Говардс-Энд
Шрифт:
— Прекрасно. Обещаю. И не слишком волнуйся.
— Тогда веди их в «Георг», а я попробую. Бедняги! Они, кажется, и правда очень устали.
Попрощавшись с Бастами, Маргарет добавила:
— Я тебе еще не все сказала, Хелен. Ты потакаешь только собственным желаниям. И я не собираюсь с этим мириться. С возрастом ты становишься все менее сдержанной. Подумай об этом и постарайся изменить свой характер, иначе впредь нам будет трудно.
Маргарет вернулась к Генри. К счастью, он присел отдохнуть: забота о физической форме была для него важным делом.
— Это местные? — спросил он с приятной улыбкой.
— Ты не поверишь, —
— Хелен здесь? — воскликнул он, собираясь встать. — Но она ведь сказала, что не приедет. Я решил, что она презирает свадьбы.
— Не вставай. Она приехала не на свадьбу. И я отправила ее в «Георг». — Гостеприимный по природе, Генри начал было возражать. — Нет. С ней вместе приехали двое ее протеже, так что ей надо быть с ними.
— Тогда пусть они все остановятся у нас.
— Мой милый Генри, ты их видел?
— Я точно заметил какую-то женщину в бесформенно-коричневом.
— Бесформенно-коричневая была Хелен. А ты заметил еще двоих в бесформенно-сине-зеленом и бесформенно-желто-розовом?
— Что? Так они пришли попировать?
— Нет, по делу. Они явились ко мне, и позже я хотела бы с тобой об этом переговорить.
Маргарет устыдилась собственной дипломатичности. При общении с человеком по фамилии Уилкокс ее все время подмывало оставить дружеский тон и стать той женщиной, какую он желает видеть! Генри сразу же понял намек и возразил:
— Почему позже? Скажи сейчас. Сейчас самое время.
— Сказать?
— Если история не очень долгая.
— Ну, не на пять минут. А в конце — кульминация: я хочу попросить тебя найти в твоей конторе работу для этого человека.
— Какова его квалификация?
— Не знаю. Он клерк.
— Сколько лет?
— Пожалуй, лет двадцать пять.
— Как его зовут?
— Баст, — сказала Маргарет и чуть было не напомнила, что они уже встречались на Уикем-плейс, но вовремя остановилась. Встреча была не слишком приятная.
— Где он работал раньше?
— В банке Демпстера.
— Почему уволился? — спросил он, все еще ничего не вспомнив.
— Они сократили штат.
— Ладно, я с ним встречусь.
Это было платой за тактичность и преданность, проявленные ею в тот день. Теперь она понимала, почему некоторые женщины правам предпочитают влияние. Миссис Плинлиммон, осуждая суфражисток, заявила: «Стыдно должно быть женщине, которая не может повлиять на мужа и заставить его голосовать так, как ей нужно». Тогда Маргарет поморщилась, но теперь она сама влияла на Генри, и хотя была рада своей маленькой победе, понимала, что именно так одерживаются победы в гареме.
— Я буду рада, если ты его возьмешь, — сказала она, — только не знаю, насколько он компетентен.
— Сделаю что смогу. Но, Маргарет, ты не должна рассматривать это как прецедент.
— Нет, конечно же, нет…
— Я не в состоянии пристраивать твоих протеже каждый день. Это помешает делу.
— Обещаю — больше не буду. Просто здесь особый случай.
— Все протеже — особый случай.
Она не стала возражать. Генри поднялся и с подчеркнутой любезностью подал ей руку, помогая подняться. Какая пропасть лежала между этим Генри и тем, каким его хотела видеть Хелен! Да и сама она — вечно разрывающаяся между этими двумя людьми, то принимая мужчин такими, какие они есть, то стремясь вместе с сестрой к Истине. Любовь и Истина — их вражда, наверное,
44
Просперо — центральный персонаж драмы Шекспира «Буря».
— Из-за твоего протеже мы опоздали, — сказал Генри. — Фасселлы уже, должно быть, собрались уезжать.
В общем, Маргарет была на стороне мужчин, таких, какие они есть. Генри спасет Бастов, как он спас Говардс-Энд, тогда как Хелен и ее друзья рассуждают об этической стороне спасения. У него были грубые и простые методы, но ведь и мир создан грубо и просто, а красивые горы, реки и закаты, возможно, суть всего лишь внешние украшения, с помощью которых не слишком искусный мастер скрывает швы. Онитон, как и она сама, был несовершенен. Яблони чахлые, замок в развалинах. Он тоже пострадал в пограничной войне между англосаксами и кельтами, между тем, что есть, и тем, что должно было бы быть. Запад вновь отступал, вновь звезды в нужном порядке высыпали на восточном небе. Без сомнения, нам нет на земле покоя, но есть счастье и, спускаясь с холма под руку с любимым человеком, Маргарет чувствовала, что сейчас оно выпало и на ее долю.
К своей досаде, она заметила, что миссис Баст все еще в саду. Мистер Баст и Хелен оставили ее доедать угощение, а сами пошли в гостиницу снять номер. Женщина эта показалась Маргарет отвратительной. Пожимая ей руку, она чувствовала, как ее охватывает ужасный стыд. Она не забыла, какая причина заставила Джеки явиться на Уикем-плейс, и вновь на нее потянуло зловонием пропасти — еще более отталкивающим оттого, что было оно непроизвольным. И ведь в самой Джеки не ощущалось ничего зловещего. Она тихо-мирно сидела с куском торта в одной руке и пустым бокалом из-под шампанского в другой.
— Она слишком устала, — прошептала Маргарет.
— Она слишком кое-что другое, — сказал Генри. — Так не пойдет. Я не допущу, чтобы она сидела у меня в саду в таком состоянии.
— Неужели она… — Маргарет побоялась сказать «пьяная». Теперь, готовясь стать его женой, она выбирала слова. Генри отнюдь не приветствовал рискованные темы.
Он подошел к женщине. Та подняла голову, и ее лицо засияло в сумерках словно гриб-дождевик.
— Мадам, вам будет гораздо удобнее в гостинице, — резко сказал он.
— Так ведь это ж Ген… — проговорила Джеки.
— Ne crois pas que le mari lui resemble, — извиняющимся тоном сказала Маргарет. — Il est tout ^a fait different. [45]
— Генри! — повторила Джеки, на этот раз совершенно отчетливо.
Мистер Уилкокс вышел из себя.
— Не могу поздравить тебя с твоими протеже, — сказал он.
— Генри, не уходи. Ты ведь любишь меня, дорогуша, верно?
— Господи, что за женщина! — вздохнула Маргарет, подбирая юбки.
45
Не думай, что муж на нее похож. Он совершенно другой (фр.).