся одними краешками губ и вышел из комнаты. Это снова был детектив L, прекрасно осознающий свой долг, сильный, хладнокровный, расчётливый, готовый сражаться с Кирой.

... L быстро прошёл коридором подальше от комнаты, где был Ватари, но, завернув за ближайший угол, устало прислонился спиной к стене, закрыв глаза. С шумом выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Тяжело дыша, он, вцепился в волосы и медленно съехал вниз по стене...

Когда же L снова вернулся в главный зал к группе расследования, он снова был таким, как и всегда, и никому бы и в голову не пришло подумать, что ему было плохо.

Ближе к вечеру пошёл дождь.

* * *

Это такое странное чувство. Когда ты по несколько раз прокручиваешь в голове фрагменты, какие-то фразы, отдельные слова... То, что должно было случиться, то, что ты мог бы сделать, сказать, но в

этом нет смысла. Он никогда не признается, никогда не изменится, никогда не поймет, что выбранный им путь неправильный, что всё это просто самообман. Так зачем пытаться, зря унижать свою гордость? Когда они стояли вместе под дождем, пару раз L готов был заговорить с ним об этом, поговорить начистоту. «Это неправильно! Неужели ты сам этого не видишь? Миру, созданному на страхе, не быть идеальным! Убийствам не может быть оправдания, с какой бы целью они не совершались. Разве, ты этого не понимаешь? Прекрати это. Остановись. Хватит!» Но эти слова так и не сорвались с его губ. Лайт бы всё равно ничего не понял. А Кира лишь посмеялся бы над ним. Так зачем унижаться? Вместо этого Эл говорил о совершенно, казалось бы, посторонних вещах, никак не связанных с Кирой. А сам всё время наблюдал за его реакцией. И постоянно повторял лишь одно слово «прости». Он извинялся за всё. За то, что держал его под арестом, за то, что был ему лишь помехой и за то, что не смог его спасти. И лишь однажды он горьким сарказмом спросил: «А разве ты хоть раз был абсолютно честен со мной?» Ведь ты всё время только врал мне. Ложь, одна за другой. «Я тоже играл, но я никогда не врал тебе. Мне нечего было скрывать от тебя кроме своего настоящего имени».

Он знал, что скоро умрёт. Лайт убьёт его. С приближением окончания этого дела близится и его собственный конец.

— Грустно, — проговорил Эл, поднимая глаза на Ягами-младшего. – Мы скоро расстанемся.

Ответом был вопросительный взгляд.

Тишину неожиданно разрезал звонок мобильного телефона. L поднялся на ноги.

— Да? – проговорил он в трубку. Тому, кто не знал, что L всегда говорит так спокойно и размеренно, показалось бы, что в его голосе прозвучала усталость. Хотя так и было на самом деле.

— Рюузаки? – это был Ватари. — Разрешение на использование Тетради Смерти получено.

— Очень хорошо, я иду, — ответил Эл. Что ж, пора опять в бой.

— И ещё кое-что. В здании сейчас находится Марина. И она не одна. С ней ещё одна девушка. Судя по описанию, это Екатерина Волкова. Они возникли словно из воздуха. Никогда раньше не видел ничего подобного.

— Вот как? – и хотя в душе парня поднялось удивление и волнение, голос его прозвучал как всегда безразлично. – И где? – спросил он так, чтобы сидящий рядом и внимательно слушающий (а в последнем Эл не сомневался) Лайт не понял, о чём идет речь. – Хорошо, — получив ответ Ватари, Рюузаки отключил сотовый и спрятал его обратно в карман. – Можешь возвращаться в главный зал, Лайт. Я скоро подойду, — сказал он, не поворачиваясь к Ягами.

— Ладно.

L слегка повернул голову, чтобы краем глаз проследить за парнем и, дождавшись, пока тот скрылся из виду, неспешной походкой направился к тому месту, где, по словам Ватари, находились Марина и Катя. Противоречивые чувства смешались в нём. Удивление. Их появление было неожиданным. Он уже и не думал, что им доведётся встретиться. Надежда. Откуда она взялась? Не понять. Но почему-то кажется, что их появление не случайно. Может, удастся что-то выяснить? Гнев. Пришедший неизвестно откуда, кто дал им право вот так вот просто вмешиваться в его жизнь? Давать какие-то предупреждения, лезть не в свои дела, появляться от куда ни возьмись, потом опять исчезать. Они принимают его за игрушку, а всё, что творится кругом, за забавную историю? Им что доставляет удовольствие «вершить чужие судьбы”? Или как?

— Привет, Мэриэн, давно не виделись, — негромко произнёс L, на всякий случай назвав девушку ненастоящим именем и про себя отмечая, что она ничуть не изменилась с той их встречи: та же прическа, та же одежда, словно это было ещё сегодня утром. Гнёв уже улёгся, но не прошёл полностью. Эл в упор смотрел на неё, ожидая ответа и всем своим видом давая понять, что ему не до шуток, и он не потерпит всяких недомолвок. Говорите прямо, зачем вы пришли СЕЙЧАС и что вам нужно от меня ВООБЩЕ. Видимо, взгляд у него был не самый добрый, потому что Марина тут же покраснела и, опустив глаза, забормотала что-то невнятное. Эл лишь мысленно вздохнул. Она заявилась к нему тогда, поэтому и ответа он требовал именно от неё, но, похоже, на данный момент толку он вряд ли добьётся. Детектив повернулся ко второй девушке, решив в таком случае говорить с ней.