Готика Белого Отребья
Шрифт:
– Я не думаю, что они собираются тарабанить его в задницу, я видел в ней пивную бутылку, - сказал радостно Джо-водитель, а потом дал старику пять.
– Может быть, они собираются сделать “Хреногрызку”?
– cказал кто-то ещё.
– Может быть, может быть, - сказал кто-то из покупателей, - но я вроде как надеялся на "Пиздюлятор" или на хороший, старомодный "Мёртвый Дикинс".
– Да, мужик! Я не прикалывался больше ни над чем с тех пор, как застал их за хорошим "Мёртвым Дикинсoм"!
Внезапно альбинесса оказалась прямо за спиной Писателя, положив руку ему на плечо:
– Смотри! Сейчас ты увидишь, как мы решаем свои проблемы!
Внезапное прикосновение женщины заставило Писателя вздрогнуть, и когда она прошептала ему прямо в ухо: "Bолнительно, не правда ли?" - ее длинные пальцы слегка сжали его плечи, и это вкупе с теплотой её дыхания на его шее и лёгким приятным ароматом шампуня, вызвало эрекцию в его штанах так же спонтанно, как у 16-летнего.
Из ступора его вывел очередной радостный крик какого-то покупателя:
– Ура! Блядь! “Мёртвый Дикинс”!
“Мёртвый Дикинс”?– не понял Писатель.
Тем временем зрители прижались лицами к окнам, вставали на цыпочки и радостно переговаривались, Писателю становилось всё яснее, что такое «Мёртвый Дикинс».
Один из братьев Ларкинсов заткнул жертве рот порванным топом подожженной наркоманки, в то время, как другой брат затягивал жгут у основания, сморщенного от ужаса, члена наркоторговца.
– Вы, очевидно, из города, мистер, так что не знаете, что значит «Мёртвый Дикинс», - сказал хозяин магазинчика.
– Нет, но я довольно быстро улавливаю суть, - пробубнил Писатель в ответ.
– Видите ли, они завязали вокруг его члена то, что называется «жгут Тёрнера», который, я думаю, изобрёл парень по имени Тёрнер, и они затянули его так туго, как только смогли. Через пять минут его член станет красным, а ещё через пять минут - синим, затем фиолетовым, а в конце почернеет. Его писюн сдохнет меньше чем за двадцать минут. И как только он почернеет, он начнёт гнить, и тогда его уже не спасти.
Тёрнер?– подумал Писатель.
– Жгут? Господи, они наложили жгут на его пенис!
– Держу пари, он ещё и насильник, - предположил один из посетителей.
Водитель Джо согласно закивал головой:
– Надеюсь, последний кончун, который он поймал, был что надо, потому что у него их больше не будет!
– Аминь, - сказал кто-то еще.
Вся толпа снова зашлась хохотом.
– Но… Но… Но…- запинаясь, пробормотал Писатель.
– Что «но… но… но…», мистер?
– oгрызнулся владелец.
– Скажите мне, пожалуйста. О какой части американской юриспруденции вы говорите, когда утверждаете, что кто-то другой не имеет те же права, что и я с вами? Например, право на надлежащую процедуру, справедливое судебное разбирательство, в соответствии с признанными правилами доказывания, допрос обвинителей, наличие коллегии присяжных, получение юридического представительства, вызов свидетелей от своего имени, обращение в вышестоящий суд? Вы же полностью игнорируете конкретные компоненты закона, которые делают нашу страну свободной. Эти двое считаются невиновными, пока их вина не доказана. Вы вообще понимаете это?
В комнате воцарилась тишина. Писатель был доволен своим красноречием и считал его кратким, умным и эффектным.
Затем владелец магазина смачно пёрднул, и в следующее мгновение все в помещении разразилась громким хохотом, последней каплей было, когда кто-то спросил:
– Что такое юриспeрденция?
Смех и последний вопрос подтолкнули его к выходу из магазина. Сдаюсь,– подумал он, положил деньги за пиво на прилавок и направился к двери. Автобус должен был скоро отходить, но он понял, что не раньше, как член наркоторговца почернеет. Единственное, на что он надеялся, так это на то, что лишь бы его конечная “цель” не была хуже, чем этa.
Альбинесса подошла к нему и схватила за руку:
– Не обращай на них внимания. Просто у нас так заведено. У горожан свои городские обычаи, у жителей холмов - свои. Поверь мне, если парни Ларкинсы говорят, что они виновны, то значит - они виновны.
Её цветочный запах шампуня снова пробудили эрекцию в его штанах.
Ради всего святого…
– Да, я понимаю. Это как в пьесе Ибсена. Я - посторонний. Я - чужак в чужой стране. Всё, чем мы являемся, всё, что нам дорого - это просто определенные элементы в той среде, в которой мы живём.
Женщина со странным лицом проигнорировала это замечание и посмотрела прямо на его промежность.
– Хотела бы я увидеть тебя снова, но, похоже, ты собираешься уехать на автобусе.
– Да, кстати, приятно было познакомиться, - сказал Писатель, его ошеломило странное очарование непривлекательной женщины и отвратительные действия, которые он видел на улице.
– Меня зовут ______ __. А вас?
Её удлиненное лицо улыбнулось, a красные глаза сверкнули.
– Сноуи, Сноуи Говард[5].
Подходящее имя. Особенно с такой белой кожей, как свежевыпавший снег...– подметил Писатель.
– Куда направляешься?
– cпросила она, не отводя с него глаз.
Что со мной такое?– удивился он, забавляясь.
– Я толстый старик, а она смотрит на меня, как на Тома Круза...
– Не думаю, что это далеко. Городок называется Люнтвилль.
– О, Господи!
– удивлённо улыбнулась Сноуи.
– Я там живу! Так что до встречи!
– Здорово. Bозможно, вы могли бы мне помочь, поскольку я ничего не знаю о городе. Где я могу снять комнату в Люнтвилле? В интернете очень мало информации о нём.
Она снова сжала его руку, настойчиво:
– Просто перейди через дорогу с автобусной остановки, и там будет мотель "Расинка". Я, кстати, тоже там живу! Разве это не совпадение?!!
– Да, точно, - сказал Писатель, всё ещё поглощённый внешностью женщины: странное, удлиненное, почти мужское лицо на столь привлекательном теле.
– Большое спасибо за информацию.