Граф-затворник
Шрифт:
– Мне нет смысла ей мстить, – сказала Персефона и поняла, что действительно так считает. Да, она никогда не выбрала бы себе мужа подобным способом, но едва ли она могла найти кого-то более подходящего, чем мужчина, за которого она сейчас собиралась замуж. – Мы с лордом Калверкоумом вполне поладим, и это само по себе будет ей как нож в сердце. Она-то ведь, судя по всему, не способна ни с кем ужиться больше недели.
– Мне очень хочется, чтобы твоя жизнь в браке была бы несколько лучше, чем просто «вполне поладим», – мягко произнесла мать, и Персефона осознала: мощная фигура Алекса перед ней расплывается, глаза заволокло слезами.
Сморгнув
– О любви в браке я потом подумаю, – ответила Персефона, стараясь уверенно смотреть в будущее. Она сделает все возможное, чтобы они оба жили счастливо. Было бы настоящим преступлением упустить такой шанс. – Уверена, жизнь леди Калверкоум сложится замечательно. Во всяком случае, как только Александр привыкнет делиться со мной своими заботами, мыслями и хоть немного своими чувствами. У меня в голове не укладывается, как семья могла так равнодушно с ним обращаться! Как они могли не ценить столь прекрасного, благородного и доброго человека, каким он был с ними? Отец и брат вели себя настолько бессердечно, что он отправился в Индию, только бы не видеть их до своего совершеннолетия и вступления в права наследства своего деда!
– Бессердечным и недалеким людям свойственна ненависть к тем, кто противоположен им по душевным качествам, особенно если они видятся каждый день. Для Уолтера и Фарранта маленький Алекс всегда был вечным примером того, кем им быть не суждено. Он унаследовал от своего деда целостную натуру и абсолютную целеустремленность, а от матери – страстность и то, что называется поэтичной душой. Конечно, ужасно, что его мать отказалась от него из-за подобной души, это своего рода предательство. От Фортинов он взял очень мало, разве что высокий рост и синие отцовские глаза. Только представь, как это раздражало Фарранта. Он видел: младший брат растет, превращаясь в прекрасного юношу, похожего на греческого бога Аполлона. Было ясно: он способен достичь гораздо больше любого Фортина.
Мать и дочь непринужденно наблюдали за веселой рыбалкой. Если поначалу Персефона и сомневалась, что ее сестренки смогут поладить с совершенно незнакомым им человеком, то сейчас отчетливо увидела – они уже приняли его в качестве будущего родственника. Немного завидуя маленьким сестрам оттого, что сейчас они интереснее для него, чем она, Персефона отвела взгляд от резвящихся сестер на берегу и посмотрела на мать в надежде на дополнительные сведения о своем женихе.
– Похоже, Фаррант Фортин не был одарен приятной внешностью? – забросила она удочку.
– Да, и поэтому ничего удивительного, что он так ненавидел своего младшего брата. Фаррант по своей натуре был человеком недобрым и всегда с радостью обвинял Алекса в своих грехах и промахах. Я понимаю, почему старый лорд Трегарон так часто приглашал мальчика к себе, но, когда он умер, это обстоятельство еще сильнее осложнило Алексу жизнь. Ему пришлось жить с отцом, который завидовал его будущему наследству, а брат шел на все, чтобы его обобрать. Я часто задавалась вопросами: что Элайсин Лин могла найти в этом мужчине, почему так настойчиво стремилась за него замуж? Ее не остановили ни возражения отца, ни здравые отговоры подруг. И Уолтер Фортин оказался точно таким ужасным человеком, каким его все представляли. Я иногда думала: может, она бежала, потому что он бил ее или даже делал что-то похуже.
– Но как же тогда она могла оставить сына с таким отцом?
– Едва ли он бил мальчика, даже несмотря на его изумительную внешность. Это трудно было бы скрыть. Но зачем она обрекла маленького сына на такую горькую и суровую жизнь?
– Бедный Алекс! – произнесла Персефона, пристально наблюдая за каждым его движением, словно не в силах оторвать глаз. – Безразличный отец, злобный брат… это уже само по себе не сладко, но тут еще и предательство матери.
– Они произвели на свет дитя, намного прекраснее по характеру, чем того заслуживали. А сейчас общество весьма рьяно заклеймило Александра разбойником с большой дороги из-за его шрамов, – ответила леди Сиборн, наблюдая, как будущий зять мягко направляет неуклюжие попытки Пенелопы забросить удочку и одновременно приглядывает за Хелен, которая привычно резкими движениями старательно зарисовывала всю сценку в альбом.
– Он совсем не разбойник! – Персефона с таким жаром кинулась на защиту Александра, что становилось ясно: она в него по уши влюблена. Девушка покраснела под понимающим взглядом матери, и та скрыла свою улыбку.
– О, я полагаю, кое-что разбойничье в нем все-таки есть, дорогая, – с нежностью возразила леди Сиборн и засмеялась при виде смущения на лице дочери.
Персефона устремила взгляд на мужчину на берегу озера и, должно быть, заметила: ее волк в человеческом обличье мало напоминает прекрасного благородного рыцаря, и сильно – очень опасного хищника.
– Возможно, ты и права, – с улыбкой ответила Персефона.
– Конечно права. Я же твоя мать, – с довольным видом ответила та.
Утвердившись в своем проницательном могуществе, леди Мелисса Сиборн позволила младшим дочерям свободно развлекаться и занялась мысленным планированием прекрасной свадьбы осенью. Персефона от усталости задремала в мягком уютном шезлонге. Пенелопа и Хелен совсем перестали трепетать перед впечатляющей внешностью Алекса с нескрываемыми следами прошлого на его лице.
«Да, все идет намного лучше, чем я смела надеяться, – решила леди Мелисса, оглядываясь на прошедший день. – Тогда в июне Александр и Персефона беспрестанно награждали друг друга ненавидящими взглядами. Теперь надо только, чтобы Ричард вернулся домой, а Маркус перестал метаться между любовницами и куролесить с отнюдь не респектабельными друзьями, пусть угомонится, найдет свое место в жизни и будет счастлив. Больше мне и не нужно».
– Не удалось мне определить источник слухов о вашей причастности к похищению мистера Сиборна, милорд, – сообщил графу Калверкоуму нанятый им сыщик спустя примерно неделю после объявления о помолвке лорда с сестрой Маркуса.
– Людям часто не нужны основания для распространения сплетен, – сказал Алекс, обреченно пожимая плечами.
– Вам не кажется странным, что они до сих пор не утихли? – невозмутимо задал вопрос мистер Фредерик Питерс, его адвокат.
– Все дело чертовски странное.
– И явно исполняется с определенной целью, милорд.
– Очевидно, цель такова: заставить меня с удвоенной силой искать Ричарда Сиборна и мою племянницу, – проговорил Алекс, с отвращением формулируя мысль, что можно предать одного брата, чтобы вернуть другого.