Государство Печали
Шрифт:
Но это не мешало ей целовать Расмуса Корригана, когда его губы оказывались рядом.
Печаль вспоминала историю Адавера и Намиры, пока залезала в кровать. Она хотела поговорить с ним, когда они насытятся, сообщить, что она может стать канцлером, что между ними все будет кончено. Что с завтрашнего дня она будет ему лишь другом.
Она ворочалась остаток ночи, мысли в голове не давали ей уснуть. Робкий стук служанок в ее дверь был облегчением, когда они пришли.
— Простите, мисс Вентаксис, но рассвет через час. Ваша ванна готова.
Печаль
Печаль была чистой и одетой через полчаса, отказалась от завтрака, желудок и без того мутило. Она не могла ни на чем сосредоточиться, расхаживала по комнате, считая минуты, пока из Круглого зала не прозвенело семь раз, вызывая ее.
Печаль на дрожащих ногах вошла в Круглый зал, Йеденват сидел за столом в центре. Кто-то принес вино, несмотря на время, и их бокалы были полны, даже ее. Слуг в Круглом зале не допускали, как и послов или гостей.
Названный из-за формы, Круглый зал был когда-то жемчужиной в короне Раннона. Стены его были в подробных картах всех стран Лэтеи: Раннон, Рила, Астрия, Меридея, Сварта, Нирссея. Острова Скаэ на севере Нирссеи были так хорошо нарисованы, что в серых морях вокруг них было даже видно яростных русалок. Киты и морские твари были нарисованы в океанах, белые медведи усеивали пейзаж Сварты. Дедушка Печали когда-то нанял команду из пяти художников, и они бесконечно рисовали, стирали и наносили границы, пока его сражения делили земли, то возвращая их, то теряя так быстро, что территория Раннона менялась почти каждый день.
Краска не потускнела из-за штор на окнах. Зубы русалок блестели в свете свечей, пустыня Астрии сияла золотом. Изменением был только шрам на месте моста между Ранноном и Риллой. Печаль не знала, кто это сделал, но кто-то пробрался в зал и бил по стене, пока мост не пропал, оставив куски штукатурки и краски на его месте. Она видела это всю жизнь, а шок меньше не становился. Хотя она знала, почему мост нужно было убрать, даже понимала это, ей все равно было не по себе — единственная связь между их землями была разрушена на карте, и никто не старался восстановить ее. Даже она.
— Добро пожаловать, мисс Вентаксис. Прошу, присаживайтесь, — сказал Шарон.
Ей было не по себе от его формальностей, и она выпрямилась, расправила плечи в ответ. Когда он сказал ей сесть, она прошла к месту канцлера, оказалась спиной к мосту. Пустой желудок сжимался. Она прижала ладони к столу, увидела, что они дрожат, так что опустила их на колени.
Шарон сидел справа от нее, казался выше остальных из-за кресла-каталки, рядом с ним был Бейрам Мизил, торговец и смотритель Северных болот, провинции с Горбатым мостом. Семья Бейрама защищала мост поколениями, она доверяла только ему, помимо Шарона и Иррис.
Справа от него сидела потрепанная морем сенатор Каспира Прекарская, которая, по слухам, произошла от пиратов и воров, была круглой, как жемчуг, что добывали в морях рядом с ее архипелагом на северо-востоке; дальше — лорд Самад, министр Аши, потертый от песков дикой пустыни на юге. Иррис занимала место брата, Аррана Дэя, бывшего сенатора Восточных болот. После того, как его уволил Харум, Арран вернулся к семье, не высовывался, и Иррис представляла семью с тех пор. Последней была Тува Маршан, сенатор Западных болот, граничащих с Меридеей, получившей власть после того, как ее мужа убили на войне.
Пустое место Бальтазара выглядело как выбитый зуб среди занятых. Печаль отвела взгляд от бреши и глубоко вдохнула, когда Шарон повернулся к ней:
— Мисс Вентаксис. Этим утром Йеденват собрался на экстренное заседание обсудить ситуацию с канцлером Харуном Вентаксисом, 104-м канцлером Раннона и первым Смотрителем Сердца. В свете многих недавних событий я, как вице-канцлер, выдвинул сомнения в канцлере из-за его психического и физического здоровья. Указ прошел, пять голосов к одному, один отсутствовал.
Печаль не знала, кто был против. Судя по кислому виду, Самад.
Шарон продолжал:
— Исходя из этого, я выдвинул вас как предполагаемого канцлера, пока не пройдут выборы, и вы не займете место законно. Этот указ отклонили, четыре к двум, один отсутствовал.
Печаль пошатнулась от объявления, эмоции менялись так быстро, что она не понимала, как себя чувствовала. Отклонили? Она не будет канцлером… Иррис ошиблась…
Шарон кашлянул, привлекая ее внимание.
— И напоследок я предложил сделать вас заменяющей канцлера с условием, что Йеденват будет решать вопросы с вами, пока вам не исполнится двадцать один, и вы не будете править самостоятельно. За это проголосовали шестеро. Йеденват Раннона сместит вашего отца, и вы его замените.
В ушах Печали звенело, она моргала, стараясь собраться с мыслями.
Напротив нее сияли Бейрам Мизил и Тува Маршан, и Иррис рядом с ними улыбалась, кивая. Печаль повернулась к Шарону, он выжидающе вскинул брови.
Она поняла, что они ждали ее слов, но ее язык не слушался, в голове не было слов.
— И теперь… — выдавила она.
— Теперь мы пройдем к вашему отцу и сообщим о нашем решении. В зависимости от его… состояния и реакции, мы решим, как продолжать, но важнее то, что мы выбрали вас. А потом мы пойдем к мосту.
— Погодите, — сказала Печаль. — Я прошу подождать с назначением до завтра.
Шарон подавил нетерпение на лице, и она поняла, что он ожидал от нее подобное.
— Печаль…
— Сегодня восемнадцатая годовщина смерти Мэла, — сказала Печаль залу. — Это был бы его двадцать первый день рождения. Если сделать это сегодня, это будет жестоко. Мы можем потерпеть один день, если решение принято и все согласны? — она повернулась к Шарону и тихо сказала. — Я не тяну время, я все сделаю. Но я не хочу, чтобы история помнила меня как девушку, что сместила отца в годовщину смерти ее брата. Я хочу… быть лучше него.