Государыня
Шрифт:
— Кто мне ответит, что здесь происходит? Или я уже не государыня и не моих людей загнали в скотные дворы? Отвечайте же! И помните, что за нами стоит Русь!
Её голос прозвучал так властно, что даже храбрый граф Хребтович почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Ощутили робость и вельможи Елены. Но отвечать на её вопросы никто не собирался. И вновь напомнил о себе Александр:
— Идём в трапезную, моя государыня. Там я всё проясню.
— Подожди, государь, подожди, — произнесла Елена. — Я вижу твою растерянность в сей грозный час. А ты встань рядом со мной истинным великим князем.
Той
— Госу–да–ры–ня! Госу–да–ры–ня!
— Я с вами! — отозвалась Елена и подняла руку. — Я с вами, русичи! Я иду к вам!
Гудение голосов зародилось и близ замка. Похоже, что клич княгини возымел действие. И тогда Елена повернулась к своим вельможам:
— Князь Ромодановский, князь Ряполовский, в чём ваше радение? Почему появились враждующие? И что вы от меня скрываете? Какую-то неделю назад всё было тихо. Откуда же это великое возмущение?
— Прости, государыня–матушка, грешны перед тобой, — ответил князь Василий Ромодановский. — Да вкупе мы радели за твоё спокойствие и волю твоего батюшки правили. Не одолели, грешны, матушка.
— Что же мой батюшка велел скрывать от меня и как он это сделал? Говори! Здесь надо действовать и погасить малое пламя, пока оно не пошло полыхать.
— Сие нам так показалось, что надобно скрыть. А суть в одном: надумали литовцы выгнать из Вильно всех, кто при тебе, а вместе с придворными и ратников и челядь. Так это или не так, спроси о том государя. Мы же им встречь пошли и животы готовы положить здесь, но не оставим тебя одну. Вот и весь сказ.
Великий князь Александр стоял рядом с Еленой и смотрел на князя Ромодановского тусклыми глазами. Сжатые в ниточку губы говорили о том, что ему нечего ответить в своё оправдание и он не намерен объяснять происходящее. Елена, однако, и не ждала исповеди от князя Александра. Она бросила ему вызов:
— Ну что ж, государь, решайся на последний шаг. Я вижу, что у тебя всё готово, дабы изгнать моих людей из Вильно. Подними руку и крикни своим рыцарям и шляхте: «Ату их, ату!»
Лицо Александра исказила жалкая гримаса. Он показался Елене беспомощным и способным лишь на то, чтобы как-то исполнить чужую волю. Он так и ответил:
— Прости, моя государыня: если будет на то слово рады, я так и поступлю. Довлеет рада надо мною…
Великая княгиня поморщилась от досады и поняла, что мягкотелость государя не имеет границ, что паны рады готовы вить из него верёвки. Едена посмотрела на вельможных панов и подумала, что не ошибается в своих предположениях: их лица были каменными. В душе этой двадцатилетней девственницы, уже третий месяц пребывающей в супружестве, загорелся такой яростный огонь презрения к панам, их государю, что она готова была закричать на них, как на дворовых псов. Но, сдержав свой гнев, она шагнула к панам и спокойно сказала:
— Господа, справа за вами! Бросайте горящий витень в стог сена.
— И бросим, чтобы защитить великое Литовское княжество от засилья московитов! — яростно крикнул граф Хребтович.
— Спасибо за честный ответ, — произнесла Елена и, повернувшись в своим вельможам, повелела: — Идите в трапезную и ждите меня.
Князья и бояре ушли.
— Мой государь, проводи меня.
Не дожидаясь, когда он проявит сопротивление, дабы остаться со своими панами, Елена повела его во дворец. Она привела Александра в трапезную, где уже собрались все её вельможи, а столы были накрыты, потому как здесь ждали возвращения княгини. Она, однако, не подошла к своему креслу, молвила:
— Мы ещё вернёмся к трапезе. Сейчас все пройдём в тронную залу, и вы услышите наше с государем повеление. — Увидев дворецкого Сабурова, она приказала: — Иди к вельможным панам и именем государя вели им прийти к трону. Так ли я говорю, мой государь? — спросила она супруга
— Да–да, так, — согласился великий князь, вовсе не понимая, что она намерена предпринять.
Войдя в залу, Елена и Александр проследовали к тронным креслам. Понуждаемый Еленой, первым сел на трон Александр, следом рядом с ним села Елена. Русским и литовским вельможам сесть никто не предложил. Они двумя отдельными группами застыли перед государем и государыней в ожидании их слова. Елена знала, что Александр не заговорит первым, потому как ему нечего было сказать ни своим панам, ни русским вельможам. Он сидел, слегка опустив голову и прикрыв глаза. Пауза затягивалась, но тишину никто не нарушал. Когда же наступил предел молчанию, Елена подняла руку и чётко заговорила:
— Слушайте все. Я скажу то, на что имею право. Я выражаю свою волю вопреки воле государя всея Руси, вопреки воле панов рады и других литовских вельмож. Этого права никто меня не лишит. Говорю вам в согласии с государем Александром. Я знаю, что кому-то выгодно посеять вражду между литовцами и русскими и, хотя мои воины никому не угрожают и никого не обременяют, кто-то жаждет выпроводить их помимо воли государя всея Руси, кто-то хочет порвать мирный договор и заставить наши державы ввязаться в войну. Знайте же: того никто не дождётся. Я заявляю, что завтра пополудни моим повелением русские ратники, триста челядинцев и многие вельможи покинут Вильно. При мне будет сотня воинов, священник Фома, дворецкий, казначей, дьяк Микола Ангелов, немного прислуги. Главой над всеми остаётся Прокофий Скуратов. И в том моя воля. Волею же государя Александра сегодня уйдут из Вильно ливонские рыцари, а шляхтичи и литовские воины вернутся в свои дома, на свои постои. Теперь все идите в трапезную и вместе подумайте, как проводить достойно русских ратников. Мы же с государем посидим тут.
Никто из литовских и русских вельмож ни словом, ни возгласом не прервал великую княгиню. Все единодушно согласились с ней и молча покинули тронную залу. Великий князь все эти минуты, пока говорила Елена, смотрел на неё с возрастающим изумлением. В его душе возникло трепетное ощущение величия этой россиянки, данной Господом Богом ему в супруги. Князь слово в слово запомнил сказанное Еленой и теперь удивлялся, как эта молодая княгиня взяла верх над ним и даже над панами рады, где каждый был зубром.