Говоруны: Везучие сукины дети
Шрифт:
Он пришел в движение почти сразу же. Стул, с которого он соскользнул одним мягким, быстрым движением, полетел во второй источник света, и тот завалился с длинной ножки, грохнул о кафельный пол, заискрил, затуманился странным белым дымом и потух. Нож из потайного кармана сапога оказался в руке, его черное лезвие не давало отблесков во внезапно наступившей тьме. Доктор кувырнулся назад, еще не зная точно, что он на мушке, всего лишь предполагая — но предполагая правильно, потому что через секунду место, где он стоял, разлетелось тысячей мелких кафельных брызг.
По нему работали
Доктор видел в темноте ничуть не хуже кошки — на самом деле, существенно лучше, за счет распрямленных нейронов и осознанных рефлексов, что позволяло адаптироваться примерно с той же скоростью, но реагировать быстрее. Кроме него, в комнате было четверо, двое на уровне пола, и еще двое на высоте трех метров, их тепловые сигнатуры выглядели смазанными, значит, это было соседнее помещение.
Он метнул нож в дальнюю тепловую фигуру, услышал булькающий хрип и переместился правее. Рядом упруго заколебался воздух — снаряд прошел мимо и с визгом срикошетил от дальней стены. Ближний парень глубоко и часто дышал, эмпат-ресивер показывал, что ему дьявольски страшно. Доктор пружинисто подпрыгнул и с разворота впечатал ногу в предполагаемое горло. Раздался хруст, пугливый силуэт завалился на пол и начал быстро терять тепло.
В воздухе стоял удушливый запах раскаленного металла, во рту был сухой привкус керамической крошки. А парни вверху, значит, вооружены рельсотронами — дорого и модно, конечно, но довольно непредусмотрительно, в замкнутом-то помещении. Любители.
В окружающей его мягкой тьме обнаружился участок еще более глубокой темноты, и Доктор пролился туда быстрой органической каплей. Короткий коридор вывел его на лестничный пролет; вниз уходили крутые каменные ступени, уловив движение, полуразумный датчик послушно включил свет, от которого зарябило в глазах. По лестничной шахте бродило и искажало перспективу смутное нечесаное эхо, из-за ряда запертых дверей доносилось невнятное бормотание.
— Не расслышал, ты помнишь свою речь про ходжу Насреддина? Ну, ту, где ты назвал меня ослом — помнишь? Так вот… где обещанный блюз?
— Держи вот. Правда, здесь только джаз. Один хрен на «з».
— Сорок семь. Именно столько раз ты сказал, что тебе все осточертело, и эту чертову башню пора взорвать к чертовой матери.
— Твою-то рыжую налево… Вельможный Соркх, вы явно врёте. Должно быть, это только за вчера.
Далеко внизу хлопнула дверь, Доктор насторожился и мягким шагом придвинулся к лестнице, но больше никаких звуков слышно не было. Следовало подумать — на это у него было секунды три, самое большее. Мику была совсем рядом, может быть, в десятке метров, и ее нужно было спасать — Хелайн с битой шутить не собирался. Пробраться через крышу? Спуститься на этаж ниже и найти проход там? Вернуться и утихомирить снайперов, разжиться отличным дальнобойным оружием? Разведать запасные пути?
Ситуация была простая, и ему уже приходилось бывать в похожих передрягах, но наличие девушки путало все карты. Он обещал ей. Он обещал вытащить ее с Ганзы. Она поверила ему, и он не мог подвести.
Доктор сосредоточился — где-то внизу, на периферии зрения, что-то снова мелькнуло, и в следующий момент он получил такой удар по голове, что упал на колени. Он еще функционировал, имплантаты в мозгу исправно поглощали мозговые волны, вот только по их мнению вокруг не было никого!
Сзади раздался шорох одежды, он успел обернуться и увидеть черную маску с красными точками глаз, и серебряный кастет на черной перчатке, летящий ему прямо в голову — а потом смешалось уже решительно все, и даже собственные мозговые волны больше не ощущались.
Он пришел в себя всего через минуту — примерно на минуту позже, чем следовало бы.
— Ну-ну, парень, — незнакомый насмешливый голос раздавался откуда-то сзади, а в глаза снова светили прожекторы посреди темной комнаты, похоже, братья близнецы разбитых. — Толку-то сбегать от нас, если даже по лестнице не умеешь спускаться. Придется научить тебя даже самым элементарным вещам. Босс будет доволен.
Доктор спешно проанализировал себя — здесь все было куда хуже. Имплантаты не работали — наверное, он находился под блокирующим полем. Ножа у него больше не было, в глазах двоилось — надо думать, сотрясение. Но самое главное — Мику все еще была в плену. Он не выполнил свое обещание. Это было хуже всего.
— Что ж, начнем, — обладатель насмешливого голоса отказывался выходить на свет, так что из темноты с легким жужжанием показался робокар, в его угловатых манипуляторах была зажата проволочная решетка — самодельный терминал для входа в нейросеть. Доктор знал, что это будет очень больно, решетка прожигала себе доступ к нейронам головного мозга, минуя плоть и кость, напрямую.
Он напрягся. Невидимая ловушка сожрала его уже как минимум до пояса, но у него все еще были шансы, все еще были силы…
Никак!
— Советую думать о чем-нибудь приятном, — с треском разорвал его концентрацию голос. — Каком-нибудь времени года, скажем. Например, я очень люблю весну. Подумайте о ней. Обычно это не помогает, но по крайней мере никто не скажет, что мы не заботимся о своих пациентах. Поехали.
Робот остановился, примерился и резким движением надел решетку на голову Доктора.
Он завопил.
Он не мог остановиться.
И изо всех времен года на свете осталось только боль и смерть.
***
Обучение Фикуса — теперь его официально и не без причины звали Чумным Доктором — заняло несколько лет. Поначалу дело шло туго, но повторные подключения к нейросети исправляли ситуацию. Теперь он мог намного больше, чем раньше — подключаться к любым электронным системам усилием воли, телепортироваться на небольшие расстояния, вводить людей в короткий транс, мгновенно осваивать любые типы оружия и средств передвижения, и многое другое.