Гость волшебного мира. Книга первая. Незнакомец
Шрифт:
Кругом стояла тишина. Скрип дверных петель в ней прозвучал особенно громко, когда Витя выскочил из дому на мокрое крыльцо. Бросив взгляд на дорогу, он различил силуэт бабы Сейды, через миг уже пропавший в тумане.
Сжимая две свои громадные корзины в одной руке, Витя торопливо протиснулся через калитку в узкую щель. И прежде чем её захлопнуть, мельком оглянулся – в крошечном окошке избы за мутным стеклом стояла мама.
Раньше, в первые дни, она неизменно шла провожать его аж до самого леса. И всю дорогу бесконечно поучала
Однажды, это кончилось всё тем, что Витя упустил бабу Сейду, поздно войдя в лес. И долго кидался то вправо, то влево меж деревьев, пытаясь напасть на её след. Хотя и понимал, что это бесполезно – и на болотах и в лесах все ведьмы у себя как дома. Они там знают тайные дороги, и подчиняется им каждый зверь.
Уж баба Сейда много раз всем это подтверждала, за ней ходить в лесу боялись.
С колдуньей, впрочем, и в деревне лишний раз старались не встречаться. Её изба – старая, просевшая, скошенная набок, стояла в Караваево на самом отшибе у подножья лесной чащи.
Как и изба Совиных, что по соседству. И ту и другую, говорят, построили в одно время.
Но ведьмин дом при этом выглядел намного старше. Вечно тёмный, будто сырой, он поздно вечером и ночью почти сливался с мраком, поглощавшим чёрный лес. Тогда как изба соседей – напротив, хорошо и ясно выделялась на фоне мощных сосен.
Селяне объясняли эту зловещую странность колдовством, которым пропитаны стены жилища бабы Сейды. В доме рядом с ней никто никогда не селился.
А в мае месяце приехали Совины – отец должен был работать в леспромхозе, в соседних Котлах. А мать – преподавать там в школе, куда определили и Витю.
Разместить новичков оказалось негде, кроме как возле ведьмы – других свободных изб в деревне не имелось.
Соседей своих баба Сейда явно невзлюбила. На первое весёлое и дружное приветствие семейства старуха тяжело остановилась у разделительного забора. Сурово посмотрев на мать, на Витю, упёрлась свинцовым взглядом в отца.
– Зачем ты их в такую глушь сюда привёз? – низким, недобрым голосом сказала ему ведьма с явным упрёком.
И круто развернувшись, пошла к себе в дом, с того дня относясь к Совиным совершенно безразлично.
Зато у Совиных интерес появился к колдунье, едва мама увидела её огород. Он буйно цвёл и наливался плодами как ни у кого в деревне. И караваевцы все подтверждали – у бабы Сейды тут лучший участок.
Тем удивительнее, что земля колдуньи была как и у Совиных – глина, песок, да чёрно-серая пыль. И ничем никогда баба Сейда её не удобряла.
Преодолев робость перед зловещей, угрюмой старухой, мама пыталась её расспросить и может поделиться секретом.
– У тебя не выйдет – был краткий ответ бабы Сейды.
– И не докучай ей лучше! – с опаской шептали Витиной маме остальные селяне, когда все сажали картошку, помогая двор двору поочерёдно.
Баба Сейда же управлялась у себя всегда одна. Неспешно выкопав лунку, она делала в ней углубление, ткнув посохом в дно. Затем, бросала туда клубень и засыпала землёй.
Этот ритуал колдунья повторяла раз за разом, и ботва на её картофельном участке прорастала гораздо раньше, чем у остальных. Была она зеленее, крепче, с ровными листками. И никакая огородная тля её не грызла.
Огурцы и помидоры баба Сейда растила под открытым небом без всяких теплиц и рассады. Ткнув тем же посохом в землю, она бросала в ямку семечку следом и через пару дней появлялись первые всходы.
Надеяться познать все эти секреты, а уж тем более ими овладеть – простому смертному нечего было и думать. Просить же помощи у бабы Сейды опасались. Кто знает, чего ведьма потом потребует взамен…
Но, этим летом пришлось решиться.
И вся деревня с опаской и надеждой собралась у двора колдуньи, глядя на её разорённый полицаями дом.
– Может и платы меньше попросит? – робко предположила жена старосты, Пелагея. – Все вместе ж пострадали…
– Что вам? – раздался позади толпы хмурый голос.
Все, вздрогнув, обернулись. Баба Сейда стояла посреди дороги, опираясь на посох и хмуро глядела на своих односельчан. Староста показал колдунье немецкие расчёты.
– Не хватит урожая… Только немцам всё отдать… А самим с голоду сдохнуть – отчаянно простонал он.
Баба Сейда молча смотрела на него в упор не мигая.
– Матушка… Можно ль так, чтоб уродилось в этот год всего побольше…? – староста нервно мял бумагу с приказом. – Ты же можешь! А мы уж… Что велишь…
Все селяне за его спиной замерли, боясь вздохнуть. Зато вздохнула ведьма – тяжко, шумно и горько.
– Поздно – глухо сказала она. – Это весной делать надо.
– Весной…?! – зашептались в растерянности старики меж собой по толпе.
Баба Сейда же молча двинулась через людское скопление к себе во двор. Все перед ней лишь безвольно расступались.
– И что ж нам теперь…? – выдавил староста ей вслед.
– На корм переходить, на подножный – ответила ведьма.
– На какой! – воскликнул староста, тряхнув листком. – Они же всё изымают!
– Прочти бумагу получше – сурово отозвалась баба Сейда. – Найди, чего в ней нет.
В длинном списке немецких поборов не оказалось грибов. Соседи из Котлов подтвердили, что немцы и правда, не берут их. Может брезгуют или боятся, но в грибах теперь было спасение! Во всяких – и в благородных и простых, и даже тех, что съедобными раньше считались с большой оговоркой.
В последующую неделю селяне начисто выкосили все грибные места вокруг деревни. Половину собранного Витя знал лишь, как поганки – страх внушал даже сам их вид.