Гость из мира Death Note

Omi Or Tay

— Хорошо, я согласен, — ответил Эл. – Но потом...

— Чувак! – бесцеремонно прервала его Катя. – Потом мы ещё что-нибудь придумаем!

Тот лишь моргнул от такого приятельского обращения. Не то, чтобы ему было неприятно. Просто его ещё так не называли. Во всяком случае не те, кто знал, кем он является. То, что он L, это имя, оно было словно стеной, отгораживающей его от знакомых ему людей. Хотя, дело тут было наверное даже и не в этом. А в нём самом.

«Что ж, я доверился вам. Надеюсь, я не ошибся и не пожалею об этом...»

* * *

Такое количество русских

матов L за всю свою жизнь не слышал. Значение некоторых слов он даже не знал, но, что они означают, догадался по смыслу. Это было не так уж и сложно, тем более, что все они были направлены в его адрес. Сыщику стало даже немного не по себе от такого количества новой информации о нём самом. Кто бы мог подумать, что у такой милой девушки может быть настолько отвратительный характер и скверный нецензурный лексикон. Но стоило ущемить её свободу... Да, пять минут назад он был у них в комнате и сообщил, что запрещает им покидать это здание. Но надо же понимать, что это вынужденная мера с его стороны, а не какая-нибудь прихоть.

— Маруся!!! Клянусь, если его не убьёт Рэм, я сама его придушу! – бесновалась шатенка. – Свинья неблагодарная!

«Я – свинья?» — подумал Эл, и ему почему-то стало грустно. Он посмотрел на пирамидку из кубиков сахара, которую усердно собирал, наблюдая за Мариной и Катей с помощью камер, и вздохнул. Потом снова обратил свой взор на девушку, которая обещала его придушить. У детектива создавалось впечатление, что Катя вообще пришла сюда лишь за копанию с подругой. Марина относилась к нему дружелюбно, и он постоянно чувствовал исходящую от неё безмолвную поддержку. И Эл уже почти не сомневался в том, что она действительно хочет ему помочь, во всяком случае, что-то подсказывало ему: девушка не врёт. Что же касалось Кати, то L подозревал, что, скорее всего, она тут не по своей собственной инициативе. Во всяком случае, никакой симпатии дружелюбия она к нему точно не испытывала. А когда детектив заявил девушкам, что не выпустит их из здания ни в какую, то взгляд у шатенки был такой, словно она мечтала испепелить его. И, наверное, так бы и сделала. Если б могла.

L вздохнул и подпёр рукой левую щёку. Итак, теперь ко всему прочему ему ещё нужно решить, что делать с этими девушками, одна из которых к тому же ещё и очень зла на него. Как всё случилось бы, если б не их внезапное появление, он не знал точно. L, конечно, не был уверен полностью, похоже, они и вправду спасли ему жизнь. Как только они появились, чувство приближающейся смерти... Оно исчезло.

* * *

L протянул руку и пододвинул к себе блюдечко с пирожным. Взяв ложечку, повертел её в руках и, наконец, посмотрел на сидящую напротив него Катю. Та глянула на пирожное, которое брюнет уже собирался есть, на ложку в его руках и криво усмехнулась. Было ясно, о чём она думает.

— Я решил составить вам компанию, — невозмутимо ответил Эл. Под предлогом ужина он решил заодно поподробнее расспросить их о мире, из которого они пришли, о переселении и о том, что они знают о нём самом. Короче, он хотел знать всё то, о чём не успел спросить Марину во время их первой встречи.

Эл отломал ложечкой кусочек пирожного и направил его себе в рот.

Катя смотрела на него так, словно он отнимал у них последнюю корочку черного хлеба, причём сама, похоже, ничего есть не собиралась. А зря. Обида, конечно, дело серьёзное, но зачем же лишать себя возможности перекусить? Лицо девушки было таким надутым, что L почувствовал угрызения совести. Решив первым сделать шаг к примирению, детектив взял тарелочку с пирожным и протянул Кате.

— На возьми, — дружелюбным тоном проговорил он. – Они очень вкусные. Бери.

Та секунду выглядела слегка растерянной. Внимательно глядя на парня, она взяла тарелку. L с любопытством наблюдал за тем, как её глаза из карих стали зеленоватыми. Меняют свой цвет в зависимости от настроения, да? Потом взгляд девушки вдруг опять стал недовольным и, сердито посмотрев на него из-под чёлки, она принялась за еду с таким видом, будто делала ему огромное одолжение, поедая это пирожное. Всё никак не смиримся, значит.

На протяжении оставшегося времени L расспрашивал девушек о интересующих его вещах. Хотя, правильнее было бы сказать не девушек, а Марину, потому что Катя упорно делала вид, что кроме пирожного её больше ничего не волнует, чем немного обидела Эла, которому отнюдь не хотелось портить отношения ни с одной из них. Он-то прекрасно понимал, что по большому счету не имеет права ограничивать их свободу и силой удерживать их здесь. Но что, в конце концов, ему ещё оставалось делать? Он даже не забрал у них Тетрадь Переселения, решив таким образом кое-что проверить, хотя интуиция нашёптывала ему, что он об этом ещё пожалеет.

— Что конкретно вы знаете обо мне? – спросил Рюузаки.

— О, совсем немного, — грустно ответила Марина. – Столько же, сколько и остальные, ничуть не больше. В сериале ты раскрыт очень мало.

— Я раскрыт... – пробормотал L. Непривычно было рассматривать себя с такой позиции. – Тебе известно моё настоящее имя?

— Нет, — удивлённо ответила брюнетка. – Ты же уже спрашивал меня об этом.

— Этот вопрос я задал не тебе, — спокойно ответил детектив, не отрываясь глядя на Катю. Та скосила на него глаза.

— Да не знаю я, не знаю, — отмахнулась она от него. – Мне пофиг, как тебя зовут.

Последняя фраза его почему-то задела. Уж больно небрежным тоном она была произнесена.

— Спасибо, — просто ответил он.

— Вфехта пофалуста, — отозвалась шатенка с набитым ртом, ехидно ухмыляясь.

L с недовольным видом на неё посмотрел, и был успешно проигнорирован.

— Рюузаки, — прощебетала Марина, сияя счастливой улыбкой, — ты просто не представляешь, как мы с Катей рады встрече с тобой!

Катя подавилась пирожным и громко закашляла. Марина с участливым видом моментально пододвинулась к подруге и принялась постукивать её по спине. Лицо шатенки ещё больше перекосилось. Она попыталась что-то сказать, но новый приступ кашля не дал ей этого сделать.

— У тебя в нашем мире столько фанаток, — продолжала Марина. Катя закатила глаза. – Я тебе говорила уже, да?

— У кого? У меня? – тормознул Эл.

— Нет, бля... – всё ещё кашляя, вставила шатенка. – У подоконника в моей комнате.