Грабители
Шрифт:
Отвратительный на вид незнакомец приблизил лицо к самому глазку и зачем-то оттянул веки. От этого его физиономия стала выглядеть настолько ужасно, что Фредди решил, что бредит, и громко закричал:
— А-а-а-а!!!
— Почему вы кричите?!
— А зачем вы оттянули веки?
— Чтобы вам было лучше видно. Дело в том, что после аварии у меня несколько припухли глаза.
— Ну хорошо, — сдался Фредди. — Я вас впущу, если вы поклянетесь, что с вами никого нет.
— Клянусь! — торжественно произнес незнакомец.
— Чем клянетесь?
— Чтоб я сдох!
«Что же делать? — пронеслось в голове у Чингиса. — Он поклялся, теперь мне нужно его впустить».
Оглядевшись, Фредди поискал глазами хоть какое-то оружие, но увидел только толстую книгу под названием «Стряпаем сами», которая лежала на полке рядом с обувью.
Фредди где-то читал, как спецагенты-изуверы убивали своих врагов книгами.
«Сгодится», — подумал Чингис, взвесив на руке тяжелый фолиант.
Затем он отпер оба замка, один из которых совсем не работал, и распахнул дверь.
— Такой книгой можно убить, — сразу предупредил Фредди, показывая незнакомцу «Стряпаем сами».
— Я могу войти?
— Входите, только ноги вытирайте.
— Хорошо, — согласился Филсберг: теперь Фредди его узнал. Гость ступил в прихожую и тщательно вытер подошвы ботинок об одеяло Михеля.
«Михель меня убьет», — подумал Чингис, а вслух сказал:
— Проходите.
Филсберг прикрыл дверь и прошел в комнату.
— Так, значит, вы с мистером Цариком здесь и живете?
— Чаю хотите? — вопросом на вопрос ответил Фредди. Он надел штаны, майку и теперь чувствовал себя намного увереннее.
— С удовольствием выпью чаю, — через силу улыбнулся Филсберг и дотронулся до своей головы. В некоторых местах она была выбрита и проклеена медицинским пластырем. — Тот еще видок, да? — сказал он, ища сочувствия.
— Проходите на кухню — чай там.
— Благодарю вас.
Свет на кухне был значительно ярче, чем в комнате, поэтому Чингис и Филсберг имели возможность лучше оценить состояние друг друга.
— А у вас только легкие порезы, — с завистью произнес Филсберг.
— Это не важно, — сухо отрезал Фредди и включил нагревательный контур.
Чайник моментально закипел, и Чингис быстро расставил чашки с блюдцами.
— У вас какое-то дело? — напомнил он, бросая в чашки чайную пасту. — Вам покрепче?
— Да, можно покрепче… Собственно, я пришел объясниться. Дело в том, что эти бандиты, все эти ужасные люди, они меня заставили, — сбивчиво начал Берти. — Я хотел как лучше — посоветовался с ними. А они говорят: давай отнимем треки, а самих щенков утопим в реке. Я сказал, это нехорошо, у нас и реки-то нет, а они — мы тебя убьем…
Филсберг закончил рассказ и беспомощно развел руками. Затем поднял чашку и со свистом потянул горячий напиток.
— Хороший у вас чай, — добавил он, поглядывая исподлобья на Фредди и проверяя его реакцию.
Чингис потер ободранное лицо руками и снова напомнил:
— Что по делу?
— Думаю, нужно продолжить наше сотрудничество.
— Вы еще хотите купить этот трек? «Хочу ли я?! — мысленно воскликнул Филсберг. — И он еще спрашивает!»
— Сам я купить его не смогу, это слишком большая сумма. Но стать посредником в состоянии.
— Хорошо, мы согласны попытаться еще раз, — сказал Фредди.
— Вы говорите от имени себя и мистера Царика?
— Естественно. Мы с ним единое целое, — заверил Фредди, а затем зевнул и добавил: — Ваши извинения приняты. Оставьте свой телефон и можете идти. Завтра днем мы вам позвоним.
70
Прошло два дня с того момента, как Билл Харченко вернулся из командировки. Все переговоры с авторитетами независимой журналистики прошли успешно, и Имперское торговое агентство получило необходимые гарантии.
Билл насладился домашним уютом, посидел с женой и ребенком, но на третий день пошел на службу, хотя был премирован целой неделей отпуска.
Придя в свой офис, он коротко поздоровался с секретаршей и пошел на представление к начальству. Что бы о нем ни говорили кадровые военные, он знал, как и что нужно делать.
Гроссадмирал Петен принял его сразу. Он приветливо улыбнулся, пожал Биллу руку и даже хлопнул его по плечу:
— В общем-то, Билл, вы практически наш парень. Даром что не нюхали солдатских носков.
Харченко благодарно улыбнулся. Солдатских носков он действительно никогда не нюхал, но что такое носки их соседа по дому в Инсберге, городе на Малакене, где прошло его детство, Билл знал. Эти носки сушились на перилах соседского крыльца, и когда ветер дул с их стороны…
— Честно говоря, Билл, не ожидал, что вы сумеете взять это дело под свой контроль и прижмете пройдоху Барнаби. Люди генерала Линкольна сообщили мне, что вы были там практически единственным настоящим мужиком… Я имею в виду, конечно, служебный аспект. Только служебный.
Дальнейшая беседа с гроссадмиралом прошла в дружеской и непринужденной обстановке. Петен был доволен, что его подчиненный оказался толковым парнем, а Билл ушел, окрыленный фактом, что его, гражданского слизня, признал за своего сам гроссадмирал.
Войдя в приемную, где находилась его секретарша, Харченко застал ее в объятиях Руди Хвалецкого — белокурого красавца с майорскими погонами.
Руди был великолепно сложен, и даже Билл втайне удивлялся, что парень с такой внешностью еще не сделал карьеру в кино или модельном бизнесе.