Гость волшебного мира. Книга первая. Незнакомец
Шрифт:
– Там пчёлы! Их дупло! – взволнованно захлёбывался Витя, тыча рукой назад. – Надо дерево спилить только!
Ведьма хмуро смерила его взглядом с головы до ног.
– Не надо ничего пилить – угрюмо буркнула она. – На-ка.
И вынув из кармана телогрейки, протянула увесистый кусок золотистой янтарной смолы. Он был необычайно твёрдый, тяжёлый и пронизанный внутри тончайшими нитями чёрных жил, словно капилляры кровеносной системы.
– Алатырь-камень – глухо пояснила ведьма. – Зажги его.
И следом подала старинное, диковинное огниво. Едва Витя высек сноп мелких искр на смолу, она стала плавиться. Но не дымом, а бесцветным, дрожащим маревом горячего воздуха, который источал сладкий аромат цветов и мёда.
Капиллярные жилки внутри камня как будто струились, потоком извергая наружу волшебный запах. Пчёлы разом ринулись на Витю. Он испуганно вскинул голову.
– Не бойся – пророкотала сзади ведьма. – Подыми алатырь.
Рой пчёл приближался. Прерывисто и судорожно дыша в волнении, Витя поднял кулак с зажатым в нём куском смолы. Горячее марево волнами расплывалось вокруг янтарного камня. И первая пчела, едва попав в эту прозрачную, вибрирующую пелену, с ходу в ней увязла. Она застыла в воздухе, всё медленнее перебирая лапками и крыльями, не в силах двинуться дальше.
– Ступай вперёд, лезь вверх! – услышал Витя суровый голос колдуньи. – Кровь дерева, янтарь, тебя защищает.
ГЛАВА 3 Друг
Пчела лениво барахталась в дрожащем мареве прямо перед самыми глазами. Струящаяся из янтарного камня прозрачная пелена создавала завораживающий оптический эффект, и потому крылатая пленница казалась ещё ближе. Витя мог разглядеть не только её густые ворсинки, но и пыльцу на волосках.
Миг спустя, рядом с ней увязла вторая пчела. Следом третья, четвёртая, пятая. Тряхнув головой и очнувшись от наваждения, Витя услышал жужжание сотен пчёл, слетавшихся на аромат, источаемый его плавящимся камнем.
Воздух вокруг вибрировал не только от потоков тёплого марева, но и тысяч крылышек, стрекотавших вразнобой. Пчёлы теперь были повсюду, насколько хватало взора.
Беспрерывное, монотонное, низкое жужжание звучало со всех сторон и давило на уши. Втянув голову в плечи, Витя вёл взглядом туда-сюда и везде видел застывших в воздухе пчёл – от самой травы, до макушек деревьев. Из камня растекался колеблющийся, бесцветный жар. И в нём купались пчёлы, словно в невидимом сиропе.
Стоял одуряющий до обморока сладкий запах. Казалось в нём были все сорта мёда – гречишный, донниковый, майский. А сверх того и аромат цветов, ванили, малины и неповторимый, особый, кондитерский душистый шлейф горячих пряников.
Не опуская камень, Витя осторожно вытянул другую руку и коснулся кончиками пальцев скопления пчёл перед собой. Ни одна не выпустила жало. Они будто пребывали в блаженстве и загребали крепкими лапками густой воздух, стремясь обмазать им себя – свои крылья и мохнатые тельца.
Витя чуть повёл ладошкой в сторону и сдвинул тёплую, податливую пчелиную массу. Казалось, ладонь попала в желе – вязкое, но приятное на ощупь. Десяток пчёл сместился от его движения, не среагировав никак.
И Витя тронулся дальше, бережно и плавно расчищая себе дорогу сквозь этот застывший и жужжащий рой. Он, словно, тучу раздвигал руками, целыми горстями загребая живых пчёл.
Янтарный камень плавился всё так же, и воздух густел и уплотнялся. Алатырь приходилось то поднимать чуть выше, то выставлять вперёд, чтоб успокоить дальних пчёл, едва-едва прилетевших.
Под чары камня попадали и шмели, и осы, и простые мухи, и комары и мелкая мошкара. Витя шёл вперёд, оставляя позади коридор, чьи стены вибрировали от гулкого жужжания.
Шаг за шагом он приближался к гигантской – в три обхвата – старой липе. Кора её внизу чудовищно бугрилась, как застывшая лава. А в вышине, среди листвы чернело большое, корявое дупло.
Скопление пчёл тут было сильно реже. Они барахтались в дрожащем мареве разрозненными точками вдоль ствола. Сам их жужжащий звук стал спокоен и умиротворён.
По-прежнему сжимая в руке камень, Витя полез вверх по выступам и буграм многолетней коры. Лицо обволакивал густой мазью мягкий жар. Мохнатые тельца пчёл щекотно задевали волосы и кожу.
Добравшись до дупла, он подержал алатырь-камень возле его чёрного проёма. Поток марева медленно струился внутрь. Выждав минуту, Витя осторожно заглянул в дупло. У самого края, на фоне тьмы зависла в воздухе большая, крупнее всех других, пчела – королева!
Из недр огромного древа не доносилось ни звука. Аромат волшебного камня оказался столь силён, что выманил наружу всех обитателей пчелиного царства. Не смогла устоять даже его таинственная хозяйка, редко выходящая на свет.
Тихо и аккуратно Витя загрёб вязкий воздух, поддев вместе с ним королеву. Величественная пчела слабо перебирала лапками и крыльями над ладошкой.
Витя плавно повёл рукой в сторону. И королева-пчела, повинуясь магической силе, поплыла над ладонью, не касаясь её. Лишь пятнышко тени чернело на коже. Витя во все глаза смотрел на это маленькое чудо. Его переполнял восторг от осознания, что волшебство существует! И не в книжках, не в сказках, а вот так – наяву!
Переместив пчелу-королеву подальше, Витя придвинулся к дуплу. И увидел лишь мерцающую темноту. Яркий солнечный свет не проникал вовнутрь совсем. Похоже, предстояло доставать мёд вслепую, по локоть шаря в чёрной дыре, выламывать и выдирать добычу наощупь.
Витя оглянулся на королеву-пчелу, зависшую в дрожащей пелене. Правильно ли это будет, хозяйничать бесцеремонно в чужом доме? Совсем как недавно топтались в его собственном, ломали и крушили, на всё наплевав…
Замешкавшись, Витя бросил взгляд вниз. Просить у бабы Сейды огниво? И прокоптить дупло гарью и дымом?
В руке по-прежнему плавился янтарный камень. И Витю вдруг, внезапно, осенило! Он даже сам не мог понять потом как, что ему подсказало протянуть янтарь навстречу солнцу.
Жёлтые лучи пронзили камень – и он весь засиял, словно осветился изнутри.
Витя медленно поднёс на ладони алатырь к дуплу. Янтарь будто потянул за собою тонкие, крепкие солнечные струны. По мере приближения к тёмному жерлу янтарный камень разгорался ярче. Когда же Витя погрузил его в проём дупла, древесная пещера вспыхнула пронзительным золотистым светом.