Грабли
Шрифт:
"Ты чертовски удивительна", - пробурчал я ей в лицо, негромко рассмеявшись. "Блестящая. Единственная в своем роде. Самая умная женщина, которую я знаю".
Она снова толкнула меня. Я стал сильнее. "Я не гожусь".
"Нет. Не хорошо. Потрясающе".
"Я буду ужасной матерью".
Последнее предложение было произнесено в порыве отчаяния.
Она упала на колени у моих ног, ее голова низко повисла. "Господи. О чем я только думала? Я не могу этого сделать. Я не Перси. Я не Сейлор. Это не моя жизнь".
Я
Мой пульс бешено колотился. Чушь, у меня должен был случиться сердечный приступ, не так ли? Ну, это было приятно. Буквально.
"Посмотри на меня, Свен".
Она наклонила голову, моргая в ответ, ее глаза блестели от непролитых слез.
"Я выбираю только лучшее для себя. Костюмы, машины, недвижимость, рестораны. Так уж я устроена. Поверь мне, я не был легкомысленным, когда выбирал тебя в качестве матери своего ребенка. Ты умная, независимая, проницательная, творческая, веселая и, да поможет мне Бог, немного сумасшедшая. Но ты также ответственная, стабильная, сильная и уравновешенная. Ты будешь замечательной матерью. Лучшей из всех, кто жил на этой земле".
Ее грудь вздымалась, и она выглядела так, будто была на грани рыданий.
"Что случилось, дорогая?"
"Ты забыл про красоту", - стонала она.
Мы оба начали смеяться. Она потеряла равновесие и упала назад. Не желая, чтобы она ударилась о ковровое покрытие, я потянул ее за собой и сам опустился на ковер, используя свое тело как подушку для нее. Наши ноги соединились.
"Извини, дорогая, но ты далеко не красавица".
Она сделала вид, что хочет ударить меня в грудь. Я поймал ее запястье и мягко укусил.
"Великолепная, однако..."
Ее губы мгновенно оказались на моих, горячие, влажные и требовательные. Ее язык игриво скользил по моим, поглаживая и дразня.
Я рвал на ней одежду, задирая воротник ее толстовки, осторожно, чтобы не причинить ей боль.
Ее руки были повсюду на мне. Ее рот тоже. Я не хотел дышать. Чтобы дать ей время передумать.
Она не успела и глазом моргнуть, как была раздета. Я все еще был полностью одет, когда подпирал ее спиной к основанию кровати, мой язык скользил по задней части ее колена, вверх к внутренней стороне бедра, дразня чувствительное место, которое заставляло все ее тело неистово дрожать.
Мои губы нашли сладкий цветок между ее ног, и я сосал, кусал и дул на него, пока она не кончила, проникая языком в нее, чтобы почувствовать, как ее мышцы жадно сжимают его. Она зашипела, ее глаза расширились, как будто она что-то вспомнила. Я подумал, что это было необычно. То, как она отреагировала. Но потом она покачала головой, зажмурив глаза. "Продолжай".
Перейдя к поцелуям ее живота, я прижал горячие поцелуи к обеим ее сиськам, прокладывая себе путь вверх по ее горлу, к ее губам.
"Девон. Пожалуйста. Трахни меня".
"Всему свое время,
Она потянулась, чтобы расстегнуть мои брюки. Я почувствовал, как жемчужина спермы приклеилась к ткани моих трусов.
Белль освободила мой член от одежды и пробормотала в нашем грязном поцелуе: "Повтори это еще раз".
"Что повтори?" спросил я, скользя в нее, там, на полу, находя ее мокрой и готовой для меня.
"Мое прозвище. Называй меня так".
Она подстроилась под ритм моих толчков.
"Свен". Я поцеловал ее губы.
Толчок.
"Снова".
"Свен".
Толчок.
"Свен. Свен. Свэвен."
Удар. Траст. Упор.
Я прижался лбом к ее лбу, входя в нее все быстрее и сильнее.
"Я сейчас кончу".
"Войди в меня". Она впилась ногтями в мою кожу, помечая меня, чтобы Луиза знала. "Я хочу чувствовать тебя всего".
Моя хватка на ней усилилась. Ее мышцы затряслись, когда я почувствовал, как моя горячая сперма скользит в нее.
Мы оба были потные и измочаленные, когда я скатился с нее, тяжело дыша и глядя в потолок.
Она заговорила первой. "В детстве я подверглась насилию. И по сей день никто не знает".
Все мое тело напряглось.
Я инстинктивно схватил ее за руку, даже не повернувшись, чтобы посмотреть на нее. Я ждал большего.
Она продолжала смотреть в потолок, избегая моего взгляда.
Когда стало очевидно, что она не в настроении делиться чем-то большим, я осторожно спросил: "Кто это был?".
Она мрачно улыбнулась. "Обычный подозреваемый".
"И как долго это продолжалось?"
"Я не помню. Я была слишком... не знаю, глубоко в отрицании".
"Почему вы держали это в секрете?" Я приподнялся на локтях. Я знал еще до того, как она сказала мне, что ее семья и друзья не были в курсе ситуации.
Я вспомнил ее неловкий разговор с отцом и мысленно повторял: "Не может быть, не может быть, не может быть, черт возьми. Ее отец не издевался над ней. Потому что если бы он это сделал, мне пришлось бы убить его, а я не создан для тюремной жизни.
"Черт, не могу поверить, что говорю тебе это". Она фыркнула, и первая слеза скатилась по ее щеке, скатилась к уху.
Я задержал дыхание и, впервые в жизни, молился Богу. Чтобы она не останавливалась. Чтобы она вышла из-за высоких стен, которыми она себя окружила, открыла дверь и впустила меня.
"Я всегда была сорванцом, нарушителем спокойствия. Я не хотела быть причиной еще одной проблемы. Глупо, я знаю, но я устала быть носителем плохих новостей. Той, из-за кого все всегда попадают в неприятности. Но в то же время, противостоять ему означало рисковать тем, что все узнают. Так что я просто... держала это в себе. Какое-то время, я имею в виду. А потом случилось еще кое-что..." Она остановилась, снова закрыв глаза, пытаясь проглотить комок в горле и терпя неудачу.