Гость волшебного мира. Книга первая. Незнакомец
Шрифт:
Всё готовое съестное они не глядя выметали подчистую и бегом тащили к колодцу, к ногам гогочущих солдат. В пять минут там выросла великая груда изобилия. Витя часто её теперь вспоминал, когда в желудке урчал тоскливый голод.
Хлеб и сочное мясо, картошка и ломтями пироги, чугунки со щами, россыпи варёных яиц, соленья, варенье, мочёные яблоки – это был настоящий пир горой, как в сказке.
Отдельными рядами в тени, угодливо построенные, ждали кувшины с мёдом, молоком, домашним квасом и компотом.
А у заборов своих изб стояли притихшие старики. И потерянно смотрели на буйное солдатское веселье пирующих.
Трещали, ломаясь, куриные кости жареных окороков. Во все стороны летели объедки хлеба и куски пирога. Хрустела на зубах редиска, и брызгали струи помидорного сока. Квас, компот и молоко рекой лились по подбородку.
Солдаты зычно смеялись, чавкали за обе щёки, вытирали жирные пальцы об домотканые, вручную вышитые полотенца. И жизнерадостно скалясь, призывно махали деревенским.
– Эй! Не стой там! Тоже ест иди! – гортанно кричали они сквозь сытый хохот.
Лишь полицаев не звали на пир. Те, всё так же под присмотром офицеров, по-прежнему шерстили избы. Теперь они опустошали все припасы, не оставляя ничего.
Зверски круша двери кладовок, полицаи волокли наружу мешки с мукой и крупами. Вскрывая крышки погребов, катили бочки квашеной капусты, кадушки с огурцами и белые банки топлёного сала со шкварками. Отбирали весь сахар, соль, перец, сушёные фрукты, кульки макарон и даже лавровый лист.
Это уже было страшнее отъёма кур и вареной картошки.
Деревню обрекали на голод не в самое ближнее время, а прямо сегодня, сейчас! А сверх того – ещё громили в щепки и переворачивали всё, что видели в домах, стремясь добраться до любых углов, где мог бы быть тайник или скрытый подпол. Старики в отчаянии заголосили громче.
Свой настоящий страх тогда познал и Витя.
Как только в дальних избах послышались первые крики вперемежку с диким грохотом, мама схватила его за плечо:
– Скорее, домой!
Стремглав они кинулись меж заборов и влетели на своё крыльцо, когда во двор их соседки, бабы Сейды, уже входили трое полицаев. Ещё двое сразу же направились к дому Совиных. Витя с мамой едва успели вбежать в кухню.
– Мама, прятать?! – лихорадочно спросил Витя, кивнув на жестяные банки с крупой.
– Наоборот! Доставать! – крикнула мама и спешно начала распахивать все шкафчики в серванте.
В сенях с силой хлопнула дверь, загрохотали сапоги и через секунду в кухню ввалились те двое полицаев.
Мама быстро обернулась к ним.
– Пожалуйста, не ломайте ничего! Мы сами вам всё отдадим! – проговорила она второпях.
Первый полицай – низкорослый и круглый, как репка – бросился к серванту, мимоходом оттолкнув Витю с дороги. Упав на колени, Репка тут же принялся сгребать пакеты с рисом и пшеном, что стояли в нижней тумбе.
Второй – худой и щуплый, дохлый, его все звали Шнурком – стоял в дверном проёме и жадно рыскал глазами вокруг.
– Открывай погреб! – крикнул Репка маме, кидаясь от серванта к стенным полкам, где были разные приправы.
– Там пусто. Я покажу! – выдохнула мама.
– Пожрать чего-нибудь есть? – хрипло пролаял, наконец, Шнурок и сглотнул.
В глазах его сверкал голодный блеск, а руки мелко, судорожно дрожали.
– Так ваши у колодца же едят… – простодушно удивился Витя.
– Заткнись! – взъярившись, вдруг, гаркнул Шнурок. – Поумничай ещё!
Мама испуганно прижала к себе Витю обеими руками.
– Вы ведь забрали все продукты – сказала она Шнурку. – У нас у самих не осталось.
– Муж твой где? – окликнул её Репка, сложив на полу всё, что вытащил из ящиков и полок. – Против немцев воюет?
– Он погиб! – быстро ответила мама.
– Его убили… – процедил Витя, исподлобья посмотрев на Репку.
– Мгм, одним воякой меньше! – криво усмехнулся Шнурок.
Витя метнул в него жёсткий, ненавидящий взгляд. Словно почувствовав это, мама торопливо закрыла Витино лицо ладошкой и стала нервно гладить по лбу, по волосам.
– Семья солдата Красной армии – удовлетворённо кивнул Репка. – Собирайтесь. Пойдём к офицеру.
– Зачем…? – едва слышно вымолвила мама.
– За награждением! – опять взбесившись, заорал Шнурок и ринулся к маме с Витей через кухню.
Мама сильнее стиснула Витю – ему даже трудно стало дышать. Витя же сжал кулаки, твёрдо решив сейчас драться.
Но, в этот момент, в сенях раздался быстрый топот. Дверь кухни распахнулась от удара ногой. Вовнутрь ворвался третий полицай – совсем ещё молодой и до крайности взволнованный.
– Слышьте?! Там бабка эта… ведьма, никого к себе не пускает! – сходу заорал он, выпучив глаза и тыча на окна.
Витя вмиг сообразил, что это про бабу Сейду.
Репка и Шнурок живо повернулись к молодому.
– Что… Прямо так и не пускает?! – оторопело спросил Репка.
– Так шлёпните её и всё! – рявкнул Шнурок.
– Да она не то чтоб не пускает…! Она… – молодой запнулся, явно не зная, как понятней объяснить.
– Что! – ещё громче проорал Шнурок. – Колдует, что ль стоит?!
– Не знаю… – молодой совсем смутился под его свирепым взглядом. – Но, смотрит так, что жутко.
Шнурок, помедлив миг, непонимающе переглянулся с Репкой. Тот, усмехнувшись, пружинисто вскочил с корточек.